Ближний Восток: война и политика - Коллектив авторов

По сообщениям непосредственных участников событий, на границе Армении и Турции советские войска стояли в полной боевой готовности, были развернуты полевые госпитали, баки танков полны горючего. Средний командный состав знал, что планируется операция против Турции, на случай чего был готов запечатанный конверт с указаниями к проведению операции. Однако, как заявляет респондент, в двадцатых числах марта был отдан приказ отвести войска[43]. До сих пор неизвестно, что заставило СССР отказаться от планов силового решения иранской и турецкой проблем, которые, без всякого сомнения, находились в тесной связи друг с другом. Скорее всего, не обошлось без прямого давления со стороны США и Великобритании. С 24 марта до 9 мая советские войска покинули территорию Ирана, чем обрекли на уничтожение созданные СССР структуры азербайджанского и курдского самоуправления. Войска в Болгарии и Армении были отведены дальше от границы, а 6 апреля 1946 г. линкор «Миссури» с прахом умершего в 1944 г. турецкого посла М. Эртегюна пришвартовался к причалу Стамбула. Этот визит, как отмечают и зарубежные, и отечественные историки, стал символом нового этапа американо-турецких отношений, которые перешли на стадию зависимого, неравноправного сотрудничества.

Однако советское давление на Турцию не прекратилось. Теперь внимание Кремля привлекло положение курдов в Турции. В центральной прессе появились статьи, освещающие курдское национальное движение, которое, по словам американского посла в СССР Смита, должно было стать решающим фактором в развитии советско-турецких отношений, заменив претензии со стороны Грузии и Армении. В июне 1946 г. посол СССР в Турции Виноградов в очередной раз обозначил требования СССР, а 7 августа в МИД Турции была представлена официальная нота «О Конвенции Монтрё по черноморским проливам», в которой отсутствовали территориальные претензии, но предлагалось соглашение о совместной обороне проливов при решающей роли черноморских держав в обеспечении режима пропуска кораблей. Предложения СССР были отвергнуты сначала США и Великобританией, а затем Турцией. 24 сентября 1946 г. СССР выступил с повторной нотой, доказывающей неспособность Турции в одиночку оборонять проливы (в пример приводились нарушения режима германскими кораблями в ходе Второй мировой войны) и необходимость построения советских баз на ее территории. Союзники и Турция вновь отвергли советские требования и предложили созвать международную конференцию по этому вопросу. Созыв такой конференции не входил в планы СССР, так как у США, Турции и Великобритании сформировалась единая позиция, противостоять которой было бы невозможно. Таким образом, к концу 1946 г. все попытки СССР по изменению режима проливов окончились провалом, и положения Конвенции Монтрё оказались законсервированными вплоть до наших дней.

В ответ на советское давление на совещании у президента Трумэна было решено противодействовать советскому нажиму всеми доступными средствами, сделать военное присутствие США в Средиземноморье постоянным и разработать первый реальный план войны с СССР с использованием ядерного оружия.

Вопреки мнению азербайджанского историка Дж. Гасанлы конфликт между СССР и Турцией, СССР и Ираном был отнюдь не первым шагом, подтолкнувшим державы к будущей холодной войне. Еще в период, последовавший сразу после окончания войны с Германией, Трумэн пошел на ряд нарушений подписанных в Ялте договоренностей, например относительно статуса Курил, о. Хоккайдо. Так же можно расценивать «польский вопрос» на конференции в Сан-Франциско, немедленное одностороннее прекращение поставок по ленд-лизу 12 мая 1945 г. 12 июля 1945 г. армейская разведка США предупреждала: «Мы достигли предела в санкционировании советской экспансии», и делала вывод о необходимости всемерной поддержки Британской империи в Турции, Средиземноморье и других регионах. Фултонская речь Черчилля, произнесенная 5 марта 1946 г., отнюдь не являлась немедленной реакцией на отказ СССР вывести войска из Ирана и угрозы в адрес Турции. Речь была детально согласована с руководством США за месяцы, а Трумэн лично ознакомился с ней до произнесения. Решение об отправке крупнейшего в мире американского линкора «Миссури» с прахом турецкого дипломата на борту, ставшее первым реальным шагом к господству США в Турции, также было принято в конце февраля 1946 г. Стратегия Трумэна, высказанная в полной мере в его послании конгрессу США 12 марта 1947 г., формировалась последовательно после того, как пропала нужда в участии СССР в войне против главного противника – Японии. Турецкий, иранский и греческий вопросы стали лишь необходимыми вехами на пути становления «Доктрины Трумэна» в качестве основы американской внешнеполитической линии.

Давление СССР на Турцию, равно как и действия греческих партизан-коммунистов, повлияли на одобрение Конгрессом планов финансовой помощи дружественным правительствам в Анкаре и Афинах. 5 июня 1947 г. госсекретарь США Джордж Маршалл выдвинул план помощи демократиям Европы, в число которых была включена и Турция, и противодействия влиянию коммунизма. В страну была направлена специальная комиссия, в задачу которой входило выяснение направлений, наиболее нуждающихся в финансировании. Согласно донесениям советской разведки, первый транш в 100 млн долларов был потрачен следующим образом: 48,5 млн – на сухопутные силы, 26,75 млн – на военно-воздушные силы, 14,75 млн – на военно-морские силы, 5 млн – на улучшение арсеналов и 5 млн – на строительство дорог[44]. Как видно из этих данных, только 5 % средств можно с натяжкой назвать инвестициями в гражданскую сферу. Все остальные были израсходованы на улучшение материально-технической и организационной составляющей турецких вооруженных сил при помощи США и фактически вернулись обратно к инвестору.

4 июля 1948 г. было подписано, а 8 июля ратифицировано меджлисом Соглашение об экономическом сотрудничестве с США в рамках плана Маршалла. Далеко не вся политическая элита страны поддержала инициативу правительства. История Османской империи, набравшей за 20 лет кредитов, которые довели ее до состояния экономического банкротства, и предоставившей контроль над бюджетом в ведение иностранцев, была хорошо известна депутатам турецкого парламента. В Турции до сих пор существует явление, называемое «Севрский синдром», то есть боязнь потерять независимость в результате тесного сотрудничества с западными политическими и экономическими структурами. В конце 40-х гг. XX в. сторонников проведения независимой политики было немало. Однако сотрудничество с США показалось выгодным как правительству, заинтересованному в отпоре советской агрессии, так и депутатам от оппозиции, близким к крупному частному капиталу и рассчитывавшим на получение подрядов и инвестиций.

Серьезным шагом, повлиявшим на дальнейшее сближение позиций Анкары и Вашингтона, стало участие вооруженных сил Турции в Корейской войне. За включением страны в план Маршалла должно было последовать вступление Турции в НАТО, чтобы оказаться в ряду прочих развитых стран – Великобритании, Бельгии, Голландии, Франции. Правительство Баяра-Мендереса добивалось членства в Североатлантическом союзе так же, как впоследствии, в 1990-е, будут добиваться вступления в ЕС Демирель и Чиллер.

Турция первая после США откликнулась на призыв ООН отправить войска в Корею. Военный контингент состоял из одной пехотной бригады, численностью более 5000 человек (4-е место после США, Великобритании и Канады). Бригада участвовала в боях на протяжении всей кампании и потеряла убитыми 721, пропавшими без вести 168, ранеными 2111 человек (3-е место после США и Великобритании), что стало пропуском в евроамериканскую систему международной безопасности. В 1951 г. американским сторонникам присоединения Турции к НАТО удалось сломить оппозицию в лице британцев, и 15 октября в Лондоне членство Греции и Турции было оформлено официально. 18 февраля 1952 г. парламент единогласно одобрил вступление Турции в НАТО, открыв новую неоднозначную страницу в истории страны и ее отношениях с СССР.

Агрессивная политика СССР на Ближнем Востоке оказалась на руку экспансионистам из США. Политические элиты обеих стран сделали выбор в пользу обострения международных отношений, что предполагало жесткое геополитическое, экономическое и идеологическое противостояние. Сторонники сотрудничества (Литвинов с советской, Уоллес с американской стороны) потерпели поражение и были уволены со своих постов. Недружественные шаги официальных лиц одной из супердержав вызывали симметричную реакцию «ястребов» с другой стороны. В результате союзники по антигитлеровской коалиции в одночасье превратились в противников, презрев все перспективы двустороннего сотрудничества.

Турецкие правящие круги, обеспокоенные советскими угрозами, с восторгом приняли американскую политическую поддержку, вскоре дополнившуюся военно-технической и финансовой помощью. Угроза с севера представлялась настолько реальной – в первую очередь из-за территориальных претензий, – что сторонники политического нейтралитета Турции оказались в меньшинстве, хотя в итоге страна все равно попала в зависимость от иностранной державы.