Королева Клинков - Аарон Розенберг

Но какая теперь у него задача?

Джим знал, что ушел в гневе. В гневе на Менгска, за то, что тот совершил. Из-за той, кого он предал.

В гневе из-за Керриган.

Джим все еще ощущал в себе отголоски той ярости, что охватила его, когда Менгск хладнокровно бросил девушку. Там. Оставил на растерзание зергам и кому бы то ни было еще, кто шарился по руинам планеты.

Черт, новая кожа на костяшках до сих пор была слишком чувствительной там, где кулак Рейнора ударился о челюсть Дюка, когда склочный генерал приказал бывшему шерифу не дергаться.

Внутри Рейнора все закипало, когда он вспоминал об этом.

Но, в любом случае, злись не злись, а толку от этого мало. После того как ярость немного поутихла, Рейнор понял, что совершенно не представляет, какой выбрать курс действий, чтобы не обмануть ожиданий людей. Они стали мятежниками, но против кого именно этот мятеж обращен? И почему?

Майк бунтовал своеобразно, но более эффективно, транслируя свои изобличительные репортажи с нелегальных станций. Опальный журналист рассказывал о том, чем на самом деле занимается Менгск ради усиления собственной власти. Он рассказывал людям правду, — как взаимосвязаны зерги, протоссы и пси-излучатели.

Зерги и протоссы. Черт, большую часть времени Рейнор казался себе бредящим сумасшедшим, говоря или даже думая об этом. Чужеродные расы сражаются друг с другом, разыгрывая акт некой древней вражды прямо в терранских колониях. И люди оказались между ними.

Безумие.

Тем не менее, абсолютно реальное. Джим был свидетелем чересчур многого, чтобы еще оставались какие-то сомнения.

Однако все еще существовала вероятность, что у него просто сдали нервы. Это, по крайней мере, объяснило бы его сны.

Сновидения, одолевающие Рейнора после падения Тарсониса. Каждую ночь они, затаившись, ожидали момента, когда бывший шериф закроет глаза.

Как только голова касалась подушки, Джим моментально отключался, и попадал во власть снов. Или, лучше сказать, кошмаров. Каждый раз одно и тоже: Он пойман в ловушку, заперт, каким-то образом связан без веревки или оков, неспособный двинуться или сопротивляться. Вокруг роятся какие-то призрачные силуэты и тянут его каждый в свою сторону! Он же абсолютно беспомощен, он хочет закричать, но… не в состоянии даже приоткрыть рот.

Именно так все было во сне.

До сегодняшней ночи.

В этот раз все было по-другому, в этот раз…

…Меня больше ничего не связывает. Руки и ноги вновь способны шевелиться. Однако внутренние ощущения какие-то странные — тяжесть, медлительность, необычное оцепенение…

…Я нахожусь в каком-то тусклом месте. Земля под ногами нежного серовато-белого цвета — такого как, например, мертвый зуб, или выбеленная временем кость. При малейшем движении стоп в воздух сразу взвиваются клубы частиц, которые циркулируют вокруг ног и мягко касаются лодыжек. Вещество странно сухое, нехолодное и негорячее, и рассыпающееся при соприкосновении с ним.

Пепел. Я стою в поле из пепла. Поле раскинулось так далеко, насколько хватает взгляда. Пепел покрывает всю поверхность планеты, даже скалистые темные сопки, что виднеются на горизонте. Пепел облаками кружится в воздухе, скрывая от глаз две маленьких фиолетовые луны и окольцованного красного гиганта, что зависли высоко в небе. Я чувствую вкус пепла, вдыхаю его, ощущаю, как он оседает в легких. Планета целиком состоит из пепла, словно однажды ее выжгли до основания, а затем покинули навсегда.

Но у меня есть более насущные дела, чем изучение пейзажа — вдали, у самого горизонта появились темные силуэты!

Расстояние между мной и ими сокращается с пугающей скоростью. Я пытаюсь сохранить равновесие и пошевелить конечностями. Необходимо добиться хоть какого-то подобия движения, — стоять нельзя, но… через какой-то миг фигуры уже около меня, они нависли надо мной!

Их сернистое дыхание обжигает мою кожу. Я стараюсь не выпускать из поля зрения каждую из фигур, и в тоже время не задерживать взгляд на ком-нибудь надолго. Ибо какое-то шестое чувство подсказывало: посмотришь пристальней — шагнешь в пропасть. Мимолетные силуэты, улавливаемые периферийным зрением, имели сходство с зергами. Аналогичный жесткий панцирь, сегментированные тела и вытягивающиеся щупальца, торчащие отовсюду шипы. Но «эти» крупнее, чем любой из зергов, каких мне когда-либо доводилось видеть.

Громадные. Размытые. Деформированные.

Сердце бешено колотится в груди, дышать невероятно трудно. Я чувствую, как покрываюсь липким потом, — я чувствую первобытный ужас!

Из горла вырвался непроизвольный стон.

Мне пришлось с силой сжать зубы, чтобы не допустить повторения подобных признаков слабости.

«Они» взяли меня в тесное кольцо. Но, несмотря на это, каким-то образом мне удалось просочиться мимо расплывчатых фигур. И вот я уже ковыляю прочь, по пепельной равнине, стараясь не споткнуться, и заставляя себя переставлять ноги так быстро, как только могу.

Далеко впереди возвышается гряда сопок. Я не могу определить расстояние до них, так как среди сплошного пепла нет никаких мало-мальски пригодных ориентиров; но я точно знаю, — если до гряды удастся добраться, там обязательно найдется укрытие.

Залпы огненного пепла и дыма выстрелили вверх и расползлись по небу. Судя по всему, за сопками находится вулкан. Значит, сажа и дым, смогут скрыть меня от чужих взглядов. Если я переберусь через холмы, то смогу укрыться в дыму! Я смогу сбежать!

Я заставляю ноги двигаться. Подчиняю их своей воле, и бегу изо всех сил!

Этого оказалось недостаточно.

Фигуры приближаются, их жала подергиваются в предвкушении, щупальца рассекают воздух. Я слышу их возбужденное шипение, слышу, как шуршат по земле их тела. Я даже могу слышать, как капает слюна с их ротовых отверстий. Вижу, как беззвучно поднимаются в воздух клубы пепла.

Все ближе и ближе.

Скоро «они» возьмут меня в кольцо и отрежут все пути к бегству.

Их вытягивающиеся гибкие конечности обовьются вокруг меня, свяжут по рукам и ногам, и погоня закончится. И тогда начнутся настоящие мучения.

В отчаянии я кручусь по сторонам в поисках выхода, оружия, хоть чего-нибудь. Мне нужна помощь!

Но вокруг никого. Только пепел, монстры и я.

Одно из чужеродных созданий скользнуло вперед. Из-под гладкого панциря вылезли многочисленные отростки — нечто схожее с копной волос. Существо тянет ко мне зубчатые щупальца. Кожа вспыхивает в тех местах, где ее коснулись книдоциды. Иглы вонзаются в тело и впрыскивают в кровь отраву. Меня охватывает неконтролируемая дрожь, голова резко дергается. Спутанные рыжие волосы на какое-то время скрывают то, что происходит дальше. Затем щупальца сжимаются, выдавливая из легких весь воздух, и лишь единственный вскрик вырывается из моих уст:

— Джимми!!!

…и тут он проснулся.

— Этого не может быть, — задумчиво произнес Рейнор и, машинально стянув штаны, зашел в душ.

Поворот посеребренной ручки активировал струю острых как иглы брызг — настоящая вода (для Менгска только самое лучшее!) — и напор ледяной воды смыл сон без остатка, вместе с грязью, потом и засохшей кровью. Джим решительно перекрыл душ по истечении положенных тридцати секунд, подождал, не торопясь, пока поток горячего воздуха высушит его и взбодрит. Слегка раскрасневшийся мужчина вышел из душа и взял из шкафа чистую рубашку и штаны. Все это время Джим прокручивал в голове сон, пытаясь понять его смысл, и в тоже время упорно игнорируя полученные подсказки.

— Этого просто не может быть, — снова повторил он, натягивая ботинки.

Рейнор накинул куртку, привычным движением застегнул пояс с оружием и, когда пистолет удобно лег на бедро, направился к двери, прихватив по дороге шляпу-ковбойку.

Гиперион был большим звездолетом — полноразмерным линейным крейсером — и в нем было достаточно места для вооружения, продовольствия и небольших кораблей-разведчиков. Кроме того, он был флагманом Менгска, а бывший террорист не имел желания карабкаться по тесным трапам или таскаться по узким лестницам со стальными перилами.

Джим снова и снова качал головой, шагая по широкому, устланному коврами коридору. Изящные бра, равномерно расположенные на стенах, освещали его мягким светом; между дверями отсеков висели картины.

Все это напоминало скорее величественный особняк, нежели космический корабль, а тем более линейный крейсер. Рейнору было любопытно, чему Менгск больше расстроился? Утрате военного потенциала корабля или же утрате сигар, виски и прочих лакомств, которые император хранил на борту?

Пройдя по широкой вычурной лестнице, Джим наконец добрался до командного уровня. Ткнув в пульт управления массивной двери, мужчина вышел на капитанский мостик. Его, Джима, капитанский мостик. Как и многое на корабле, помещение было выдержано в высокопарном стиле: громадный «бальный зал», напичканный мониторами и консолями; «столовая», нафаршированная рабочими местами операторов; отделанный «под дерево» штурвал, украшенный вязью; кругом бархатная и шелковая обивка.