Диспут с кришнаитами - Андрей Кураев

Диакон А. Кураев: Вопрос здесь всё-таки немножко в другом. Естественно, когда человек любит сам, он понимает любовь других людей. Но, когда его жена объявляется общечеловеческим достоянием, вот здесь вполне законна негативная реакция. В марксисткой литературе в 19 — начала 20-го века была идея обобществления жен. Понимаете, одно дело, если я вижу, что шиваиты любят Шиву, кришнаиты любят Кришну, а мусульмане любят Аллаха, — я все понимаю, я понимаю мотивы, слова, но когда они говорят, что, на самом деле, это твоя жена к нам приходит, она с тобой в воскресенье, а к нам приходит по пятницам и она называется другим именем, — здесь у меня появляются основания для несогласия.

Свящ. О. Стеняев: Я хочу добавить, что когда мне приходилось встречаться с представителями традиционных направлений в индуизме и в ламаистском будизме, когда я беседовал во Вриндаване с доктором Капуром, я задал ему вопрос: чем отличается традиционный индуизм от неиндуизма? И он мне сказал, что одно очень существенное отличие, очень важное: традиционный индуизм не проповедуется людям других религий, других традиций, потому что человек должен родиться в традиционном индуизме и его каста сразу определит его положение в религиозной общине. Когда я ему сказал, что в России русских людей инициируют в брахманов, то доктор Капур удивился и спросил: а можно русского инициировать в грузина? Я с энтузиазмом отнесся к этой шутке. Когда я встречался с представителем далай-ламы на территории СНГ, ламой Деше Тенлеем, я тоже задал ему вопрос: чем отличается настоящий буддизм от необуддизма, (я спрашивал у него по поводу Аум Сенрике, секты, которая была у нас в Москве и действовала от лица буддизма), он сказал то же самое: те группы верующих, которые верят в реинкарнацию и карму, они считают, что если человек родился мусульманином, то это его карма и он должен оставаться мусульманином и стараться быть хорошим мусульманином, если человек родился христианином, — это его карма, он родился в христианской семье, он должен оставаться добрым христианином. И я спросил: если этот человек придет на вашу лекцию, вы его примете? Он сказал, что недавно был в Бурятии, и традиционные буддисты спросили его, можно ли пойти слушать баптистских проповедников и лама посоветовал им: сходите, послушайте, если там будет что-то интересное для вас, что поможет вам стать хорошими буддистами, конечно идите, слушайте. И он сказал, если к нам придет христианин, чтобы послушать лекцию, если он будет делать это для того, чтобы стать лучшим православным, то это хорошо. Но, если он это делает для того, чтобы перейти (тут была шутка) из одного футбольного клуба в другой футбольный клуб, то это принесет целый ряд никому ненужных проблем. Поэтому, на мой взгляд, традиционный индуизм, который не знает прозелитизма и понятия грехопадения или, как доктор Капур мне объяснил, «выпадания из духовного мира». Он сказал, что обусловленная душа не может пасть, чтобы чтобы рассылать миссионеров по всему миру спасать эти падшие души. Поэтому, с моей точки зрения, христианский прозелитизм — он последователен. Наш учитель Господь Иисус Христос, когда оставлял этот мир, он послал учеников на проповедь. А прозелитизм, который действует от лица традиционного, в кавычках, буддизма, как это делал Сека Асахара, или индуизм, который проповедуется как традиционный Обществом сознания Кришны или Гаудия-матх, или какие-то шиваитские организации в Москве, то я не думаю, что это правильно. Скорее всего, это — имитация традиции. Сека Асахара любил фотографироваться с далай-ламой, когда я спросил зачем он с ним фотографировался? Мне сказали: далай-лама добрый человек, он со всеми фотографируется. Но это делалось из стратегических миссионерских каких-то целей. Общество сознания Кришны очень любит, когда из Индии к ним приезжают друзья — богословы, этнические индийцы, потому что в России они наталкиваются на непринятие их именно как традиционного индуизма. Много общаясь с кришнаитами и в России, и в Индии, я увидел интересную такую деталь. В Индии русский кришнаит может сказать, что в России — миллионы кришнаитов, (я не имею в виду господина Зуева, который всегда говорит правду), а в России этот же кришнаит заявляет, что в Индии — миллион сторонников ИСККОН, Международного общества Сознания Кришны, но, насколько я знаю, в Индии на ИСККОН смотрят как на белых слонов, на какую-то диковинку необычную. Когда Шрила Прабхупада привез американцев и он стали прыгать, петь маха-мантру, то для всех это было совсем необычное. Поэтому для нас очень важно понять: или мы общаемся с имитацией той или иной религии, которая может поддерживать свою имитацию действительно представителями индуизма, или индуизм начинает подстраивается под христианскую традицию. Может быть, неоиндуизм — это ответ на христианскую экспансию. Я изучал историю неоиндуизма, когда я был в Дели, я посетил офис организации Брахма-самадж и они мне объяснили, что неоиндуизм с его непохожестями на традиционный индуизм вышел из организации, которую создал Рам Мохан Рай в начале 19-го века, в 20-х годах, в Западной Бенгалии. После смерти Рам Мохан Рая эту организацию возглавляла династья Тагоров и один из лидеров этой организации был Бхактивинода Тхакур, он входил в организацию в Брахма-самадж, которая с самого начала декларировал свой синкритизм и свою непохожесть на храмовый индуизм. Брахма-самадж и движение Чайтаньи — это разные вещи. Бхактивинода Тхакур посещал Брахма-самадж не только как литературный кружок. (Тогда в Бенгали собирались многие известные поэты.) Из Брахма-самадж вышел и Робиндранат Тагор. Но это была его (Бхакивинода Тхакура) религиозная школа и он этого никогда не скрывал. Из этой организации вышел также Вивекананда, возникло движение майявади Рамакришна. Организация Гаудия-матх — она не являлась с самого начала персоналистической организацией. Я очень интересуюсь этим вопросом: когда персонализм стал доминировать в неоиндуизме над духом майявади. Потом был Сарасвати Тхакур, потом Абхай Чаран Шрила Прабхупада, был разрыв между Бхактивинодой Тхакуром и Сарасвати Тхакуром, потому что Сарасвати Тхакур инициировал себя сам перед портретом своего учителя Бабаджи Гауракишора. Для нас это тоже очень странно. И мой вопрос будет такой, у меня будет два вопроса: признаете ли вы то, что есть отличие, очень принципиальное отличие традиционного индуизма, который не стремится проповедовать сам себя, от неоиндуистских религиозных групп-сект, который сейчас очень активно действуют в западном мире? И второй вопрос: как, на Ваш взгляд, если Вы являетесь сторонником персонализма в индуизме, произошло размежевание между майявади и персонализмом? Это мои два вопроса.

Д-р Р. Гупта: В начале я отвечу на замечание отца Андрея, потом — на Ваши. Поскольку я получил теологическое образование и философское, поэтому мне очень нравится определять какую-то аналогию, все глубже и глубже обмениваясь мнениями, потому что это интереснее всего. Потому что мне кажется, что именно в этом моменте, когда отец Андрей сказал «о жене по пятницам и субботам», мы должны понимать отличие между Богом, божественным и человеком, потому что, если обычная жена начинает встречаться со многими мужчинами, то ее переименовывают в проститутку, а Бог, в отличие от гулящей женщины, может иметь индивидуальные взаимоотношения с каждым из нас. Именно этим Он принципиально отличается от человека. Потому что Бог присутствует во всей своей полноте не только в какой-то религиозной традиции, но и Он может присутствовать в жизни конкретного человека и это Его прерогатива, то есть Он может стать собственностью человека, то есть он (человек) может сказать: «это мой Бог». Поэтому в вайшнавском представлении Бог может быть полностью и всецело вашим и, в тоже время, полностью и всецело моим одновременно. И если это кажется непостижимым, противоречивым, это потому, что так есть. Именно в этом проявляется всемогущество Бога, в этом проявляется мистика Его любви. Потому что Он может поддерживать личные взаимоотношения с каждой личностью на этой земле. Именно поэтому любовь Бога безгранична, а наша способность любить ограниченна.

М. Осипов: Если позволите, я добавлю. С большим любопытством я читаю труды отца митрополита Антония Сурожского и недавно я прочитал его беседу на тему божественной любви, где он говорил о том, что мы не имеем права уравнивать людей по отношению друг к другу и говорить, что они в чем-то похожи, их взаимоотношения с Богом, потому что он буквально повторил перефразированное положение из вайшнавской философии, что у каждого из нас вечные абсолютно индивидуальные и уникальные отношения с Богом и никогда они не меняются, они наполняют полностью каждого из нас.

Диакон А. Кураев: У меня такой вопрос к Вам, Максим и к Сергею. Нет ли у Вас поправок к тому, что сейчас господин Гупта сказал?