Кровью и жизнью (СИ) - Добрынина Елена

— Менталист, — подхватила Лиз. — Про этих вообще ничего нельзя сказать наверняка.

Так мы сидели и размышляли, отвлекаясь на разные глупости, когда в коридоре раздались очень весомые шаги, и дверь открылась, являя нам мэм Шульц во всем ее великолепии.

— Девочки, — едва заметный кивок то ли в качестве приветствия, то ли в подтверждение своих догадок, — мисси Дженкинс ,— тяжесть ее взгляда целиком досталась мне, — прошу пройти в медкабинет, я сопровожу вас.

Оставалось только встать и проследовать за нашей директрисой навстречу своему весьма туманному будущему.

Ночь выдалась совершенно безмятежной и идеально романтической. Ну, наверное. Во всяком случае в романах, которые давала мне почитать Джейн, что-то такое упоминалось : «воздух замер, окутывая теплой прозрачной вуалью».. и аромат сирени тоже «пронизывал» и «окутывал».. и соловьиные трели тоже присутствовали. И все это ужасно мешало спать. Я вертелась с боку на бок, то скидывала одеяло, то натягивала его по самые уши. Лунный свет проникал сквозь щель в шторе и тоже не настраивал на сон грядущий. Хотя, честно признать, касалось это исключительно меня. Остальные ученицы мирно спали и уже, наверное, видели десятый сон. Мне же не спалось. В голове то и дело прокручивались события прошедшего беспокойного дня. Снова и снова я оказывалась в кабинете доктора Алистера, снова сидела на жесткой кушетке, снова док и Грымза смотрели на меня из-за рабочих столов, док — с едва заметным беспокойством, магсестра — неспешно пролистывая мою карту. Снова я слышала жалобный скрип кресла, когда мэм Шульц царственно расположилась в нем, предварительно закрыв дверь кабинета,.

— Итак, мисси Дженкинс, думаю, вы уже поняли, что у вас открылся дар, — начала Грымза. Дождавшись моего кивка, она продолжила. — Пока мы не может определить его направление, но можем зафиксировать его уровень — полторы единицы. Это достаточно сильный прирост за год. Мне хотелось бы прояснить, что спровоцировало открытие и такую его... неочевидность.. Подумайте и расскажите, какие изменения произошли с вами за этот год.. физические и эмоциональные: болезни, припадки, потрясения, изменения физиологии, несчастные случаи..

И она принялась выжидательно сверлить меня взглядом.

Вопрос поставил меня в тупик.. Потрясение в моей жизни было всего одно — гибель родителей, но это случилось давно. Текущий же год был спокойный и счастливый.. да, пожалуй, так. Травм и болезней (за исключением легкой простуды зимой) не могла припомнить, а вот с физиологией.... Я почувствовала, что щеки и кончики ушей запылали от стыда...

— У меня начался женский цикл, — пробормотала чуть ли не зажмурясь, ожидая снисходительных хмыков. Однако, ответ, как ни странно, пришелся магсестре по вкусу.

— Да, это могло спровоцировать процесс, — кивнула она, немного подумав. — Какие-нибудь изменения в привычках, увлечениях, характере?

Глаза-колючки снова впились в меня..

— Нет, я ничего такого не замечала.

— Мэм? — теперь вопрос относился к директрисе.

— Нет, Эдна. Ты знаешь, как серьезно я отношусь к своей работе, — голос мэм Шульц, неторопливый и громкий, казалось, занимал все пространство кабинета. — Я бы сразу увидела, если бы что-то было не так. Я же не пропустила тебя в свое время. У Эммы нет никаких внешних признаков. Это я могу гарантировать. Она все также старательна, задумчива, стремится к спокойной, размеренной жизни, озорничает не более, чем положено девице в ее возрасте. Тем удивительнее наличие у нее дара. Какой, говоришь, у нее уровень?

Грымза Эдна быстрыми шагами подошла ко мне, требовательно возложила руки, тыча все в те же точки — солнечного сплетения и чуть выше переносицы.

— Четкое расширение ауры до уровня одной с половиной единицы. Но ни направления, ни ось установить невозможно, — произнесла она, пристально смотря мне на лоб. Затем сняла руки и повернулась к мэм Шульц. — Это очень нехарактерная картина. Я собираюсь рекомендовать ее для перевода в Распределитель.

Видимо, на моем лице отразился ужас, потому что директриса наклонилась ко мне и ободряюще похлопала по руке.

— Мистресс Глостер, голубушка, так ли это необходимо? — включился молчавший до этого доктор Алистер.

Магсестра поджала губы.

— Действительно, Эдна, — поддержала дока мэм Шульц, — для девочки это такой стресс, дар неясен, уровень пока не так критичен. Я могу наблюдать за ней и при первых тревожных признаках сразу сообщу в контроль. Эдна, я прошу.

Только мэм Шульц могла упрашивать об одолжении с таким достоинством.

— Ну-у хорошо, — произнесла, наконец, Грымза. — Пока я оставляю мисси Дженкинс в школе под вашу ответственность. Но через три месяца она обязана пройти полный осмотр. Если уровень будет расти, то она немедленно, безо всяких условий переводится в Распределитель.

Я выдохнула.. Оказывается все это время я почти не дышала. Три месяца... Даже в худшем случае у меня есть отсрочка, а там, глядишь, и дар расти не будет, я закончу школу с Лиззи, мы будем помогать Па в его деле…

— Эмма, ты можешь быть свободна, — ворвался в мои радужные мысли голос директрисы. — Да, не пиши пока мастеру и мэм Барнет, я сама поставлю их в известность.

— Да, мэм, до свидания доктор, мистресс, мэм, — я пулей вылетела из кабинета, спеша скорее поделиться радостной новостью с Лиззи. Конечно, мы все обсудили. И Грымзу Эдну Глостер, которая оказалась воспитанницей мэм Шульц, и то, что именно последней я обязана тем, что продолжаю учиться в нашей школе. И то, что зануда Вилма втихую стащила желудочные порошки у доктора Алистера и хочет сама подсыпать их мисси Глогг. Остаток дня прошел в приятных повседневных делах, на душе было спокойно и радостно. И спать я ложилась с легким сердцем. Но вот заснуть не смогла. И теперь ворочалась, пряча голову под подушку от соловьиного пения. И только когда я принялась вспоминать прочитанный параграф по алгебре и решать в голове уравнения, сон принял меня в свои объятия..

Мне снова снятся дети. Как будто я девчонка лет двенадцати, играю со своими друзьями-мальчишками. Сегодня мы стреляли из луков, а потом скакали на лошадях наперегонки. Ощущение полета, бесшабашного веселья, приятного напряжения в натруженных мышцах и радость от того, что рядом друзья — те, кому можно доверять. Я пеняю парням на то, что они поддавались, не пуская лошадей в полный галоп, а ведь я уже могу быстрее … я бы точно их сделала и так... Они хохочут, отнекиваясь, призывают в свидетели Источник, но пальцы за спиной держат в отвращающем знаке. Я люблю эти сны, они такие живые и намного лучше тех книг про приключения, которые я читаю. Ма говорит, что мне не хватает приключений в обычной жизни, оттого мое подсознание и посылает такие сны. Наверное, она права.. но меня все устраивает, пусть лучше такие авантюры будут во сне, так безопаснее, я же всегда могу проснуться. Жалко только, я плохо могу разобрать отдельные слова в своих снах... Очень интересно, как зовут моих выдуманных героев...

Поток сна уносит меня, мысли путаются, я окунаюсь в плотную обволакивающую темноту. И остаток ночи мне больше ничего не снится.

Глава 2

«...Мелисса бросилась было к выходу, но грозная тень прислужника замаячила в дверном проеме. Она в ловушке! Что же делать? Неужели все пропало, и все старания были тщетны?.. Она попробовала призвать силу ветра, но магия в этом проклятом месте не действовала...»

— Эм-ма! Эм-ма-эм-ма!! — раздался снизу голос Лиз. — А, вот ты где! Как ты туда забралась-то? А, вижу.. я к тебе.

Э-э-х, а я так хотела скорее узнать, как Мелисса выпутается из этой безвыходной ситуации. Но книгу пришлось отложить.

Через пару минут пыхтения Лиз забралась ко мне на дерево, на соседнюю ветку. Да,да, я прекрасно устроилась на одной из яблонь в заброшенном имении по соседству и наслаждалась погодой, ароматом цветов, книгой и тишиной. Улизнула я сюда после завтрака, благо был выходной, и мы были предоставлены сами себе. Сестра обещала присоединиться чуть позже.