Девочка-рай - Татьяна Веденеева

Сделав вид, что ничего не понимает, он обратился к Наташе:

— Что это… они у вас делают?

— Обои клеят, — просто ответила Наташа.

— Кто разрешил? — Горан прекрасно понимал, что раз строители работают здесь, значит, им так велели. Но упустить повод пообщаться с симпатичными девушками он не мог.

— Ваш начальник Дарко, — вставила Вика.

— О! Значит, будет повод… Как это? Обмыть ремонт! — радостно воскликнул он.

— А вы тут причем? — поинтересовалась Наташа.

— Наташа, как тебе не стыдно! — набросилась на подругу Вика. Она полночи придумывала предлог, чтобы еще раз пообщаться с Дарко, но все было каким-то неестественным. А тут пожалуйста — сами напрашиваются.

— Простите, как ваше имя? — спросила Вика.

— Горан. А вас как зовут?

Девушки представились.

— Послушайте, Горан! Вы очень правильно подметили, что такие вещи, как ремонт, нужно обмывать. И мы будем очень рады, если завтра часов в пять вечера… Кстати, время устраивает?

— Да. У нас рабочий день до пяти, — уточнил Горан.

— Хорошо, после пяти мы будем вас ждать в гости. — Вика очаровательно улыбнулась. — Только обязательно приходите. А то, сами понимаете, традицию нарушать нельзя. И, конечно, захватите Дарко.

— Можно еще кого-нибудь, — вклинилась Наташа.

— Будем непременно, — Горан на прощанье улыбнулся девушкам и, довольный, пошел дальше.

— А ничего мужчинка! — заметила Марина. — Староват, правда. Сколько ему? Под полтинник, наверное?

— Много ты в мужиках понимаешь! — сказала Вика.

На следующий день к пяти у девчонок все было готово. Гости немного задержались, зато ввалились целой толпой, человек шесть, принесли с собой корзину фруктов и ящик шампанского. Это Горан настоял на шампанском. А вот Дарко был против этой затеи, и Горану пришлось уговаривать его два часа, чтобы он пошел с ними. Но когда Горан притащил целый ящик шампанского, Дарко только покачал головой.

Увидев такое количество мужчин, девушки преобразились на глазах. И откуда только взялось столько кокетства и жеманства? А Вика, наоборот, была огорчена. Она никак не могла сосредоточиться на Дарко, ее поминутно отвлекали, о чем-то спрашивали, что-то говорили. Через час в кабинете стало очень шумно. Молчал только Дарко. Он наблюдал за происходящим и просто слушал. Вика не знала, как привлечь его внимание, и это ее злило. Задачка оказалась не из легких. Одно дело — охмурять молодых, к которым не питаешь интереса. И совсем другое было сейчас. Вика растерялась.

Помог случай. Когда отрывалась очередная бутылка шампанского, пробка случайно попала в бокал, который держал Дарко. Удар оказался неожиданным и таким сильным, что осколки разлетелись во все концы, а несколько из них впились в руку Дарко. Он осторожно вынул их, из ран потекла кровь.

Марина и Наташа начали охать и причитать, что боятся вида крови. Вика поняла, что пора действовать. Если честно, то крови она боялась не меньше девчонок, но это был ее единственный шанс.

— Я сейчас. У нас есть аптечка, — и она метнулась к шкафу.

Когда рана была промыта, продезинфицирована и аккуратно забинтована, все успокоились и расселись по своим местам. Дарко посмотрел на испачканные кровью брюки, поднялся и, извинившись, направился к выходу. Компания как будто не особо огорчилась, видя, что он собирается уйти — все равно от него было мало толку. И только Вика, вскочив с места, совершенно неожиданно для себя сказала:

— А хотите, я вас до гостиницы доведу? Вдруг вам станет плохо?

— Вы? Меня? — удивился Дарко.

— Ну да.

— Хорошо.

Было еще не очень поздно, часов семь, и совсем светло. Весна, как ни странно, выдалась теплой, радуя прохожих свежим ветерком и неповторимым запахом набухших почек. Недавно прошедший тихий дождь наполнил вечер той приятной свежестью, которая бывает только весной: когда даже черные, еще пустые газоны радуют взгляд. В такие вечера хочется непременно бродить по улицам и наслаждаться моментом под названием "пробуждение".

"И, конечно, хорошо, когда рядом есть человек, способный чувствовать то же, что и ты. А еще лучше, если этот человек…"

Девушка мысленно остановила себя — слишком уж буйная у нее фантазия.

Она шла немного впереди, боясь оглянуться назад. Дарко смотрел ей вслед и улыбался: девчонка…

— Вика, — окликнул он ее, — если не торопитесь, я хотел бы вас… пригласить со мной поужинать.

— Меня? — Вика не поверила собственным ушам.

— Конечно, вас. Вы — моя спасительница, я хочу как-то отблагодарить, согласны?

Вика улыбнулась. Дарко протянул ей руку:

— Тогда ведите, где тут у вас получше. Но сначала зайдем в гостиницу, я

… переоденусь, если не возражаете.

Зайдя в номер, Дарко прикрыл дверь и развернулся, чтобы пройти в комнату, Вика стояла напротив. Нет, не специально, просто не решилась без хозяина проходить дальше. Дарко, не включая свет, захлопнул дверь, отступил на шаг назад и посмотрел на девушку. Ведомый непонятно какой силой, а может, просто хмелем, но явно не разумом, он со страстью, которую не испытывал очень давно, обнял и поцеловал её. Что он думал в это время? Ничего. Просто очень хотел поцеловать. Дарко боялся, что Вика оттолкнет его или даже даст пощечину, но его губы встретили жадный ответный поцелуй. Ресторан был отложен на другое время.

Ожидала ли от себя такого Вика? В общем-то, да. Иначе зачем было идти.

Вот только представляла себе это по-другому. Не так быстро, что ли. Но ведь она же не жалела? И все же какая-то слабая нотка сомнения, нет-нет, да и выдавала тревожное соло.

Так, совершенно неожиданно для себя, Вика получила то, что очень долго искала и уже отчаялась найти: безумное романтическое приключение с мужчиной своей мечты.

Для Сергея Владимировича последние семь месяцев были сплошным кошмаром.

Он разводился с женой, и она напоследок решила его доконать. Он уже был согласен на любые условия, лишь бы жена оставила его в покое. Детьми они не обзавелись, поэтому, казалось, какие проблемы. Но проблемы создавала жена.

Вначале просто не соглашалась на развод, угрожая найти и придушить ту, к которой он собрался. Но "той" не было. Сергею до чертиков надоело, что каждый день вычитывали и пилили по всяким пустякам. Конечно, проще было бы подать на развод самому. Но он хотел по-хорошему, поэтому терпел. Затем терпение лопнуло, и когда он сказал: "Да ради Бога. Я и так уйду", — она вздумала с ним судиться. Он ответил, что она вправе поступать как ей хочется, и, не дожидаясь исхода, ушел жить в квартиру друга, который вот уже полгода работал за границей. Так как в обязанности Сергея входило присматривать за жильем, то он легко решил свой временный квартирный вопрос.

Чтобы как-то отвлечься от мрачных мыслей, которые донимали его во время бессонницы, он напросился на ночные дежурства, благо здесь возражений тоже не было.

Был ли он хорошим врачом, он не знал. Он любил свою работу. Любил, потому что умел сочувствовать людям и был рад, что может им помочь. А еще он мечтал когда-нибудь услышать о себе, что он врач от Бога. Это была его цель.

Только он отчего-то полагал, что если это когда и случится, то ему будет уже все равно…

А пока он ежедневно стоял на страже человеческих жизней и тихо радовался каждой своей маленькой победе. Хотя бывало всякое.

Как, например, с той девушкой, что перерезала себе вены. Что-то странное было в ее случае. Он об этом узнал совершенно случайно. Во-первых, непонятно, кто вызвал "скорую" и милицию. Конечно, какое ему до этого дело.

Но все же. Когда девушку забирали, бригада слышала, как оперы, разговаривая между собой, удивлялись, что никто из соседей никуда не звонил. А зачем им врать? Может, она сама, в последний момент? Но телефон был в спальне, а ванная была заперта. И нигде никаких мокрых следов. Опять же, на убийство ничего не указывало.

Во-вторых, сама операция, хоть и кропотливая, прошла удачно. Но когда Сергей где-то через час пил с коллегами кофе, в кабинет ворвалась перепуганная медсестра и сообщила, что у пациентки кризисная ситуация.

Никакие усилия не давали результатов, и медики констатировали смерть от остановки сердца. И вдруг, ни с того ни с сего, минуты три спустя, изображение на экране монитора пришло в движение. Конечно, полная чушь.

Сергей скорее поверил бы, что забарахлила аппаратура, но с ней тоже все было в порядке. Боясь повторения прецедента, он остался у постели пациентки на ночь. В свои тридцать шесть он впервые столкнулся с таким.

Он сидел возле нее и боялся шелохнуться, как будто от этого зависело ее самочувствие. Несколько раз ему предлагали отдохнуть, но он только отмахивался. Сергей Владимирович всматривался в заостренный профиль девушки, пытаясь разгадать загадку происшедшего, но так ничего и не придумал.