ПЕНРОД-СЫЩИК - Бус Таркинтон

Принцип «скажи мне, кто твои друзья и я скажу тебе, кто ты!» распространяется на собак ничуть не меньше, чем на людей. Хозяева иногда поражаются, почему у их старой, испытанной собаки вдруг резко изменился характер? А удивляться нечего. Пусть они узнают, с кем их собака общалась в последнее время, и им все сразу станет понятно. Причем тут существуют две разновидности: порой характер собаки меняется необратимо, а иногда это лишь временное явление. В последнем случае собака может обрести прежний характер. Это будет означать, что влияние внешнего мира прекратилось, и посторонняя собака ушла восвояси. Можно допустить и такое, что собака, у которой изменился характер, в результате поняла: новая манера поведения не оправдывает себя. Словом, как бы там ни было, очевидно одно: если собака сбивается с пути праведного на старости лет, в этом, по большей части, виновата другая собака, гораздо более юного возраста.

Уолтер-Джон Кармайкл полностью доказал свое легкомыслие. Увидев низко летевшего воробья, он моментально забыл о Герцоге и погнался за птицей. Воробей уселся на дерево, а щенок продолжат бегать по траве, пребывая в полной уверенности, что все еще преследует птицу. Герцог выписал по земле восьмерку, догнал Уолтера-Джона и повалил его. Открыв, что, оказывается, и он может это сделать, Герцог начал снова и снова сшибать Уолтера-Джона. Не успевал тот подняться на ноги, как Герцог опять налетал на него. Наивная жизнерадостность щенка затронула в Герцоге какие-то чувствительные струны, и он начал впадать в детство. Разумеется, он был далек от того, чтобы обдумывать свое поведение. Дальнейшие события доказали, что действия его были исключительно импульсивны, и, отдавшись во власть сиюминутных влияний, он не удосужился поразмыслить о будущем. Сейчас Герцог был целиком и полностью во власти эмоций: он почувствовал себя щенком и начал вести себя соответственно.

А оба мальчика сидели на траве и наблюдали, как резвятся их собаки.

– Пожалуй, я обучу Джона всем этим трюкам, – сказал Сэм.

– Каким трюкам?

– Ну, как у цирковых собак, – ответил Сэм. – Он у меня научится всем этим штукам.

– У тебя уж научится!

– Да, научится! Будь спокоен.

– Ну, а как? – спросил Пенрод. – Как ты его будешь учить?

– По-разному.

– А точнее?

– Да нет ничего проще, чем обучить щенка, – сказал Сэм. – Ну, конечно, старую собаку вроде Герцога уже ничему не научишь. А вот своего Джона я сперва научу ловить мяч. Я ему буду бросать, а он будет ловить.

– Ты хочешь сказать, что он будет у тебя ловить мяч пастью, вроде того, как в бейсболе его ловят руками?

– Вот именно, сэр!

Пенрод издевательски засмеялся.

– Погоди немного и сам увидишь! – крикнул Сэм.

– Ну, а как у тебя это выйдет? Ты мне так и не ответил.

– Сам увидишь, как!

– Ну, почему же ты не хочешь ответить, если знаешь, как сделать? Я ведь тебя всего-навсего прошу ответить.

– Ладно, я тебе отвечу, – задумчиво произнес Сэм.

– Ну, и давно бы ответил. Чего ж ты все ходишь вокруг да около?

– Как же я отвечу, если ты меня все время переби…

– Да тебе просто ответить нечего. Ты не знаешь, как дрессируют собак. Потому и болтаешь всякую чепуху, – заявил Пенрод, – тебе нипочем не заставить собаку ловить мяч так, как ты говоришь.

– Нет, я сумею! Я этот мяч чем-нибудь намажу.

Пенрод снова громко захохотал. Теперь в его смехе слышалось еще больше иронии.

– Ага, ты его чем-нибудь намажешь! – издевался он. – И тем, что ты намажешь, ты сразу научишь собаку ловить мяч, да? А чем ты его намажешь? Варом? Чтобы он прилипал к пасти, да?

Это предложение так насмешило Пенрода, что он от хохота упал на траву, и, лежа, продолжал награждать Сэма презрительными насмешками.

Но Сэма это ничуть не смутило.

– Нет, – спокойно ответил он, – очень мне надо мазать его всяким паршивым варом! Я натру мяч чем-нибудь вкусным.

– Это еще зачем?

– Потом я брошу ему мяч, а он поймает его, словно это кусок бифштекса. Ты что, не видел никогда, как собаки ловят мясо?

Пенрод перестал смеяться. Эта идея ему сразу понравилась.

– Слушай, Сэм, – сказал он, – давай научим обеих наших собак ловить мяч! Пошли в сарай. Мы натренируем их, а потом устроим собачье представление.

– Это мысль! – воскликнул Сэм.

Пять минут спустя бедные Герцог и Уолтер-Джон были оторваны от веселой возни во имя науки. Оба дрессировщика договорились избегать грубого насилия. Они решили неукоснительно придерживаться нового метода, суть которого заключалась в том, что ученики в процессе дрессировки получают удовольствие. Некоторое время они, действительно, проявляли дипломатию и терпимость. Пенрод принес из дома кусочек сырого мяса и мячик из литой резины. Мячик натерли мясом, а затем дали понюхать обоим псам. Оба заинтересовались мячом, Герцог даже лизнул его.

Сначала мяч кинули Герцогу, но он отступил в сторону и, если бы его не удержали, судя по всему, вообще бы ушел. Потом Сэм кинул мяч Уолтеру-Джону. Тот с большим вниманием следил за полетом мяча и был явно разочарован, когда полет завершился на его правом глазу. После этого мяч снова натерли мясом, и эксперимент повторили. Они повторяли снова и снова, и, в конце концов, Уолтер-Джон научился следить за полетом мяча и уворачиваться при его приближении. Полчаса спустя он стал уворачиваться так же ловко, как Герцог.

Следует признать очевидное: к этому времени друзья утратили уравновешенность мудрых наставников. Метод, казавшийся таким совершенным и привлекательным, на деле не приносил желаемых результатов. Псы себя вели совершенно не так, как предполагали двое юных теоретиков. Вот почему, несмотря на решение не прибегать к грубым методам, случалось, что Пенрод бросал мяч не Герцогу, а скорее в Герцога, а Сэм то же самое проделывал в отношении Уолтера-Джона. По правде говоря, любому, кто не достаточно знаком с дрессировкой собак, могло показаться, что Пенрод и Сэм просто тренируются в меткости. Тем более, что и Герцога, и Уолтера-Джона пришлось привязать к стене сарая. Вот и наивная Делла тоже решила, что мальчики мучают собак.

– В жизни не видела ничего подобного! – закричала она, выскочив на кухонное крыльцо. - Привязать бедных собак к стене и кидаться в них камнем, чтобы проверить, кто больше раз попадет…

– Камнем! – возмутился Пенрод. – Кто это, по-твоему, кидается камнем? А ну, говори, кто кидается камнем?

– Иди за стол, – ответила Делла. – И миссис Уильямс тоже звонила. Они уже там четверть часа не могут дождаться Сэма за ленчем! Поэтому отпустите несчастных собак и дайте им убежать. Конечно, если они вообще еще могут бегать, несчастные животные! Так вы собираетесь идти есть, мистер Пенрод? Идите, поешьте, как человек, а то вчера вы вообразили, будто вы носорог. Вы сами знаете, что потом из этого вышло!.. И я очень рада! Поделом вам!

С этим она удалилась обратно в кухню и громко захлопнула за собой дверь.

– Что она имела в виду? – спросил Сэм, отвязывая Уолтера-Джона от стены. – За что тебе попало, и чему она так радуется?

– Да так, пустяки, – равнодушно ответил Пенрод. И, хотя лицо его помрачнело, спокойно добавил. – Вечно она что-нибудь болтает.

– Это верно, – согласился Сэм. – Слушай, давай после ленча еще потренируем наших собак. Приходи с Герцогом к нам во двор.

Глава II

ДУРНОЕ ВЛИЯНИЕ УОЛТЕРА-ДЖОНА

Пенрод так и поступил, и после часа дня они продолжили дрессировку во дворе Уильямсов. Наслаждение, которое получали в эти часы Герцог и Уолтер-Джон, можно уподобить только радости человека, проведшего пару-другую часов в кресле зубного врача. Оба дрессировщика осипли, но продолжали утверждать, что прибегают лишь к методам мягкого убеждения своих подопечных. В конце концов, они отложили дальнейшие эксперименты с мячом на следующий день, ибо оба пса по-прежнему продолжали уворачиваться и отказывались понять, что должны делать с мячом, даже после того, как каждому несколько раз насильно запихнули его в пасть и на некоторое время задерживали в таком положении.

Герцог уже давно был обучен команде «служить!», и сегодня служил уже множество раз, а Уолтера-Джона в это время насильно держали в том же положении и убеждали, что он обязан последовать примеру Герцога. Однако щенок даже смотреть не желал на старшего друга. После того, как и этот эксперимент не удался, мальчики сняли обруч с бочки. Один из дрессировщиков держал обруч, а другой старался научить собак прыгать сквозь него. Пенрод, запасясь всем возможным терпением и упорством, бросал по очереди Герцога и тяжелого, неуклюжего Уолтера-Джона в обруч. Когда у него от напряжения заныла спина, они поменялись с Сэмом. Теперь Пенрод держал обруч, а Сэм обучал собак.

– Ну, – сказал Сэм и со вздохом выпрямился, – теперь, надеюсь, они наконец поняли, что должны делать? Во всяком случае, любой на их месте уже давно бы понял!