Летим с нами. Рассказы - Анна Политова

Катя перевела взгляд на меня и с улыбкой спросила:

– Добрый вечер! Вы еще хотите покраситься?

Я молча старалась слиться с диваном, боясь пошевелиться – а вдруг Катя сейчас опять запустит свою бешеную правдорубку, и я просто погибну в этой ее «машине морального уничтожения».

– Аня, решайтесь, – подмигнула мне Катя.

Конечно, сейчас мне больше всего хотелось бежать отсюда со всех ног, не оглядываясь, но вспомнив о своих отросших корнях, я встала и пошла к освободившемуся перед зеркалом месту.

– Вы уж простите, неудобно получилось, – виновато проговорила Катя, умело нанося кисточкой краску на мои волосы, – я такая с самого детства, врать вообще не умею. Родители сначала гордились, пока маленькой была, а потом стали просить, чтобы уж лучше помалкивала. Они у меня оба учителя, и им часто приходилось краснеть перед коллегами за мои высказывания. Училась-то я в той же школе, где они работали. 16-ю, знаете?

– Да-да, – покивала я.

Оставшееся время мы молчали. Катя ничего не спрашивала, а я была только рада этому. На прощание я поблагодарила Катерину, она посмотрела мне прямо в глаза и с улыбкой сказала:

– Если больше не придешь, я пойму.

Но я пришла. Трудно сказать, что меня сподвигло – ее хорошая работа или интерес к ней, как к человеку. Наверно, просто я таких, как она, раньше не встречала.

Катя теперь работала сама на себя и арендовала небольшой кабинет в салоне по другому адресу. Распахнув дверь, я зашла в небольшое помещение с огромным зеркалом на стене и маленьким диванчиком с чайным столиком чуть поодаль, в уголке, за ширмой.

– Анют, привет! Проходи пока, чайку попей, журнальчики посмотри, я заканчиваю, – приветливо проговорила Катя, доделывая прическу женщине средних лет.

Я улыбнулась ей и довольно удобно устроилась на диванчике за ширмой. Женщина с Катей о чем-то болтали. Невольно я начала прислушиваться, при этом, не переставая пролистывать журнал.

– Вот, Катюха, упаковала ты меня. Хорошо мне с такой прической?

– Вам идет, – коротко ответила Катя.

– Я же на свиданку сейчас. Представляешь, завела себе любовника, – почти шепотом произнесла женщина и захихикала, а потом, тяжело вздохнув, начала оправдываться.

– Ну, понимаешь, просто так, для души. Устала я чего-то от семейной жизни. Приелось мне все. Хоть и муж у меня орел – подружки слюни по нему пускают. Вот только ругаемся мы чего-то с ним в последнее время… Никак бес в меня и в него вселился, – женщина грустно рассмеялась, – Кать, ты как думаешь?

– Глупо и стыдно это все, Людмила Федоровна, – с минуту помолчав, тихо произнесла Катя. – Вам дорога своя семья? Благополучие деток? У Вас дом полная чаша и муж «орел» – не пьет и не гуляет. Представьте на минуту, каково будет Вашим детям узнать, что мама так поступила с их отцом? А ему? И зачем? Просто от скуки, потому что «приелось»? – Катя тяжело вздохнула, – Вы сейчас просто даете слабину, бежите от проблем и тешите свое самолюбие – ведете себя эгоистично, проще говоря. Даже если у Вас реальные проблемы, Ваша измена – не способ их решить.

Женщина молчала. Больше она не проронила ни слова, лишь на прощание сказала Кате коротко: «Спасибо».

Из месяца в месяц я встречала у Кати одни и те же лица: и изрядно постройневшую Ираиду Ильиничну, и Людмилу Федоровну с детками, которых забирал от салона улыбчивый мужчина с большим орлиным носом. Люди шли к Кате пусть за горькой, но такой редкой в наше время правдой, которую сами не могли увидеть. Порой обижались на нее, но возвращались к ней вновь, ведь их жизнь отчего-то в итоге менялась к лучшему. Так постепенно вокруг Кати образовался круг понимающих ее людей, для которых она стала авторитетом.

О себе Катя редко чего говорила. Иногда, когда я бывала у нее в салоне, ей звонили, и детский голосок в трубке звонко щебетал о каких-то своих новостях, периодически крича «мама!», а Катя в ответ называла милого ребенка Алиной. Так я поняла, что у нее есть дочка.

Тем летним утром Катя приехала ко мне аж в семь утра, оно и понятно – такой день – я, наконец-то собралась замуж, а невесту надо причесать, накрасить. После всех сборов, чтобы снять напряжение и отметить радостное событие, мы с громким хлопком откупорили бутылку шампанского, наполнили бокалы и сделали звонкое дзынь-дзынь.

– Семейного счастья! – подарив мне добрую улыбку, пожелала Катя.

– Спасибо! Мечты сбываются, – рассмеялась я, сделав глоток шампанского.

– И что, на этом все, мечты закончились? – удивилась Катя.

– Нет, конечно. Есть у меня еще одна, но ты будешь смеяться.

– Не буду. Обещаю.

– Хочу книгу написать, такую, чтобы жизнь у нее долгая была, понимаешь? – я с серьезным видом посмотрела на Катю.

– Понимаю, а ты делаешь что-то для этого?

– Если честно, то нет – я опустила глаза и уставилась куда-то в пол.

– Тогда либо это не твоя мечта, либо ты лентяйка, – Катя с улыбкой подмигнула мне и, наконец, сделала глоток шампанского.

– Я лентяйка, – со смехом подытожила я.

– Если это твоя мечта, то действуй, иди к ней, хотя бы маленькими шагами, а я буду верить в тебя!

– Умная ты какая, – поерничала я, – а сама-то ты, о чем мечтаешь?

– Да о том же, о чем и ты, – быстро ответила Катя.

– О книге? – удивилась я.

– Не-ет, хочу личную жизнь наладить, чтобы дочь росла в полноценной семье. Сейчас же мы с ней вдвоем, с папой Алины я в разводе, – Катя тяжело вздохнула, – он обманул меня, загулял с другой, паршивец, но вот, что интересно – только он мог терпеть мой характер. Мужики ведь от меня бегут, как от огня. Катя поставила бокал на стол и в задумчивости подошла к окну, глядя куда-то вдаль:

– Ань, кому я нужна со своей правдой?

– Катя, да все наладится! – с уверенностью сказала я.

– Ладно, не бери в голову, – Катюха с улыбкой обернулась ко мне, – у тебя сегодня такой день, а мы о грустном. Я, правда, очень рада за тебя! Алинка, вы, мои клиенты – это ведь вся моя жизнь. Вы мне как родные и я за всех вас переживаю! Вдруг Катя засуетилась:

– Чего-то я уж больно расслабилась, у меня же еще две невесты сегодня! Все, давай, на созвоне! Катюха быстро собрала все свои инструменты, косметику, чмокнула меня в щеку и скрылась за входной дверью. Наблюдая в окно за тем, как Катя своей красивой походкой идет по тротуару, я думала о ней. Что же все-таки правда для Кати – дар во благо ей или ее беда, в жертву которой она принесет всю свою жизнь? Никто не знает… Время покажет.

Конец ознакомительного фрагмента.