Свеча в темноте (СИ) - Ольховикова Анастасия

Очнулась я прижатой к плоской мальчишеской груди. Кое — как справившись с чугунной головой, отстранилась, чтобы посмотреть в лицо спасителю. Слова благодарности застряли на языке, так и оставшись невысказанными. На меня смотрели черно — бронзовые глаза мальчика с автобусной станции.

— Пришла в себя? Хорошо. Давай до дома провожу. Показывай, где живешь.

У него ломался голос. Точно — точно, мы с девчонками из школы слышали, как после лета некоторые старшеклассники именно с таким карканьем пытались нормально разговаривать. Смеялись друг над другом, дрались, кто поопасней был. И вот теперь у моего спасителя тоже такой же дефект обнаружился.

Сколько ж ему лет? Это ведь признак взросления был, да? Хотя, судя по тому, как уверенно меня прижимали к груди, годы для этого мальчика проходили не зря. Руки оказались крепкими, с мышцами. Скоро вырастет, совсем сильным станет.

Я нерешительно кивнула в ответ, и мальчик, поднявшись, помог встать на ноги и мне.

— Спасибо. Меня Варя зовут. Варвара. А тебя?

Меня удостоили кривой усмешки.

— Все равно не поверишь.

Я даже остановилась от неожиданности.

— Терминатор? Джон Коннор?

— Боевиков насмотрелась, болезная, — отмахнулся мальчик, руку мою, тем не менее, не отпуская. — Ладно, скажу. «Звездные войны» — слышала о фильме? Он старый, очень-очень старый.

— Конечно, — живо закивала я. — У меня папа яростный их поклонник. Специально для этого диски по закоулочным ларькам да магазинам скупал. «Оби — ван, ты моя последняя надежда!» — театрально закинув свободную руку ко лбу, постаралась я изобразить принцессу Лею.

Мальчик подозрительно затих. На проверку у него оказалось настолько ошеломленное лицо, что даже я присвистнула:

— Ты чего?

— Да так… — пробормотал он. — Просто я как раз Обиваном и зовусь. Хотя мама Обиком называет обычно.

— Да? — воскликнула я, высвобождая руку и обходя мальчика. — Ну, ты и правда немного на джедая похож! Особенно хвостиком своим, — и снова засмеялась.

— Так ты поэтому на станции веселилась, — догадался Обиван, и я согласно кивнула.

— Мама сказала, что это невежливо, так что извини. Обещаю, никогда больше не буду так делать!

— Тогда я тем более тебя проводить должен, — улыбнулся мальчик. — Пошли, Варвара.

Я узнала, что Обиван — очень добрый и разговорчивый мальчик. По дороге он много рассказывал о себе и семье. Сюда они приезжали отдыхать, подышать свежим воздухом. Мама с папой оказались преподавателями в академии, поэтому им необходима разгрузка от учебных будней. Он путешествует за компанию. Когда я спросила, каким дисциплины ведут его родители, мальчик, подумав хорошенько, ответил, что, наверное, ближе всего будет психология.

— Названия не знаешь, что ли? — решила я подколоть нового знакомого.

— Нет, — возразил Обиван, — просто слово «менталистика» тебе ни о чем не скажет.

— И далеко эта ваша академия находится? — не унималась я.

— Далеко, — кивнул Обиван. — Ногами не дойти.

— Еще скажи, что порталом туда ходишь! — обиделась я, что меня совсем несмышленышем считают.

— А ты как к ним относишься? — мне показалось, что Обиван посмотрел на меня немного другими глазами.

Как я могла относиться к тому, что стало неотъемлемой частью жизни?

Началось все с неконтролируемых воронок. В них пропадали люди, уже не возвращаясь. Потом начались эксперименты с предметами, которые так же, как и люди, оставались на том конце воронок. А потом из воронок вышли драконы. Они-то и объяснили всю суть ненаправленных порталов.

Оказалось, что наш мир, раскинувшийся на планете Земля, далеко не единственный. Более того, миров бесконечно много, и они располагаются по спирали. Чем ближе к сердцу спирали, тем больше магии. Мы, конечно, находились где-то на задворках этого огромного сооружения, как и множество других миров с наличием жизни на планете Земля. Но это было здорово. Это было великолепно!

Помимо желания человечества узнавать об окружающем космическом пространстве, нам было предоставлено еще и право исследовать параллельные Вселенные, проход в которые позволяли осуществить именно воронки — хаотические порталы, открывающие свои двери по непонятным нам божественным законам.

Да-да, и боги тоже существовали. Мы узнали об Ингермоне и его прекрасной жене, о великом игроке Базилуре и гениальном плане по тасованию людей из разных миров. Я не до конца понимала, как работает теория с узлами, потому что статьи в газетах были написаны очень сложным языком, но для себя решила: люди не исчезают неизвестно куда. И вот сейчас меня об этом спрашивал Обиван.

— Я бы бабушку отправила куда-нибудь к волшебникам, — призналась я. — Она болеет сильно, от врачей отказывается, а последние силы тратит на то, чтобы меня научить лекарству.

— Каплюху такую? — беззлобно улыбнулся Обиван.

— Больше некому, — кивнула я.

— А что ты умеешь? — спросил мальчик.

— Ну, вот смотри, — я остановилась на дороге посреди поля, ведущей к бабушкиному дому, и протянула руку Обивану. — Давай почувствуем землю.

Он с улыбкой позволил утянуть себя за руку вниз, а потом пытливо посмотрел, когда я вынудила прикоснуться к дорожной пыли, укладывая сверху свою ладошку:

— Не смейся. У меня необычная бабуля, она знает много секретов. И меня им тоже обучает.

Привычно прикрыв глаза, я стала прислушиваться к звукам вокруг, чтобы найти среди них тот, который обычно вел к единению с землей. Шелест высокой травы, посреди которой мы с Обиваном затихли, дуновение ветра, тонущего в моих и мальчишеских волосах…вот! Нашла. С новым знакомым это получилось даже быстрее.

Еле уловимый гул, идущий из — под наших прижатых к почве рук. Ответ из самых недр, что мы не одиноки в этом мире.

— Земля, — улыбнулась я. — Верила бы я в волшебство, сказала бы, что моя стихия земля.

Подняла глаза на Обивана, желая посмотреть его реакцию, и оторопела. Мальчик смотрел на меня, не мигая, и такими странными были в этот момент его глаза, что я вздрогнула, но руки не отняла. Бронзовая полоска на радужке словно вспыхнула, обратившись алой, и до того это выглядело зрелищно, что я ощутила: меня затягивает в омут обивановых глаз все сильнее и сильнее. Хотелось спросить, что все это значит, как вдруг мальчик неестественно — хриплым голосом проговорил:

— Огонь тоже. Еще огонь, Варвара. Потрясающее сочетание.

А потом он моргнул, и очарование момента рассеялось: глаза приобрели привычный оттенок, который я заметила еще при первой встрече, и Обиван мягко, но неуклонно высвободил свою руку из — под моей. Поднялся, помог мне отряхнуться и нарочито бодрым голосом сказал:

— Пойдем. Волноваться начнут.

Кто и когда станет волноваться, я спросить не решилась, однако до бабушкиного домика мы и правда добрались быстро. Обиван вежливо кивнул сидящим на скамейке бабулям и, попрощавшись со мной, уверенно зашагал в сторону сектора частной застройки.

— Ишь, Варька — то, приехать не успела, а уже каких кавалеров привечает! — ехидно глядя на меня, произнесла баб Вера.

— Ну, тебя, Верка, скажешь тоже, — махнула на нее баб Нюра, — просто Варюшка у нас основательная, добрая, вот окружающие это и чувствуют.

— Обик меня до дома проводил, — с улыбкой сказала я, подходя к ним ближе и с удовольствием присаживаясь на корточки рядом со своей любимой бабулей Аглаей. — Я его еще на автобусной остановке встретила, вот и вспомнилось, что уже виделись.

— Вот, значит, как, — бабуля не поддалась на общую веселость разговора. — Ну, ты вовремя пришла, Варенька. Мама как раз блины приготовила. Иди, покушай, золотце, чтоб больше не терялась.

Конечно, я последовала совету незамедлительно. Я с бабушкой не спорила никогда, ни разу в жизни. Достаточно было мамы, которая теперь, орудуя на кухне, словно замаливала перед ней грехи. Но не заметить задумчивого взгляда самой старшей женщины нашей семьи, брошенного в сторону Обивана, я, конечно, не могла.

А вечером, как оказалось, к нам заходила мама Обика. Мы как раз из магазина возвращались, когда увидели, как из дома выходит немного грустная темноволосая женщина. Я сразу признала в ней ту потрясающую красавицу с вокзала, которая стояла рядом с Обиваном. Так вот, значит, как выглядела мама моего нового друга.