Целинный разлом. Повесть - Борис Сафин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну как тоби Гриша той Стаханов? – прервал мысли Иван, – шото вин вчора гарно стелил про шахты, а сам який-то помятый. Хлопцы гутарят, шо вин закладывае без меры. Живет бобылем. Кажуть жинка его в той Москве осталась, не хоче с ним знаться.
– Тебе бы только критику наводить. Я тоже слыхал, что в немилость Сталину он пришелся. Слава его сгубила! Я думаю, поэтому Хрущев его, обратно в Москву не зовёт. Но на собрании он говорил толковые вещи. Вот скажи, Иван, как опытный крепильщик – ты, сколько времени теряешь на простукивание крепей «Як той гарбуз»? Где гарантия, что пропустишь гнилое место? Я уже не говорю, про горизонтальные смещения, про «кручёные» доски. Перфоратор ударно-вращательного бурения это не отбойные молоточки, с которыми ставил рекорды Стаханов и Зотов. За счёт вибрации трясет не только пласт, но и крепи на двадцать метров. Да ты и сам знаешь, что пора или крепи изготавливать из легкого и прочного материала, или менять технологию бурения. А об этом пока серьёзно не говорят. Или хоть взять быт шахтеров. Я, после душа, надеваю чистую рубаху и иду домой. Сто метров до барака, а рубашка уже чёрная! Терриконы с породой нависают над шахтерским поселком! Небольшой ветерок и глаз не открыть. Верно, говорит Стаханов, что посёлками нужно заниматься – нет им места возле шахт!
– За шо уважаю тоби, Гриша, так за справедливость к шахтерам. Ловко подмечаешь ти проблемы – у самую серёдку! Если Стаханов не брешеть, то отдадут нас в трест «Чистяковоантрацит», а у них, кажуть, не забалуешь. Хорошо робишь – на тоби дом с палисадником! Опять гроши хорошие. Я вчора слухав про ти «финские домики», чи коттеджи. Смотри яка красота! – Иван прильнул к окну вагона, – це абрикосы так на солнце играють.
Гриша выглянул вслед за Иваном и поразился: всходящее солнце играет между мелькающих деревьев с абрикосами! Будто не ты двигаешься, а золотой хоровод кружится вокруг тебя в ярких нарядах.
– Так шо я хотев сказать? Хлопцы, шо видали ти домики в Чистяково, кажуть, шо вони холодные. Между щитами пакля и бильше ничого немае. Так вони грубу1 унутри ставять и ничого, можно зимовать. Я к чому: если нам будуть дома строить, то печника знающего нужно присмотреть, щоб стены не рушить.
– Раскатал губу, товарищ шахтер. Подождём «когда яичко в гнезде» будет, тогда и грубу будем налаживать. Может про дома брехня, так, дух шахтерский поднять.
С Иваном Гриша познакомился, когда вернулся из школы горных мастеров. Набирали новую смену для работы в осушенных проходках. Гриша тогда сразу приметил рослого, чернявого хлопца. «Крепкий парень. Такому бревно, как соломинку поднять! А в штрек его нельзя, головой весь уголь обсыпет!». Стать крепильщиком Иван согласился сразу. А когда ему дали комнату в бараке, Иван оказался в соседях. Так и подружились. Через год сыграли свадьбу. Феня быстро сдружилась с молодой невесткой Валюхой и, вот уже десять лет, они в друзьях. Все семейные торжества, все праздники не обходятся без Фенькиных пирожков и Валюхиной горилки. Гриша хорошо играл на гармошке, а Иван плясун, каких поискать! Вот только Иван горюет за сына. Первая девка, вторая девка, а сына всё нет. Нет, девочек он любит, и Оксанку и Леночку младшенькую. «На коленки есть, кого посадить, а шея простаивает!» – огорчался обычно Иван после третьей рюмки, – «Ты вот Гриша скажи, який, такий секрет есть у тэбэ, шо троих мужиков настругав? Може, шо сказать шо нужно, в нужный момент? Или положить який предмет?». Гриша смотрел на кучерявого друга и улыбался: «Какой же он ещё мальчишка! В танке горел, вон шрам на шее от ранения, а ведет себя, как мальчишка». По возрасту они одногодки. За годы дружбы ни разу не поссорились! Так по мелочам повздорят, когда разговор о политике заведут:
– Ты вот скажи Гриша, як коммунист, почему целину подняли, а хлеба немае? Мьясо тильки раз в неделю завозят? В газетах пишуть, шо по урожаю рекорды ставять. У мэнэ свояк на целину уехал в 54-м годе. Пишеть, шо плантацией заведует в Казахстане, той Уральской области. Бульба, цибуля хорошо родять. Даже гарбузы родять. Мука без карточек, выписывай – сколько хошь! А сюды не хватаеть.
– Какой ты быстрый! Война так землю вспахала, что и десяти лет мало, чтобы её в порядок привести. Опять же урожай от решения партии не зависит. Если в Рязанской и в Липецкой областях хороший урожай собрали, то в Казахстане уже два года хлеб на поле сгорает. Ты же читал в газетах, что и у нас, на Украине, нынче не дотянули до плана. Вон школьников на поля выводят колоски собирать! На последнем съезде КПСС принято решение: дополнительно распахать целину в Оренбургской и Саратовской областях. На западе Казахстана много еще неосвоенных земель. Считай, вторая Целина начинается. Через год, два ситуация с продовольствием изменится. Хрущев ясно подчеркнул: в ближайшие годы проблемы с продовольствием будут успешно решены! Или ты не веришь власти? Такую страшную войну пережили, переживём и временные трудности. Вон, в сельпо, еще вчера полки были пустые, а сегодня глянь уже и колбаса лежит, и пряники не кончаются.
– Шо ты мэнэ сельпом тыкаешь! Там цены по карману бьють, цей колбасы не захочешь. Я про продмаг говорю – там мышь скоро повесится, на тих пустых полках. Валюха каже, вчора драка була за той хлеб. Я так кажу: требуешь от шахтеров уголька – корми гарно. Это задача сельсовета и райисполкома. Чи я не прав?
– Да прав, прав. Только не преувеличивай проблему. И не болтай, где не положено. Сам знаешь, что за это бывает. Давай лучше горилки выпьем за наших баб, они лучше всякой власти! И погладят, и накажут, и на ошибки укажут!
Вокзал встретил шумной толпой. Воскресный день всех сгоняет на вокзал: кто едет родных проведать, кто домой возвращается, а кто в дачный поселок абрикосы, да лещину собирать. Трамвай тоже переполнен.
– И куды люди едут? – Иван почесал затылок, – ладно мы, гроши не знаем куды деть.
– А давай Иван, пешком пройдемся. Три остановки всего, задавят в том трамвае. Тут до универмага полчаса ходу. Успеем даже на рынок заскочить – я Борьке велосипед обещал присмотреть.
– А давай! Я город давно не бачил.
Рынок встретил воскресной толкотней. Овощные ряды манят свежими огурчиками. Пунцовые помидоры аккуратно выложены пирамидками. Вёдра с абрикосами ровным строем приветствуют покупателей! Лёгкий ветерок колышет одёжку на золотистой цибуле.
– Гарбузы! Первые гарбузы! Спелые гарбузы! – подбоченившись, зазывает народ молодка в вышиванке.
– Вишня для компоту! Вишня для вареников! – вторит ей соседка.
– Леденцы! Петушки на палочках! Детям на радость! – прошла мимо полная продавщица в белом халате. Гриша вспомнил о своем обещании, догнал женщину с лотком и взял десять штук: «Пусть побалуются».
На вещевых рядах больше шёпот и шуршание.
– Что ищете? – вполголоса предлагает кофточку мужичок и, уже шепотом, добавляет, – есть крепдешин, шёлк, дамское бельё. Смотреть будете?
– Сапоги! Охфицерские сапоги! Износу немае! – умоляюще призывает дамочка в голубой шляпке и, виновато добавляет, – кавалеру берегла, а вин паразит сбёг! Хай его теперя та паскуда кирзой балуе! Сапоги! Охфицерские сапоги!
– Да, где же здесь велосипеды продают? – Гриша уже устал от этого базарного многоголосья, – Товарищ? Вы не подскажете, где велосипеды предлагают? Что-то мы здесь растерялись.
– Да тута рядышком. Пройдете вперёд, метров двадцать, к выходу. Там и увидите витрину с велосипедами и самокатами. Доброго здоровьица вам.
На доме из красного кирпича красовалась вывестка «С ветерком!», чуть ниже – «магазин детских товаров», еще ниже, у порога, очередь, человек двадцать.
– Кто последний? Это очередь за велосипедами? – Гриша взял за плечо, вспотевшего на солнце, дядечку, – Вы давно стоите?
– Стою! Запускают по два человека. Пятнадцать минут выбирают, оформляют, выпускают. Считай, только через полтора часа и дойдет наша очередь…
Через полтора часа Гриша с Иваном, с велосипедом в одной руке, шагали к выходу из рынка.
– Гриш? Ты мэнэ загнав, як того жеребца. Пить уже хочу, исты хочу. Глянь столовка на выходе стоить. Давай зайдемо, перекусимо.
– Я тоже, что-то приутомился. Давай дойдем до универмага, там я помню то ли кафе, то ли ресторан был. Там, как люди, и пообедаем.
Отдел радиотоваров оказался закрытым на обед. Сдав велосипед в камеру хранения, спустились на первый этаж, в небольшое, уютное кафе.
– Нам борщу и котлеток с гречкой – Гриша подозвал официантку в кружевном передничке.
– Може по стопочке? – Иван умоляюще посмотрел на друга, – шо – то першить. Як такую закуску без «подруги»? А?
– Вот умеешь ты, Ваня, правильные слова вставить. И премия, и телевизор нам не простят, если мы их добрым словом не вспомним. Принеси нам, барышня графинчик. Повод у нас.