Непогода - Диана Ставрогина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так, отойди чуток. – Ладонью Антон подталкивает меня левее: жест мимолетен и незначителен, но по коже все равно разбегаются мурашки, и я млею, как восьмиклассница на первом свидании. – Включить или еще подкопим?
Смысловое содержание озвученного вопроса доходит до моего мозга с таким явным опозданием, что от стыда и смущения загораются щеки.
– М-м, – выдаю я многозначительно. – Пусть еще постоит.
– Понял, – отвечает Антон, посматривая на меня с задумчивостью. – Все нормально?
– Да, конечно, – я улыбаюсь и как будто по инерции бросаю взгляд на настенные часы. – Блин, мне пора выходить.
Антон следом за мной проверяет время и лишь после согласно кивает.
– Окей, провожу тебя до порога и пойду спать.
Глава 4
Я еду в автобусе и смотрю в большое, покрытое длинными прозрачными каплями окно, за которым раскинулась серая, по-осеннему апатичная столица. На тротуарах под зонтами укрываются продрогшие и пропитавшиеся холодной сыростью пешеходы, на дороге нервно-сонным потоком движутся машины – и эта беспросветная атмосфера ноябрьского утра гипнотизирует, погружая сознание на особую глубину: там можно отыскать хотя бы чуточку тепла.
Воспоминания разворачиваются в моей голове осторожно, но вскоре не остается ничего, кроме ленты кадров из одного знакового дня. Случившегося год назад в по-летнему знойном мае.
Заняв столик в любимом кафе, удачно расположенном по линии пути к аэропорту, я с легким мандражем в крови ждала второго пилота Антона Романовича Вьюгина. Был вторник, но, свободная в этот день недели от работы в институте, я никуда не торопилась несмотря на приближающиеся защиты курсовых и выпускных работ, экзамены и целую уйму бюрократической волокиты по завершению учебного года. Мой будущий компаньон, как и предупреждал, опаздывал из-за задержки вылета, но в недавнем сообщении обещал явиться через десять минут.
Волнение щекотало нервы, но куда слабее, чем случилось бы, определи мы эту встречу как свидание. Однако я и Антон единогласно условились на том, что начнем общение с деловой беседы за чашкой кофе: не хотелось усложнять то, что должно стать простым и эффективным решением нашей общей проблемы, завышенными ожиданиями.
– Привет, – прозвучало над моей головой, и я подняла взгляд от полупустого стакана с холодным лимонадом. – Прошу извинить за опоздание, у нас возникли технические проблемы перед вылетом.
Сказать по правде, я не предполагала, что появление незнакомца из приложения по поиску всякого рода отношений откликнется во мне так сразу и так ярко. С затаенной, однако типичной скукой, я ждала разочарования, что возникало после каждой попытки встретиться с кем-то из Сети, но вопреки традиции все пошло по иной, непривычной колее.
Молодой мужчина, возвышавшийся над выбранным мной столиком в полный рост, впечатлял. В темно-синего цвета форме пилота, придерживая рукой фуражку у груди, он совершенно спокойно встретил мой взгляд и вежливо улыбнулся, едва приподняв уголки губ.
Досадно, как очевидно и быстро я поняла, что мой светлый (в буквальном смысле) лик определенно его не покорил. Если у меня в голове совершенно неосознанно промелькнула мысль, что везение, кажется, решило расщедриться и подкинуть мне впервые за многие годы действительного привлекательного мужчину, то в его глазах я успела заметить ускользающую тень былого предвкушения и интереса.
Похоже, что Антон, весь из себя красавчик-пилот, нафантазировал девушку-мечту, а теперь оказался вынужден мириться с суровой действительностью, то бишь симпатичной, но далеко не шикарной женщиной двадцати девяти лет отроду. Светлые длинные волосы, белесые ресницы и брови, сейчас подкрашенные, но не столь выразительно, как стоило бы, бледная кожа и стройная, но совсем не спортивная фигура, – вот, что он видел, и чем вряд ли можно поразить двадцатидевятилетнего мужчину, точно не лишенного внимания со стороны моих сестер по половому признаку.
Факт, что Антон Вьюгин популярен среди женщин, не ставился под сомнение: было достаточно окинуть его очередным взглядом с головы до ног. Впрочем, в переписке он и сам не скрывал, что с девушками как таковыми у него проблем не имелось никогда. К его легкой печали, из-за некоторых факторов даже дарованной ему природой прекрасной мордашки было недостаточно.
Я улыбаюсь плотно сомкнутыми, удерживающими незлой смешок губами: перед нашей встрече в кафе Антон мог переодеться в гражданку, но не стал, наверняка зная, как красит его форма пилота. Хотел произвести впечатление.
Что ж, ему это удалось. Мне, к сожалению, не очень.
– Привет, – ответила я после продлившейся в реальности около секунды паузы. – Рада познакомиться с тобой вживую. – Мой приветственный кивок по достоинству оценили бы знатнейшие английские леди – столько в нем достоинства и вежливого интереса к собеседнику.
– И я рад, – сев за стол, он снова принялся довольно нагло и придирчиво меня рассматривать. – Вера.
– Антон, – вторила я той же манере и, не удержавшись от возмездия за свою уязвленную ранее гордость, заметила: – А ты и правда жуткий циник, не соврал.
– Не думаю, что мне стоило врать, – ответил он спокойно. – Какой смысл?
Мы опять скрестились взглядами, и я удивилась: ни одна предоставленная в его профиле фотография не передавала, какими ярко-ярко синими в действительности были его глаза. Я встречала такие лишь однажды, сидя в пару лет назад в очереди к врачу, у маленького мальчика. Невыносимого милахи, на которого невозможно было налюбоваться. Однако если детский дружелюбный взгляд хотелось сравнить с теплым морем или летним небом, взгляд Антона – с промерзшей до самого дна рекой.
Забавно, но мое замечание, похоже, его задело. Привык, наверное, к спешащим возразить его самокритике девушкам, но я не собиралась строить никаких иллюзий. Мы встретились благодаря правде и не очень-то лицеприятной.
– И то верно, – согласилась я.
Наконец, к нашему столику подошла официантка, прерывая начатый обмен любезностями.
Глава 5
Несмотря на ранний час жизнь в стенах института уже активно и громко бурлит. Очень скоро меня полностью захватывает работа, и об Антоне и наших с ним, а на самом деле: моих с ним – проблемах думать некогда. Стоя за любимой кафедрой, я читаю третьекурсникам лекцию о гуманистических идеалах в творчестве Достоевского и с радостью встречаю вереницу вопросов в перерыве перед семинаром – мне не хочется возвращаться к мыслям о своей личной жизни; благодаря пытливости некоторых студентов мой уставший от тревог мозг получает хорошую передышку.
Пять часов занятий пролетают неожиданно быстро, и, перекинувшись с коллегами парой слов, я
