Сладкая месть - Роберта Джеллис

– Впервые в жизни он поступил правильно, – сказала она. – Я говорю так, поскольку мы только что получили от принца Ллевелина официальное приглашение на свадьбу Саймона и Рианнон.

– О, замечательно! – воскликнула Сибель. – Я знала, что он уговорит ее! – Вдруг ее глаза снова расширились. – Но зачем вы едете в Уэльс сейчас? Ведь наверняка...

– Наверняка у лорда Ллевелина припрятано для нас столько неприятностей, сколько у паршивой дворняги блох, – едко бросила Элинор. – Если только не Саймону пришла в голову эта безумная затея – устроить свадьбу в самый разгар войны! Назначена дата – первое число декабря.

Сибель улыбнулась:

– Это не безумие, а суеверие. Саймон всегда говорил, что женится в тот же день, в какой ты выходила замуж, бабушка. Он говорил, что эта примета помогла моим маме и папе, поэтому они очень счастливы друг с другом.

– Счастливые браки не определяются днем свадьбы, – ответила Элинор, но выражение ее лица смягчилось, и она продолжала более спокойным тоном: – Счастливыми браки становятся при доброй воле, хорошем отношении и искреннем желании обеих сторон. В любом случае... – Она улыбнулась, но голос оставался серьезным. – В ситуации Саймона и Рианнон свадьба могла быть отложена до первого декабря будущего года, когда, спаси Господи, наша поездка в Уэльс не ввергла бы короля в искушение объявить о нашей измене.

– Послушай, Элинор, – запротестовал Иэн, глядя на нее с усмешкой, – ты сама себе противоречишь. Ты же знаешь, что идея пышной свадьбы принадлежит не Саймону. Ясно, что если бы Саймон хотел жениться первого декабря, то он бы предпочел предстать с Рианнон перед любым священником в присутствии нескольких свидетелей и этим ограничиться. А Рианнон уж тем более! Торжества – наверняка мысль Ллевелина. Я говорил тебе о целях, которые он, вероятно, преследует.

Сибель почти не прислушивалась к их разговору, ее золотисто-бронзовые брови были сведены воедино так, что между ними пролегла глубокая морщина.

– Можно, я поеду с вами? – осторожно спросила она. – Я не знаю, соберется ли папа – не потому, что ему не хочется, а потому, что он опасается причинить королю Генриху больше огорчений, чем уже причинил. Но я... я хотела бы посмотреть, как Саймон женится, и снова повидать Рианнон.

– И, может быть, повстречаться с Уолтером де Клером? – добавила Элинор, но, увидев смущение внучки, поспешила объясниться: – Нет, я не дразню тебя, Сибель, я спрашиваю серьезно. Когда бы Уолтер ни появлялся в нашей семье, он всегда выискивает глазами тебя. Правда, нет уверенности в том, что он окажется в Билте, но, по последним известиям, он сейчас вместе с Ричардом Маршалом. Ричард, конечно, будет приглашен на свадьбу Саймона, и, похоже, если Уолтер с ним, то он тоже приедет, поскольку они знакомы с Саймоном с ранней юности. Я знаю, твой отец одобрил бы брак между тобой и Уолтером. Ему нравится Уолтер, а принадлежащие ему земли – это как раз то, что нам надо.

– Элинор! – резко оборвал жену Иэн. – Не дави на Сибель своими разговорами о предпочтениях Джеффри и владениях Уолтера. Крепость Роузлинд – достаточно богатое и сильное владение. Нам не нужны никакие девичьи жертвоприношения.

– А я и не давлю на нее, – запротестовала Элинор. – Я просто спрашиваю или, может быть, хочу предупредить. У меня есть такое чувство, что Уолтер попросит руки Сибель, как только снова увидит ее. Мне кажется, что он испросил бы согласия Джеффри еще раньше, если бы не боялся, что его в любой момент могут объявить мятежником и лишить владений.

– Это самое резонное, – подчеркнул Иэн. – С его стороны, оказалось мудрым и благородным поступком не торопиться со сватовством и не добиваться благосклонности девушки в такое смутное время. Должен сказать, что мне Уолтер де Клер кажется человеком чести.

Сибель молча внимала беседе бабушки с дедушкой, потому что понимала, что леди Элинор никогда не прикажет своей внучке идти под венец с нежеланным мужчиной, будь он даже богат, как Крез, а лорд Иэн обрушит всю силу своего гнева и меча на того, кто посмеет предположить, что такое вообще возможно. Мужчины семьи замка Роузлинд ценили свободу выбора своих женщин, поэтому такими счастливыми и оказались браки Джоанны и Джеффри, Адама и Джиллиан.

Сибель до сих пор не задумывалась всерьез о браке. Хотя, по правде говоря, она находила Уолтера де Клера привлекательным. Это ее слегка озадачивало, поскольку девушку окружали очень красивые мужчины, а Уолтера нельзя было назвать красавцем. Не то чтобы в его внешности нашлись откровенно отталкивающие черты – он был высокого роста, как Саймон или Иэн, и так же крепко сложен, как ее дядюшка Адам. И все же по сравнению с захватывающей дух красотой Саймона, унаследованной им от Иэна, или даже с величавой осанкой Адама Уолтер выглядел простовато. Пока Сибель подбирала слова, перед ее мысленным взором возникло лицо Уолтера: сильный квадратный подбородок, широкий подвижный рот, который всегда ей улыбался, но мог быть, как ей думалось, твердым и жестким, тонкий, с легкой горбинкой, нос, ясные, словно зимнее небо в погожий день, синие глаза. Мысли Сибель остановили свой бег. Да, именно глаза Уолтера ей нравились больше всего. Они светились юмором и умом.

– О, я тоже так думаю, – засмеялась Элинор, соглашаясь с характеристикой, данной Иэном благородству Уолтера. – Он такой же плохой, как и ты, и я говорю это не для красного словца. Нет, ты все-таки хуже. Иэн похож на Саймона – я имею в виду моего первого мужа, – сказала Элинор, обращаясь к Сибель, которая смотрела на нее с удивлением. – Мой Саймон слыл великим человеком, потому что был так благороден, что мог лбом прошибить каменную стену.

Но Сибель была удивлена не потому, что перепутала сына Элинор с ее первым мужем, так как они оба носили имя Саймон. Она смотрела удивленно потому, что впервые поняла из всего услышанного, что Уолтер де Клер похож на ее деда, которого она не знала. Отец ее матери был на тридцать лет старше своей жены и умер, когда Джоанне было девять лет. Насколько Джоанна любила своего отчима – а она просто обожала его, – настолько же была убеждена в том, что память о ее родном отце не должна умереть. Джоанна не раз рассказывала маленькой Сибель о внешности своего отца и его личности.

Многое из того, что Джоанна описала дочери, было, конечно, идеализировано, но Сибель не понимала этого. И хотя Элинор все реже вспоминала вслух своего первого мужа, гордость за этого прекрасного человека, прозвучавшая в ее голосе, подтверждала рассказы Джоанны. Сибель тоже обожала Иэна, но безграничное восхищение ее родным дедом передалось и ей. Сравнение Уолтера с первым мужем Элинор значило для Сибель больше, чем могла предположить ее бабушка. Однако этот разговор и неожиданно обнаруженное сходство между двумя незнакомыми, но не безразличными ей мужчинами заставили Сибель ощутить странное смущение, и, чтобы скрыть его, она поспешила сменить тему.