Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией - Ольга Власова

В каком-то смысле книгу «Межличностное восприятие» можно назвать сквозной для творчества Лэйнга. Ее призрак появляется во многих книгах и статьях, а сама идея специфического восприятия и его роли в развитии шизофрении, центральная для его творчества, была сформулирована впервые именно во время работы над этой книгой.

«Здравомыслие, безумие и семья»

Третья по времени выхода работа Лэйнга имела долгую историю. Ее он пишет в соавторстве со своим коллегой Ароном Эстерсоном. Лэйнг и Эстерсон были знакомы еще во времена студенчества в университете Глазго. Эстерсон учился двумя курсами старше, они были людьми с разными взглядами на жизнь и многие профессиональные вопросы, никогда не дружили, но тем не менее между ними было много общего. Они оба крайне негативно относились к традиционной психиатрии, считая ее постулаты необоснованными и не имеющими реального отношения к человеку.

Тогда, к концу 1950-х гг., за плечами у Эстерсона уже был опыт организации терапевтической коммуны, кибуца в Израиле, в котором статус психически больного был упразднен, и коммуной управляли сами пациенты. Они оба, и Эстерсон, и Лэйнг, много читали, они вращались в одних и тех же интеллектуальных кругах. Лэйнг влиял на Эстерсона, Эстерсон на Лэйнга. Так, к примеру, именно с подачи своего друга и коллеги Рональд познакомился с «Тибетской книгой мертвых».

Еще в 1958 г. Лэйнг вместе с Эстерсоном подают заявку в комитет по грантам Тавистокского института человеческих отношений. Во многом благодаря покровительству и помощи Джона Сазерленда проект находит поддержку. Однако эта работа стала самым изнуряющим и долгим проектом Лэйнга. Книга по материалам исследования была сдана в издательство только в августе 1963 г., а издана в апреле 1964 г. [169] Работа, стало быть, велась в течение пяти лет.

Для проведения исследования была сформирована исследовательская группа в составе Лэйнга, Эстерсона, Дэвида Шерритта и на некоторое время Питера Лоумаса, получившая название «Тавистокская группа по исследованию шизофреников и их семей». Кроме непосредственных членов группы, в качестве помощников в нее входило множество сотрудников Тавистокского института, поскольку силами трех человек такое исследование провести было невозможно.

Проект был направлен на исследование межличностного взаимодействия внутри семьи. Здесь Лэйнг представал как микросоциолог и исследовал психосоциальный фон семейной жизни. Но, несмотря на то что в центре исследования стояла семья, оно не было направлено, главным образом, на исследование патологии семейных отношений. Лэйнга интересовала коммуникация как таковая и особенности ее реализации в различных социальных, или семейных, системах:

Я хотел говорить не о семейной патологии… Меня интересовала феноменология той коммуникации, которая осуществлялась в семьях людей с диагнозом «шизофрения». <…> Идеографическое исследование образа семей, вовлекающее множество людей, не было настоящей целью. На самом деле она состояла в прояснении тангенциальной коммуникации – в исследовании коммуникации а la Бейтсон, а не в исследовании семей [170] .

Таким образом, Лэйнг продолжал идеи Бейтсона и стремился переосмыслить так называемую патологию коммуникации.

Что примечательно, эта работа связывала научные штудии Лэйнга с его биографией. Если внимательно вчитаться в его интервью и в автобиографию, в те фрагменты, где он рассказывает о собственном детстве, можно отчетливо увидеть, что семья, в которой был воспитан Лэйнг, подпадала под данное в работе «Здравомыслие, безумие и семья» определение шизофреногенной семьи.

Проект реализовывался в два этапа и был разбит на два подэтапа. Исследование на первом этапе сосредоточивало свое внимание на взаимодействии между людьми, диагностированными как шизофреники, и их семьей, т. е. на характере и особенностях отношений в семьях шизофреников. Второе исследование выступало по отношению к первому дополнительным, или контрольным, и касалось изучения семей, в которых людей, диагностированных как шизофреники, не было. При этом сами термины «шизофрения» и «шизофреник» использовались в специфическом контексте.

Лэйнг и его коллеги отказались от понимания шизофрении как факта, воспринимая эту систему описания специфического поведения как предположение, теорию, гипотезу. Они говорили не столько о шизофрении, сколько о шизофрениках, «шизофреником» называли человека, которому был поставлен диагноз «шизофрения». Авторы работы воздерживались от каких-либо суждений или комментариев относительно изменений личности шизофреника, их интересовал коммуникативный аспект. Единственное положение, которое они выдвигали, касалось того, что шизофрения не является болезнью, поскольку человек не страдает от нее в общепринятом медицинском смысле этого слова. Он лишь тот, чей опыт и поведение являются необычными по мнению его окружения [171] . Поэтому исследование и касалось тех, кого назвали (т. е. диагностировали) шизофрениками.

Лэйнг и Эстерсон полагали, что сопоставление двух групп позволит обнаружить в семьях шизофреников специфический тип взаимодействия – так называемое двойное послание. Этот термин Лэйнг позаимствовал у Грегори Бейтсона, приспособив его для своих целей и несколько изменив суть.

Первоначально предполагалось, и это было авторской гипотезой Лэйнга, что в так называемых нормальных семьях только иногда могло присутствовать взаимодействие, основанное на двойном послании, мистификации или путанице. Но некоторое время спустя Лэйнг и Эстерсон отказались от первоначальной гипотезы. В заявке, поданной грантовому комитету в 1962 г., уже отмечалось, что, по предварительному предположению, в семьях шизофреников всегда присутствует мистификация и что в тех семьях, где мистификация не практикуется, нет даже малейшего уровня шизофреногенности. Эта гипотеза была проиллюстрирована Лэйнгом следующим образом: если «X» – личности, диагностированные как шизофреники, a «Y» – мистификация, то: 1) если есть «X», всегда есть «Y», 2) если нет «Y», нет и «X», 3) если есть «Y», иногда есть «X».

Исследование семей шизофреников было делом нелегким. Сама цель исследования предполагала, что будут опрошены все члены семьи, что перед наблюдающим взором исследователя предстанет вся семейная группа, но в семьях, в которые входили шизофреники, часто находящиеся в больницах, это было проблематично.

Проблема была решена следующим образом. Эстерсон тогда входил в штат двух больниц: Восточной и Западной больниц Ист-Энда, фактически они были структурными единицами одного учреждения. На базе этих больниц и было проведено исследование: были задействованы три семьи из Восточной больницы и восемь из Западной. Для исследования были отобраны: 1) женщины, 2) в возрасте между пятнадцатью и сорока годами, 3) которые были диагностированы как шизофреники, как минимум, двумя старшими психиатрами и так же оценивались персоналом, 4) у которых не было органических нарушений (травм головного мозга, эпилепсии и т. д.), 5) которые не имели выраженного снижения умственных способностей, 6) не имевшие мозговых хирургических вмешательств, 7) кто в год, предшествующий исследованию, получал не более пятидесяти и всего не более ста пятидесяти электрошоков [172] . Первоначально для исследования были отобраны двадцать пять семей. К концу исследования их осталось всего одиннадцать. Для их обозначения использовались псевдонимы, реальные фамилии скрывались.

В исследовании применялся своеобразный, как отмечали сами авторы, феноменологический подход: все проблемы органической патологии, психопатологии, патологии группы выносились за скобки, внимание обращалось исключительно на коммуникацию между людьми. В общем, Лэйнга и его коллег интересовали нормальные (как ни парадоксально это звучит в данном контексте), «сохранные» шизофреники. Кроме того, кто-либо из родителей этих больных должен был быть жив и проживать в Великобритании. Наличие братьев и сестер, а также детей было необязательно. В какой-то мере исследовательской группе повезло: ни одна из семей не отказалась от исследования, ни одна не вышла из него и не была против публикации результатов.

Эстерсон провел многочасовые беседы с членами семей. Сначала беседовали с родителями шизофреников, а затем в исследование вовлекали других членов семьи, включая и самого больного. Были проведены множественные парные перестановки: члены семей интервьюировались по отдельности, по парам, по тройкам и всей семейной группой. Члены исследовательской группы посещали семьи на дому или принимали их в больнице и проводили аудиозаписи бесед. Лэйнг и другие его коллеги выступали помощниками, при необходимости играя роль кого-нибудь из членов семьи. Были сделаны сотни часов магнитофонных записей, которые потом расшифровывались секретарями Тавистокского института.