От края до края. Шаг первый. - Ульяна Жигилий

Истерика продолжалась долго… Я то хохотала, то ползала по земле, заливаясь горючими слезами, кричала, молила о помощи, кого-то проклинала… Когда силы оставили меня, я просто повалилась на бок, тупо глядя прямо перед собой, и время от времени слабо всхлипывая. Сознание мое отчаянно отказывалось мириться с тем, что происходило. Попытка мыслить здраво успехом не увенчалась: я то и дело натыкалась на сюжеты фэнтезийных романов, что никоим образом не вязалось с реальным взглядом на жизнь.

Изможденная и физически и морально, я часто проваливалась в беспокойное забытье, каждый раз моля лишь о том, чтобы очнуться в собственной постели, забыть раз и навсегда этот кошмар.

В очередной раз открыв глаза я вяло отметила все те же деревья, кусты… В лесу заметно потемнело: приближался вечер. Желудок настойчиво напомнил о своем существовании недовольным ворчанием. Неуклюже встав на четвереньки, а затем и в полный рост, я шатаясь побрела на юг. Почему? Не знаю, возможно, в тот момент юг ассоциировался у меня с теплом, уютом, покоем. Часто останавливаясь, дабы усмирить головокружение и тошноту, я всматривалась в сгущающиеся сумерки, надеясь разглядеть тропинку, петляющую меж деревьев. Отсутствие оной воспринималось мною безразлично, даже ожидаемо.

Истерично хихикая я так же отметила отсутствие каких бы то ни было ягод. По мере продвижения жажда становилась поистине нестерпимой, оттесняя голод и общую слабость на второй план. Еще через какое-то время я жадно слизывала с листьев редкие капельки росы, но от этого жажда лишь усиливалась, словно костер, в который подкидывали сухие веточки. Со злостью я зашвырнула в чащу очередную пострадавшую растительность. Упав на колени, я твердо решила умереть именно здесь, впрочем, особого выбора у меня не было: сил осталось лишь на то, чтобы в последний раз подняться. Зарыдав в голос от отчаяния, я подгребала под себя опавшие листья и ветки, намереваясь напоследок обзавестись подушкой.

Далеко не сразу до моего воспаленного сознания дошел голос… Мелодичный, звонкий, но в тоже время требовательный и настойчивый:

— Левенна нель малле?[1]

Встрепенувшись, я что есть мочи напрягала зрение, оглянулась вокруг, пытаясь разглядеть в густых сумерках говорившего, но снова воцарилась тишина, не было ни малейшего намека на движение. Когда я уж было решила, что это шутка моего разума, голос повторился, теперь-то я отчетливо уловила направление. Потратив оставшиеся силы на то, чтобы встать, я, тяжело дыша, поплелась вперед.

— Лизг![2] — прозвучало в тишине. Теперь в голосе говорившего явно проскальзывали угрожающие нотки, но мне было все равно. Голос означал разумное существо, а это значит, что мне окажут помощь. Подобные мысли добавили мне сил, я пошла еще быстрее.

— Лизг! — повторил незнакомец.

— Помогите… — Прохрипела я, утирая катившиеся градом слезы. — Помогите…

Человек больше не сказал ничего, гася единственный лучик надежды, что все еще теплился в моей душе. Закричав, я из последних сил рванула вперед… Слишком поздно я заметила его… просто в следующий момент от дерева, что находилось от меня метрах в двенадцати, отделилась тень. Я едва успела отметить легкий тренькающий звук, как легкий толчок в левую грудь заставил меня пошатнуться. Я кулем осела на землю, с недоумением глядя на тонкое древко стрелы, вошедшей в грудь… Шок прошел быстро, спустя пару мгновения меня накрыла волна ослепляющей боли, зарождаясь в груди и растекаясь по всему телу. Откинувшись на спину, я почувствовала во рту металлический привкус крови… От дальнейших мучений меня спасла защитная реакция организма: обморок накрыл меня плотной пеленой тьмы…

Вокруг бушевало пламя… Я металась в самом центре пожара, в тщетной попытке найти выход… Черная пустота и коварная рыжая стихия, что норовила поглотить меня… Лишь изредка моего лба касалось нечто холодное, даруя спасительные мгновения облегчения, но этого было недостаточно и вскоре я вновь ощущала языки пламени, лизавшие мою кожу…

Чей-то голос нашептывал мне незнакомые слова, но по интонации я понимала, что это добрые, обеспокоенные слова. Не в силах ответить, я лишь вымучено улыбалась и слабо кивала, чтобы в следующий миг вновь броситься в схватку с невыносимым жаром, что плотным кольцом сковывал меня.

Когда сил бороться больше не осталось, я горько заплакала, опуская руки. В тот же миг пламя перестало жечь, нет, огонь никуда не делся, я просто перестала ощущать его… Облегчено вздохнув, я устало опустилась на пол, сотканный из черной пустоты. Прикрыв глаза, я начала медленно погружаться в благословенную тишину… Краем сознания я почувствовала сожаление, словно я лишаюсь чего-то ценного, но это было лишь слабое, хрупкое чувство, разлетевшееся на осколки под напором блаженства, охватившего меня…

Когда до забытья оставалось лишь пару мгновений, меня настойчиво вырвали из состояния покоя… Властный голос повел за собой, все так же, не понимая ни слова, я покорно поднялась, не посмев ослушаться. И пожар с новой силой врезался меня, выгибая дугой мое тело. Не в силах терпеть, я закричала что было мочи, но мысли о покое оставили меня. Я вновь готова была сражаться со стихией, словно тот голос, влил в мои жилы живительную энергию. Стиснув зубы, я сражалась…

Меня разбудил стон, лишь спустя несколько мгновений я поняла, что этот слабый звук принадлежал мне. С трудом приоткрыв свинцовые веки, я попыталась сфокусировать взгляд на чем-либо, но попытки мои успехом не увенчались: лишь расплывающиеся тени воспринимались моим сознанием. Застонав снова, на этот раз от отчаяния, я почувствовала, как кто-то приподнял мою голову, а в следующее мгновение губ коснулось нечто твердое, и в рот потекла вода. Только сейчас я почувствовала насколько хочу пить. Жадно глотая, причиняя тем самым боль горлу, я никак не могла напиться. Вскоре поток иссяк, и меня бережно уложили обратно. Оставив попытки разглядеть что-либо, я вновь забылась крепким сном.

Часы беспамятства межевались короткими проблесками пробуждения. Бесчисленное количество раз кто-то незнакомый поил меня водой, нашептывал незнакомые слова тихим мелодичным голосом. Словно через толщу воды, доносился до меня этот звук, так что я не могла сказать с уверенностью, мужчина обращался ко мне, или женщина. В минуты бодрствования сознание мое прояснялось, лишенная способности двигаться и видеть, я находила утешение в картинах прошлого. Я часто мысленно возвращалась в свой родной город, в свой дом, в свой мир…

Непрошеная мысль заставила вздрогнуть: мой мир? И когда же пришло осознание того, что очутилась я где-то далеко, где-то в другой реальности? Измученное сознание восприняло сей факт спокойно, словно это не я попала в сказку, и это не я оторвана от всего, что считала привычным. Разумеется, меня довольно часто посещала мысль о том, что происходящее ни что иное, как бред, одно из проявлений шизофрении, коварно настигшее меня. Но резкая боль в груди, проявлявшаяся при малейшем намеке на движение, мигом сметала любые доводы, приводимые рациональной частью разума.