Рози грезит - Петер Хакс

ПАУЛЬ, ЭРНСТ, ГОТТХОЛЬД (падают на колени.)

Грешны, грешны, горе нам, окаянным.

ПАФНУТИЙ

Так-то лучше. Ступайте и ведите себя как порядочные люди, что, кстати говоря, нелегко. Тогда спасетесь.

ПАУЛЬ. ЭРНСТ, ГОТТХОЛЬД

Нет, поздно.

ПАФНУТИЙ

Никогда не поздно.

ЭРНСТ

Но мы же обещали дьяволу наши бессмертные души.

ПАФНУТИЙ

И что же?

ЭРНСТ

Мы выдали ему расписки.

ПАФНУТИЙ

Этого только не хватало. Подать сюда дьявола! Дьявола сюда, я сказал.

ПАУЛЬ

А он придет?

ЭРНСТ

Придет, я его чую.

Появляется огромный козел, это Дьявол.

ДЬЯВОЛ

Кто здесь орет?

ПАФНУТИЙ

Молчать, кода я говорю. Как тебя зовут?

ДЬЯВОЛ

Юпитер.

ПАФНУТИЙ

Никогда не слыхал.

ДЬЯВОЛ

Послушай, это уже слишком. Правда — не слыхал? О Юпитере — никогда не слыхал?

ПАФНУТИЙ

Может, ты Сатана, или Уриель, или Мастер Летучее Дерьмо?

ДЬЯВОЛ (уныло)

Да нет, меня не так зовут. Я — Юпитер, постарайся вспомнить. Обо мне много пишет Гомер.

ПАФНУТИЙ

Я не читаю художественной литературы.

ДЬЯВОЛ

Не читаешь?

ПАФНУТИЙ

Не в том я возрасте.

ДЬЯВОЛ

А что ты читаешь?

ПАФНУТИЙ

Мемуары — если уж очень приспичит.

ДДЬЯВОЛ

Смола и сера, значит, мне пора взяться за дело и пересмотреть свою жизнь.

ПАФНУТИЙ

Лучше бы ты размышлял о тайне божественного триединства.

ДЬЯВОЛ

Стой, стой. Требуй от меня, что хочешь, но не произноси этого имени.

ПАФНУТИЙ

Так и быть. Отдай этим несчастным грамоты, которые ты вынудил их подписать.

ДЬЯВОЛ

Я? Вынудил? Видел бы ты…

ПАФНУТИЙ

Никаких выяснений. Давай сюда грамоты или я…

ДЬЯВОЛ

Хорошо, хорошо, вот они.

Отдает расписки Эрнсту и Паулю.

ПАФНУТИЙ

И этому.

ДЬЯВОЛ

И ему?

ПАФНУТИЙ

Да.

ДЬЯВОЛ (отдает Готтхольду его расписку.)

Твоя взяла. Ну, ничего. Вы еще увидите, каково жить, не зная Юпитера.

ПАФНУТИЙ

Дело сделано. Вы снова принадлежите Господу.

ЭРНСТ

Ты спас нас, святой человек. Хочешь, я оставлю тебе в знак признательности баночку мази — за полцены? Что для тебя каких-то десять сестерциев?

ПАФНУТИЙ

Да, вши это в самом деле, ужасная мер…Ах ты, отъявленный мошенник! Ты будешь, наконец, вести себя как подобает спасенному? Убирайтесь вон, прозелиты! (Прогоняет их со сцены пинками.) Мой путь лежит в Сирниум. (Уходит.)

На постоялом дворе. Чулан с железной печкой. Входит Палач со своим сундучком, вынимает инструменты.

РОЗВИТА

Ты не мог бы поторопиться? Должна признаться, ожидание дается мне нелегко.

ПАЛАЧ

Боишься?

РОЗВИТА

Радуюсь.

ПАЛАЧ

Радуетесь, барышня? Очень приятно. В моем ремесле мне нет равных, однако за тридцать лет работы я не слышал уважительного слова ни от одного из моих пациентов.

РОЗВИТА

Многие люди очень глупы. Они верят, что со смертью кончается жизнь; поэтому они не могут оценить твоего искусства.

ПАЛАЧ

Может, причина и в этом, но все же здесь много эгоизма.

РОЗВИТА

Ну, скорей кончай возиться и убивай меня.

ПАЛАЧ

Убивать? Нет, нет, до этого еще дело не дошло.

РОЗВИТА

Что? Просто пытка?

ПАЛАЧ

Никаких пыток.

РОЗВИТА

Ах ты, злое чучело! Почему ты отказываешься помочь мне вкусить сладость Бога? Разве ты не видишь, что я лопаюсь от нетерпения?

ПАЛАЧ

Не ешь столько конфет. У тебя заболит живот.

РОЗВИТА

Меня никогда не болит живот.

ПАЛАЧ

Никогда? Поразительно.

РОЗВИТА

А что ты хочешь сделать?

ПАЛАЧ

Ничего, о чем стоило бы говорить. Я тебя раздену донага, а потом придет Галликан и тебя обесчестит.

РОЗВИТА

Милосердное небо, разденешь донага?

ПАЛАЧ

Да, и это все.

РОЗВИТА

Я тебе запрещаю.

ПАЛАЧ

Ты меня не стесняйся, барышня. Палач, он вроде доктора. Ему что мужик, что баба — плата одна, ему это без разницы, только мое лечение надежнее; во всяком случае, так оно было, пока не появились эти Иисусовы люди.

РОЗВИТА

Иисус мне поможет.

ПАЛАЧ

Иисус тебе не поможет, а я тебе сейчас разрежу пояс. Прошу, значит, простить мне мое дурное и жестокое деяние.

РОЗВИТА

Я тебе его прощаю.

ПАЛАЧ

Благодарю тебя.

РОЗВИТА

Я не виновата, если ты будешь навеки проклят и попадешь в ад. А если ты будешь гореть в геенне огненной — то не из-за меня.

ПАЛАЧ

А из-за кого?

РОЗВИТА

Из-за твоих подлостей.

ПАЛАЧ

Сильно сказано, я к такому не привык. Ах ты, бессовестная, упрямая дрян! Ты думаешь, я забыл, как ты выставила меня на смех на глазах у Диоклетиана? Мои завистники до сих пор сплетничают, что я промахнулся с твоими сестрами. Посмотрим, промахнусь ли я с тобой. Не дрыгаться! (Пытается разрезать пояс.) Не дрыгаться, говорю. (Пытается резать.) Подержи-ка эти ножницы, возьмем другие, побольше. (Пытается резать, ножницы ломаются.) С каким инструментом приходится нынче работать! Ну да ладно, мы эту проблему решим. Начнем-ка с платья. (Берет большие клещи, хочет разорвать ткань на ее груди.) Почему они не рвут?

РОЗВИТА

Не могут.

ПАЛАЧ

Что это?

РОЗВИТА

Иисус. Он помогает мне.

ПАЛАЧ

Пусть он только попадется мне в руки, увидим, кто Ему тогда поможет.

РОЗВИТА

Не старайся зря, моя невинность под защитой неба.

ПАЛАЧ

Заткнись. Упрись обеими руками в печку. Правильно. (Пытается задрать ей юбку, у него не получается; он берет кочергу, использует ее как рычаг; юбка даже не приподнимается; он работает изо всех сил.)

РОЗВИТА

Может быть, перестанешь?

ПАЛАЧ

Юбку я уже задрал.

РОЗВИТА

Ты меня обманываешь.

ПАЛАЧ

Я уже вижу кусочек ягодицы.

РОЗВИТА

Что-что ты видишь?

ПАЛАЧ

Кусочек ягодицы. Поначалу-то можно подумать, что ничего в тебе нет, а ты вон какая.

РОЗВИТА

Откуда тебе это известно?

ПАЛАЧ

Да если я вижу.

РОЗВИТА

Мою ягодицу?

ПАЛАЧ

Сейчас и другую увижу.

РОЗВИТА

Ах ты, старый урод, искуситель! Хочешь испытать мою веру, но Иисус не допустит, чтобы ты узрел две мои ягодицы. Я знаю, ты жульничаешь.

ПАЛАЧ (отбрасывает кочергу.)

Непостижимая чушь. Ну, погоди, я для тебя припас еще один аппарат.

Галликан перед дверью.

ГАЛЛИКАН

Палач!

ПАЛАЧ

Мой цезарь?

ГАЛЛИКАН

Ты раздел ее?

ПАЛАЧ

Ты приказал мне.

ГАЛЛИКАН

Выходи.

Палач выходит.

Хороша собой?

ПАЛАЧ

Нет.

ГАЛЛИКАН

Это плохо. Послушна?

ПАЛАЧ

Нет.

ГАЛЛИКАН

Хорошо, это лучше, чем если б дурнушка была к тому же послушной. Можешь идти. Уходи, я разгорячен.

Палач падает со своими инструментами, начинает их собирать.

ГАЛЛИКАН

Как часто любят то, что ненавидят.

Стыдливость ненавижу я. Как воин,

Что рвется в бой и своего врага

За радость боя любит, так и я

Люблю сопротивленье чистых женщин,

Что дарят наслаждение победой.

Пусть дурочка мне скажет: «Нет!» А я

Ее отказ ценю намного выше,

Чем «да» из уст цирцеи искушенной.

И если ноги силой развести,

В них внутренняя дрожь куда сильнее,

Чем в тех, что открываются охотно.

Да, холод отвращения — это смерть,

И эта смерть с другими не сравнится.

Пусть женщины кричат и кровоточат —

Такими мне и нравятся они.

— Ты здесь еще, осел? Ступай отсюда

И дверь закрой. И пусть никто не слышит,

Как закричит она. И пусть никто

Не помешает моему безумству.

(Входит в чулан. Палач закрывает за ним дверь.)

Еще раз дверь запри и убирайся.

ПАЛАЧ (еще раз запирает дверь.)

Я — к императору, отсюда прочь. (Уходит.)

ГАЛЛИКАН

Ушел? Прекрасно. — Рози, это ты?

Не бойся, это я, твой Галликан.

РОЗВИТА

Ты не с добром ко мне явился, цезарь.

О плоти ты — не о душе печешься.

Спаси его, Христос.

ГАЛЛИКАН

Ну. покажись.

РОЗВИТА

О Господи, Тебя молю о чуде,

Молю Тебя о чуде, мой Господь,

Не дай свершиться злу.

ГАЛЛИКАН

Так вот ты где.

РЛОЗВИТА

Я — там? Но я же здесь!

ГАЛЛИКАН (принимает печь за Розвиту.)

Поверь мне,

Без платья ты еще прелестней, детка.

РОЗВИТА

Ах да, ведь это чудо. Понимаю.

ГАЛЛИКАН

Пусть ноги твои коротки и кривы,

Мне нравятся они. Чем больше плоти,