Ниже нуля - Эли Хейзелвуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
НАСА.
НАСА было тем местом, где нужно было быть.
Летом между младшим и старшим курсами я нашла рейтинг ста лучших инженерных программ в США и решила подать документы в двадцать лучших. — Тебе, наверное, стоит расширить свой охват. Добавь несколько школ безопасности, — сказал мне мой консультант. — Я имею в виду, что твои баллы действительно хорошие, и твой средний балл значительно улучшился, но у тебя есть куча, — долгая пауза для прочистки горла, — академических красных флажков в твоем постоянном послужном списке.
Я задумалась на минуту. Кто бы мог подумать, что то, что я была маленьким дерьмом первые полтора десятка лет своей жизни, приведет к долгосрочным последствиям? Не я. — Ладно. Отлично. Давайте сделаем тридцать пять лучших.
Как оказалось, мне это не понадобилось. Меня приняли в (барабанная дробь, пожалуйста)… одну школу из двадцати лучших. Настоящий победитель, да? Не знаю, то ли они неправильно подали мое заявление, то ли перепутали половину моих транскриптов, то ли у всей приемной комиссии случился мозговой пердеж, в результате которого она на время забыла, как должен выглядеть перспективный студент. Я внесла залог и примерно через сорок пять секунд после получения письма сообщила в Georgia Tech, что буду поступать.
Никаких задних мыслей.
Поэтому я переехала в Атланту и выложилась по полной. Я выбрала специальности и специализации, которые, как я знала, НАСА захочет увидеть в резюме. Я прошла федеральную стажировку. Я училась достаточно усердно, чтобы сдать тесты, занималась полевой работой, подавала документы в аспирантуру, писала диссертацию. Когда я оглядываюсь на последние десять лет, школа, работа и учеба — это практически все, что стоит на первом месте, за исключением знакомства с Сэди и Марой, и того, что я с неохотой наблюдаю, как они занимают место в моем сердце. Боже, они занимают так много места.
— Как будто пространство — это вся твоя личность, — сказала мне девушка, с которой я случайно переспала в течение большей части второго курса бакалавриата. Это было после того, как я объяснила, что нет, спасибо, я не заинтересована в том, чтобы пойти выпить кофе и встретиться с ее друзьями из — за лекции о Калпане Чавла, которую я планировала посетить. — У тебя есть другие интересы? — спросила она.
Я быстро ответила ей: — Нет. — помахала рукой на прощание и не слишком удивилась, когда на следующей неделе она не ответила на мое предложение встретиться. В конце концов, я явно не могла дать ей то, что она хотела.
— Неужели тебе этого достаточно? Просто заниматься со мной сексом, когда тебе этого хочется, и игнорировать меня все остальное время? — спросил парень, с которым я спала во время последнего семестра аспирантуры. — Ты просто кажешься… Я не знаю. Крайне эмоционально недоступной.
Я думаю, что, возможно, он был прав, потому что прошел всего год, а я не могу вспомнить его лицо.
Ровно через десять лет после того, как Брайан Макдональд подкрасил мои глаза, я подала заявление на работу в НАСА. Я прошла собеседование, затем мне предложили работу, и вот я здесь. Но в отличие от других новых сотрудников, у меня нет ощущения, что мы с Марсом всегда были предназначены друг для друга. Не было никаких гарантий, никаких невидимых нитей судьбы, связывающих меня с этой работой, и я уверена, что пробилась сюда с помощью грубой силы, но разве это имеет значение?
Нет. Ни капельки.
Поэтому я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Алексис. На этот раз ее ожерелье NASA, ее футболка, ее татуировка — они вызывают у меня искреннюю улыбку. Это было долгое путешествие сюда. Место назначения никогда не было определенным, но я прибыла, и я нехарактерно, искренне, удовлетворенно счастлива. — Чувствую себя как дома, — говорю я, и то, как она восторженно кивает, отзывается глубоко внутри моей груди.
Когда — то в истории у всех участников программы исследования Марса тоже был первый день в НАСА. Они стояли на том самом месте, где сейчас стою я. Предоставили свои банковские данные для прямого перечисления денег, сделали нелестную фотографию для бейджа, пожали руки представителям отдела кадров. Жаловались на погоду в Хьюстоне, покупали ужасный кофе в кафетерии, закатывали глаза на посетителей, занимающихся туристическими делами, позволяли ракете Saturn V перевести дух. Каждый участник программы освоения Марса делал это, как и я.
Я вхожу в конференц — зал, где с нами будет беседовать какой — нибудь модный представитель НАСА, смотрю в окно на Космический центр Джонсона и остатки объектов, которые когда — то были запущены к звездам, и чувствую, что каждый сантиметр этого места волнует, завораживает, электризует, опьяняет.
Идеально.
Затем я поворачиваюсь. И, конечно, обнаруживаю того самого человека, которого хотела увидеть в последнюю очередь.
Глава 2
Кампус Калтеха, Пасадена, Калифорния
Пять лет, шесть месяцев назад
Я заканчиваю первый семестр аспирантуры, когда впервые встречаю Йена Флойда, и виной тому Хелена Хардинг.
Доктор Хардинг — это много чего: наставник моей подруги Мары по защите докторской диссертации; один из самых известных ученых — экологов XXI века; в целом ворчливый человек; и, наконец, но не в последнюю очередь, мой профессор по инженерии водных ресурсов.
Честно говоря, это совершенно дерьмовый предмет: обязательный, не имеющий никакого отношения к моим академическим, профессиональным или личным интересам, и очень сфокусированный на пересечении гидрологического цикла и проектирования городских систем ливневой канализации. По большей части, я провожу лекции, желая оказаться где — нибудь в другом месте: в очереди в автоинспекцию, на рынке, покупая волшебные бобы, изучая аналитическую дозвуковую и сверхзвуковую аэродинамику. Я делаю все возможное, чтобы получить низкую четверку — что в несправедливой афере аспирантуры является минимальным проходным баллом — до третьей или четвертой недели занятий, когда доктор Хардинг дает новое, жестокое задание, которое не имеет ни малейшего отношения к воде.
— Найдите кого — нибудь, у кого есть инженерная работа, которую вы хотите получить по окончании аспирантуры, и проведите с ним информационное интервью, — говорит она нам. — Затем напишите об этом отчет. Сдайте его к концу семестра. Не приходите ко мне с жалобами на это в рабочее время, потому что я вызову охрану, чтобы вас выпроводить. — У меня такое чувство, что она смотрит на меня, когда говорит это. Возможно, это просто моя совесть.
— Честно говоря,
