Пираты Гора - А. Захарченко

Вот уже шестнадцатый день, как я, неустанно работая веслом, продвигался по дельте Воска, медленно приближаясь к Тассе. Я снова попробовал воду на вкус: она стала более соленой, да и морской запах теперь чувствовался сильнее.

На душе у меня повеселело, и я повел лодку вперед с удвоенной энергией. К этому времени мои запасы питьевой воды были на исходе, да и желтый хлеб, давно засохший, подходил к концу.

Вдруг я остановился: впереди на стебле ренса был привязан клочок красной материи.

Теперь я уже знал, что две предыдущие встреченные мной отметки были не простыми путевыми указателями, а пограничными предупредительными знаками. Я очутился там, где мое плавание, возможно, было нежелательным, на территории, принадлежащей, должно быть, какой-нибудь маленькой ренсоводческой общине.

Жизнь ренсоводов, несмотря на ценность производимого ими продукта и выгодный товарообмен, несмотря на защищающие их болота и изобилие рыбы, позволяющие им, казалось бы, вести безбедное существование, при ближайшем рассмотрении оказывается далеко не легкой. И не только потому, что им приходится постоянно опасаться нападения акулы или плотоядного угря — весьма многочисленных обитателей нижней части дельты реки Воск, не говоря уже об агрессивных водяных тарларионах и крылатых, коварных по своей натуре хищных улах. В гораздо большей степени им приходится опасаться человека, и прежде всего — человека из Порт-Кара.

Как я уже упоминал, Порт-Кар рассматривает долину Воска как часть своей территории, находящейся у него в безусловном подчинении. В связи с этим вооруженные банды то одного, то другого находящихся в постоянной вражде убаров Порт-Кара довольно часто входят в дельту реки, чтобы собрать полагающуюся им дань. Когда им удается отыскать какую-либо небольшую ренсоводческую общину, подати взимаются со всей возможной жестокостью, часто забирается все, что представляет собой хоть малейшую ценность. Чаще всего в качестве дани требуют колоссальное количество рулонов ренсовой бумаги; уводятся юноши, чтобы стать гребцами на торговых галерах, и девушки, которым уготована судьба рабынь в многочисленных тавернах города.

Я не мог отвести взгляда от привязанного к стеблю ренса клочка красной материи; он напоминал мне цвет крови, и у меня не было никаких сомнений в том, что он означает. Дальше следовать запрещено.

Внимательно оглядевшись, я снова двинул свое легкое суденышко сквозь заросли, оставляя позади предупреждающе знак. Я должен попасть в Порт-Кар.

Крики болотного ганта за моей спиной не утихали.

Глава вторая. ЧТО МОГУТ ОЗНАЧАТЬ КРИКИ БОЛОТНОГО ГАНТА

В просвете среди зарослей тростника, в каких-нибудь пятидесяти ярдах от себя я увидел девушку.

Почти одновременно она с изумлением заметила меня.

Она стояла в маленьком репсовом ялике, не больше, чем моя собственная лодка, футов семи в длину и двух в ширину, со слегка загнутыми кверху носом и кормой.

В руке у нее была используемая для охоты на птиц изогнутая метательная палка вроде бумеранга. Многие девушки владеют этим оружием с завидным мастерством. Подбитые птицы складываются в лодке. Впоследствии на ренсовых островках их ощипывают и готовят в пищу.

Я медленно направился к девушке. Позволив лодке скользить по течению, положил весло на борт и стал рассматривать незнакомку.

Вокруг не прекращались крики болотных гантов. Я заметил, что охота девушки была удачной: на корме лежали четыре птицы.

Она следила за моим приближением, но не казалась чрезмерно напуганной.

Взгляд ее голубых глаз был ясным и открытым; темно-русые густые волосы доходили до плеч, несколько, возможно, широковатых, но все равно довольно красивых, а вот ноги у нее, недостаточно длинные, в лодыжках были излишне полны и тяжеловесны. На ней было короткое желто-коричневое, типичное для ренсоводов платье без рукавов, держащееся на обоих плечах и достаточно свободное, чтобы не стеснять движений. Волосы были стянуты темно-красной репсовой лентой, из чего я заключил, что ее община поддерживает торговые контакты с другими.

Репс — это белое волокнистое вещество, содержащееся в семенах небольшого кустарника, разводимого во многих областях южнее Ара. Дешевая репсовая материя вырабатывается на ткацких мануфактурах в городах. Она хорошо поддается окраске и, будучи довольно прочной и доступной по цене, весьма популярна среди низших слоев общества. Охотившаяся на гантов девушка, несомненно, была местной, и остров, на котором обитает их община, должен находиться где-то неподалеку. Я также предположил, что именно жители ее поселка установили предупреждающие отметки.

Она стояла выпрямившись в легком ренсовом ялике и легко удерживала равновесие. Я поймал себя на мысли, что лично мне бы с трудом удалось устоять на ногах в тростниковой лодке.

Она не сделала никакой попытки уплыть и спокойно наблюдала за моим приближением. Весла у нее не было, но рядом стоял воткнутый в ил длинный шест, которым она управляла своим яликом.

— Не бойся меня, — сказал я. Она не ответила.

— Я не причиню тебе вреда, — продолжал я.

— Разве ты не видел предупреждающих знаков? — спросила она, — Белых и кровавой отметки?

— Я не причиню зла ни тебе, ни твоим людям, — сказал я и улыбнулся. — От вашего болота мне нужен только кусочек шириной в мою лодку, — сказал я, — да и то только на время, необходимое, чтобы по нему проплыть. — Это был перифраз известной на Горе поговорки, с которой путешествующие странники обращались к владельцам территорий, по которым пролегал их путь: «Только на размах крыльев моего тарна, только на расстояние между лапами моего тарлариона, только на ширину моего собственного тела и на время, не большее, чем мне пройти». Однако так сложилось, что на горианском языке незнакомец и враг обозначаются одним и тем же словом.

— Ты из Порт-Кара? — спросила она.

— Нет, — ответил я.

— Откуда ты? — допытывалась она.

На моей одежде, щите и шлеме не было никаких знаков отличия. Красное одеяние воина, которое я носил, совершенно выгорело от долгого пребывания под солнцем, а смешавшись с засохшей на нем солью от водяных брызг, окончательно потеряло свой цвет.

— Ты разбойник, — заявила она. Я промолчал.

— Куда ты направляешься? — продолжала она расспрашивать.

— В Порт-Кар, — ответил я.

— Взять его! — воскликнула она.

Тут же со всех сторон раздались устрашающие крики, и отовсюду, вынырнув из зарослей тростника и осоки, показались немедленно окружившие меня легкие лодки из связанных стеблей ренса с гребцами и сидящими на носу людьми — по одному в каждой лодке, — вооруженными направленными на меня трехзубыми острогами.

Обнажать меч или брать в руки другое оружие было бессмысленно. Я не сделаю и несколько ярдов, что смогут отдалить меня от бросившихся мне в погоню врагов, как буду не просто убит, а превращен в решето их острогами.

Девушка хлопнула руками по коленям и залилась довольным хохотом.

Оружие у меня забрали, одежду сняли и бросили на дно лодки, лицом вниз. Болотной лианой мне связали за спиной руки, а затем, для пущей безопасности, и ноги.

Девушка легко перебралась в мою лодку, расставив ноги над моим телом. Ее собственный ялик был привязан к одной из ренсовых лодок, выскочивших из зарослей. Упираясь шестом в дно, она повела мою лодку по едва заметному среди переплетающихся стеблей ренса и осоки проходу. Остальные последовали за ней.

В одном месте девушка остановила мое суденышко, и ее спутники замедлили свой ход. Она, а также двое других ее сопровождающих откинули назад головы и вдруг издали громкий, низкой тональности свист, удивительно похожий на крик болотного ганта. Ей немедленно ответили таким же свистом, раздавшимся в нескольких ярдах от нас, и вскоре к нам присоединилась еще одна показавшаяся из зарослей ренсовая лодка с характерно загнутыми кверху носом и кормой.

Ренсоводы, как я слышал, общаются друг с другом условными сигналами, похожими на крики болотных птиц. Теперь я знал, каких именно.

Глава третья. ХО-ХАК

Ренсовые острова, на которых проживают ренсоводческие общины, обычно довольно малы, редко больше чем две на две сотни футов. Они состоят из плотно подогнанных друг к другу и густо переплетенных между собой ренсовых стеблей и держатся на плаву. Как правило, такой пастил имеет толщину восемь-девять футов и возвышается над поверхностью воды фута на три. Когда стебли, составляющие нижнюю часть такого плавучего острова, ломаются или повреждаются, сверху настилается новый ряд стеблей. Так, с периодичностью в несколько месяцев, верхние слои настила постепенно перемещаются вниз, пока сами не становятся, в свою очередь, нижним, наиболее подверженным разрушению слоем.

Чтобы предотвратить нежелательное перемещение такого острова, его при помощи болотных лиан привязывают к расположенным по соседству толстым корням ренса. Входить в воду для привязывания лианы опасно из-за многочисленных подстерегающих человека хищников, и делается это очень быстро несколькими людьми одновременно, один из которых опутывает лианой корень, а другие, опустившись вместе с ним под воду, защищают пловца, держа наготове свои остроги и отгоняя ими непрошеных гостей, а в случае, если нежелательные визитеры оказываются излишне настойчивыми или представляют собой действительно серьезную угрозу — такие, например, как водяной тарларион или длиннотелая девятижаберная акула, — охраняющие всегда способны отвлечь внимание хищников и удержать их на безопасном расстоянии, пока их товарищ не выберется на плавучий остров.