Сердце змеи (СИ) - Turner Jane

Гарри улыбнулся, мысленно возвращаясь к приятным воспоминаниям. Посещение платформы 9 ¾ каждый год отдавалось в груди теплой волной ностальгии – пусть теперь они с друзьями посещали ее исключительно в качестве провожающих.

– Хорошо… Джеймса летом выбрали капитаном гриффиндорской команды – так он нам все уши прожужжал на тему, какую метлу теперь хочет, причем непременно гоночную. Лили больше всех рвалась в школу – первый курс на нее произвел неизгладимое впечатление. У нее теперь вся комната украшена гриффиндорскими знаменами. Одному Альбусу, по-моему, вообще ничего от жизни не надо, а ведь ему в этом году СОВ сдавать… Сложно с ним. А ты? Да, – тут Гарри спохватился, – твоя же дочь сегодня впервые отправилась в Хогвартс, правильно я помню?

– Правильно, – Этвуд улыбнулся. – Теперь ждем результатов распределения Тины. А Ричи назначили старостой факультета, он же на пятый курс перешел…

– Точно, Альбус упоминал… Что ж поздравляю! А какие ожидания насчет дочери? У вас с Лоррейн есть предположения, куда Шляпа ее отправит?

– Понятия не имею, – заявил Адриан искренне. – Я был в шоке, когда четыре года назад сына отправили в Слизерин. Если и Тину отправят туда же, окончательно решу, что в какой-то момент в нашей с Лоррейн жизни что-то кардинально пошло не так…

Гарри старательно спрятал ухмылку. Добродушный, немного робкий Адриан Этвуд вполне мог недоумевать, как его дети угодили на змеиный факультет, но Гарри, уже несколько лет работавший с его женой, прекрасно видел, откуда тут ноги растут. В этой паре именно хладнокровная, целеустремленная Лоррейн Этвуд была главой семьи, в то время как миролюбивый, застенчивый Адриан казался слегка придавленным авторитетом жены. Лоррейн работала под началом Гарри уже больше четырех лет, и он отдавал должное ее познаниям в Защите от Темных Искусств и боевым навыкам. Ее муж же владел небольшим антикварным магазинчиком в Косом переулке, ему в руки нередко попадали артефакты, в том числе и темные, и Гарри временами привлекал его к мракоборческой работе в качестве специалиста по зачарованным предметам. Поначалу их связывала только работа, но потом выяснилось, что младший сын Поттеров и единственный сын Этвудов учатся на одном курсе в Слизерине и даже дружат, и тогда между семьями тоже понемногу завязались полуприятельские отношения.

– Мистер Поттер, – Гарри вынырнул из своих мыслей и обнаружил прямо перед собой приятно улыбающегося министра Эдварда Йорка. – Мы с Морин очень рады, что вы к нам присоединились. Надеюсь, вам нравится прием?

– О да, – он нацепил насквозь официальную улыбку специально для фотокамер. И точно – впереди, сбоку, со всех сторон засверкали вспышки, а несколько репортеров остановились на небольшом отдалении, внимая каждому слову. Адриан оценил обстановку и начал незаметно отступать к столу с закусками. – Благодарю за приглашение, мистер Йорк, и поздравляю с назначением…

В глазах Йорка что-то сверкнуло. Спешно ретирующегося Адриана министр магии вовсе не замечал, всем его вниманием владел один лишь Гарри.

– Спасибо, мистер Поттер! – тот широко улыбнулся, и в этой улыбке Гарри почудилось что-то волчье. – Признаться, я очень надеялся на именно такой исход выборов… И с нетерпением жду возможности поработать с вами. У меня много планов, мистер Поттер, очень много…

– Я в этом не сомневаюсь, – Гарри едва удержался, чтобы не скрипнуть зубами.

– И поздравляю вас с учебным годом. Полагаю, ваши дети были рады вернуться в Хогвартс? – Эдвард Йорк продолжал мило улыбаться, а Гарри изо всех сил старался сохранить невозмутимый вид. Что это – просто вежливое участие? Тщательно завуалированная угроза?

– Благодарю, министр, – его улыбка становилась все более фальшивой, но Йорк внезапно не стал развивать тему, а после пары ничего не значащих любезностей перешел к следующей группе гостей – где новоявленный глава Отдела магического правопорядка Кристофер Флинт беседовал с четой Малфоев. При приближении Йорка и репортеров снова засияли неестественные глянцевые улыбки, и Гарри с раздражением отвернулся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Джинни все еще беседовала со спортсменкой, и было решительно непонятно, когда этот бессмысленный вечер уже закончится.

***

Время близилось к часу ночи, когда прием закончился и все приглашенные покинули особняк. Сверкающая драгоценностями Морин Йорк продолжала приветливо улыбаться, ее муж обменивался шутками и любезностями с теми, кто еще был готов его слушать. Едва за последним гостем закрылась дверь, как фальшивая жизнерадостность пропала с лиц супругов, теперь они оба казались слегка уставшими и озабоченными. Не тратя времени и лишних слов, Йорки приблизились к камину – и через несколько секунд благодаря Летучему Пороху очутились в совершенно ином месте.

Они вышли из камина посреди просторной гостиной, где ярко горел свет и находились другие люди – словно день и не думал заканчиваться, а часы не показывали середину ночи. Большинство присутствующих не переоделись после приема и были все так же облачены в нарядные мантии. Кристофер Флинт, покинувший торжественный вечер около часа назад, негромко переговаривался с Теодором Ноттом, занимавшим одну из руководящих должностей в администрации Визенгамота, и незнакомым молодым волшебником в черной дорожной мантии. Драко Малфой с довольно кислым видом стоял у окна и безучастно глядел в ночь – при том, что в стекле ярко отражалась вся обстановка комнаты и рассмотреть пейзаж становилось невозможно. В темноте шумело близкое и невидимое море – у дома на острове этот звук был постоянным спутником. На всякий случай Йорки пробежали глазами по полу гостиной – но, к счастью, в данный момент здесь не было ни одной змеи, которых в этом доме жило сразу несколько, и все как на подбор были ядовитые. Морин Йорк не выносила пресмыкающихся, и потому для нее визиты в это место всегда превращались в испытание на выносливость.

Открылась дверь, на пороге показались двое – и все присутствующие, кто сидел, поднялись на ноги и склонились в поклонах.

– Мой Лорд… Моя Леди…

– Поздравляю с победой на выборах, Эдвард, – Темный Лорд направил на себя волшебную палочку, и в тот же миг вместо добродушного и застенчивого Адриана Этвуда перед ними предстал высокий темноволосый мужчина с холодным взглядом – и Эдвард Йорк до жути боялся этого взгляда, способного заглянуть в самую твою суть и вывернуть всю твою душу наизнанку. Тем не менее, голос новоиспеченного министра звучал твердо:

– Благодарю, мой Лорд.

Темная Леди избавилась от внешности мракоборца Лоррейн Этвуд еще раньше и теперь заняла привычное место в кресле у камина. Лицо ее было абсолютно бесстрастным и вкупе с пепельными волосами напоминало Морин Йорк Снежную Королеву. Впрочем, немудрено – Морин даже близко не представляла, насколько нечеловеческой выдержкой эта женщина должна была обладать, чтобы разделить жизнь с таким человеком, жить с ним, рожать ему детей…

Знала Морин так же и то, что внешность обманчива. Всем членам этого небольшого сообщества было хорошо известно, что Темная Леди, несмотря на свой замороженный вид, была оплотом милосердия – именно к ней бросались с мольбами о пощаде, помиловании и смягчении кары, когда кому-то случалось прогневить Темного Лорда. Тот был скор на расправу и не склонен к простейшему состраданию, и все знали, что только Леди была способна слегка усмирять жестокий нрав властительного мужа.

– Нам осталось обсудить несколько насущных вопросов, а меж тем среди нас гость, – лорд Волдеморт говорил вроде бы неторопливо, без враждебности, но Йоркам все равно было не по себе от его интонаций. Повелитель тем временем остановился позади кресла, где сидела его жена, оперся о спинку. Взгляд его был устремлен на Драко Малфоя – и лицо того стало белым, как мел. – Драко… Я рад, что ты принял мое приглашение…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Правая рука того рефлекторно дернулась к предплечью левой. Морин Йорк в который раз испытала мимолетное облегчение, что они с мужем не носили Черные Метки – поскольку она и Эдвард находились в центре внимания, и именно их в первую очередь будут проверять мракоборцы, стоит Гарри Поттеру укрепиться в своих подозрениях.