Соло для любимого - Джилл Брейди

— Поговорим лучше о «Касабланке», — предложил Язон. — Нам многое надо продумать. Для флирта с Брандой мы всегда найдем время.

Барт влюбленно посмотрел на девушку, которая быстро обратилась к Язону.

— Ты абсолютно прав. Мы не можем допустить никакой ошибки. Все должно быть в лучшем виде. Как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы открыть ресторан?

Язон задумчиво покачал головой.

— Если рабочие будут аккуратно приходить и если мы сами станем действовать четко, то открытие может состояться через четыре недели.

— Ты в своем уме?! — Барт постучал по лбу. — Как ты это себе представляешь? Знаешь, что такое четыре недели?

— Это четыре недели, — сказала, улыбаясь, Бранда.

— Исключено. — Барт покачал головой. — За такой срок это невозможно.

— А я говорю — возможно. — Язон осушил свой стакан. — Сегодня вечером мы все точно рассчитаем и с завтрашнего утра начнем. Готов поспорить, что мы управимся за четыре недели.

«Пора прекратить глупый спор», — подумала Бранда. И сказала решительно:

— Мы согласны с тобой, Язон. Если что-то твердо задумано, то оно осуществится. Я уже заранее волнуюсь о том, что скажут мама и папа, когда впервые увидят «Касабланку».

— Они просто не узнают ресторан, — пообещал Язон.

Бранда лежала в постели и слушала шум океана. Дом родителей находился как раз на западе Сан-Франциско. До пляжа было совсем близко.

Девушка не могла заснуть. Было уже далеко за полночь, когда она вернулась домой. А до этого работала в своем ресторане. Бранда уже называла ресторан «своим», поскольку отец нотариально перевел его на имя дочери. Он хочет предоставить Бранде шанс проявить себя. Ему импонировало, что в ней обнаружилась такая деловая жилка.

О том, что у девушки были совершенно иные планы, он не подозревал. Как и о ее сильном увлечении искусством. Бранда хотела создать свой собственный мир, свою индивидуальную атмосферу к тому времени, когда впервые состоится ее публичное выступление.

«Касабланка» должна была стать именно таким местом. И когда Бранда начинала думать об этом, то приходила в сильное возбуждение. Барт прилично играл на фортепьяно, он мог бы аккомпанировать ей. Все здесь нужно сделать так, как это было в ресторанах сороковых годов.

Бранда вспоминала прочитанные книги, фильмы тех лет, которые часто смотрела по телевидению. Она была совершенно уверена, что «Касабланка» будет иметь успех. Люди придут просто из интереса, который следует разжигать и поддерживать. Естественно, мечтая о популярности ресторана, она думала прежде всего о родителях. Сама же грезила совсем о другом.

Заветной мечтой Бранды было выпустить диск с несколькими песнями. Ее имя должно стоять первым в музыкальном рейтинге. Девушка обладала тщеславием и желала себе головокружительной карьеры. Возможно, все начнется именно с «Касабланки»…

Иногда она думала и о том, чтобы влюбиться в какого-нибудь симпатичного парня. При этом Барт и Язон в расчет не принимались. Братья были милыми, хорошими людьми. А то, что они оба были немного влюблены в нее, льстило Бранде, но совсем не трогало.

Иногда у нее появлялись совершенно безумные желания и влечения, не имевшие ничего общего с карьерой. Ей хотелось провести ночь с мужчиной, который бы сделал ее бесконечно счастливой. Она мечтала лежать с ним обнаженной в огромной кровати и не чувствовать ничего, кроме его нежности, его бесконечного желания. Любить по-настоящему — это должно быть как землетрясение. Любить так, чтобы земля ходила ходуном.

Испытает ли она такое чувство? Но нельзя требовать сразу всего. Успех и личное счастье редко приходят одновременно. И Бранда знала это.

Однако девушка всегда была оптимисткой и верила в то, что, обладая сильной волей, можно многого добиться. Нужно лишь чуточку везения, и на такое везение Бранда рассчитывала. До сих пор судьба была к ней благосклонна. Почему же теперь должно что-то измениться? Нет вопроса, за четыре недели они подготовят «Касабланку» к открытию. Все работают, словно сумасшедшие. Иногда отец интересовался, как идут дела, однако ни разу не пришел посмотреть.

Бранда считала, что это нормально. Родители должны увидеть уже готовый результат, тем больше будет их удивление.

С одной стороны, девушка сомневалась, нужно ли ей петь на открытии. Однако, с другой стороны, это отвечало программе, стилю ресторана и вообще… Почему она не должна петь? Родители наверняка отнесутся снисходительно. Они никогда не догадаются, что за этим скрывается.

Бранда никогда не говорила о своих самых тайных желаниях. Она знала, что отец был бы просто ошарашен. Ведь он хотел, чтобы она продолжала учебу и, умудренная знаниями, сотворила бы нечто разумное. Но у Бранды не было никакого желания творить разумное. Она хотела петь. Она хотела покорять людей. Она хотела восторгов и обожания, горячей страсти и почитания. И прежде всего она хотела иметь славу и популярность, как у Мадонны или Тины Тернер… Это, должно быть, чудесное состояние — находиться в центре внимания, увлекая людей своим голосом…

Возможно, однажды ей удастся добиться этой цели. Барт, Язон и даже новый ресторан не смогут ее остановить. Если такой день наступит, ничто не удержит ее в Сан-Франциско. А такой день должен наступить, потому что Бранда твердо в него верила.

2

Язон оказался более или менее прав в своем прогнозе. Спустя четыре недели заурядный ресторан превратился в оригинальное вечернее заведение.

Вечером, накануне официального открытия, Бранда сидела за белым роялем «Стейнвей» и напевала. Она была совсем одна в зале с деревянными панелями, который, несмотря на свои большие размеры, казался уютным. Ресторан обладал шармом. Здесь чувствовались высокий класс и стиль.

Мне нечего тебе дать, кроме любви, бэби.Любовь — единственное, чего у меня в избытке, бэби.

Бранда пела вполголоса. В зале царил полумрак. Горело лишь несколько задрапированных шелком ламп. Повсюду на столиках стояли свечи. Завтра вечером должна была состояться премьера.

Счастье не покинет тебя, и я уверен,Ты всегда найдешь все, что ищешь,Но мне нечего тебе дать, кроме любви, бэби…

Вошел Язон. Последние дни он отсутствовал, занятый написанием важной работы по архитектуре. Мужчина стоял в середине зала с сигаретой во рту и усмехался. Его светлые волосы, как всегда, спадали на лоб. Бранда заметила Язона, поманила пальцем. Он приблизился.

— Фантастика, девочка!

— Ты имеешь в виду интерьер? — Бранда обвела рукой помещение. — Или мое пение?