Самурай-буги - Питер Таскер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сегодня Мори хочет попросить Дзиро еще об одном одолжении, на этот раз – ничего сложного. Хочет он одного – чтобы Дзиро на пару часов одолжил ему свой картонный дом. Дзиро счастлив сделать одолжение. Он произносит краткую речь о недостатках системы образования и уходит с шестью банками пива и коробкой из якитории, которые принес ему Мори.
Уно в прострации смотрит на картонный домик.
– Вы хотите, чтобы я туда залез? А в чем смысл? Мори недовольно поднимает бровь.
– Запомни: я клиент. Делай, что я говорю.
– Там так грязно! – жалуется Уно. – Там, наверное, блохи!
– Блохи? Это если повезет. Может, и ядовитые пауки.
Уно складывает руки на груди, мотает головой.
– Это не шутки. Я не буду там сидеть два часа. Мори тычет пальцем в лицо Уно.
– Хой, ты пытаешься отказаться от предложенной работы? Так-то ты строишь свою репутацию? Раз согласился на что-то, теперь доделывай до конца.
Уно отступает на шаг, пораженный тем, как зло звучит голос Мори.
– Я не пытаюсь отказаться, – говорит он. – Я просто думаю, нет ли какого-то другого пути.
– Нет никакого другого пути, – говорит Мори грубо. – Есть путь, который я решил выбрать. Теперь заткнись и переодевайся.
Он вручает Уно сумку, в которой рваная майка, ветровка, забрызганная краской, и бесформенные штаны из полиэстера. Наряд принадлежит Мори, ему уже лет двадцать. Он держит эту одежду в шкафу у себя в кабинете и надевает, когда приходится рыться в помойках и для другой тяжелой работы. Уно переодевается в туалете. Шмотки подходят, что неудивительно, поскольку Уно – точно такого же роста и телосложения, что и Мори.
– Неплохо, – говорит Мори, – но тебя нужно сделать реалистичнее.
Они идут в проулок, огибающий станцию сзади. Мори находит банку с кофе, поливает ею ветровку и штаны. Уно морщится. Мори хлопает его по плечу.
– Это лишь начало, – говорит он.
На обочине – куча мусора. В ней есть все, что нужно Мори. Грим для лица получается из шины выброшенного велосипеда. Лицо и шея замазывается маслом с велосипедной цепи.
– Теперь волосы, – рассуждает Мори. – Выглядят так, как будто их только что вымыли.
– Их действительно только что вымыли, – печально говорит Уно. – Я мою волосы каждое утро.
Каждое утро! Вот какие пошли в этом городе молодые люди. Ужас какие брезгливые, помешанные на микробах и запахах. Неудивительно, что падает уровень рождаемости.
Последний необходимый Мори предмет лежит под останками старой коробки из-под ланча – пластиковая бутылка соевого соуса, еще наполовину полная. Он поднимает ее и выжимает маленькое озерцо соуса в волосы Уно, втирая его, как пригоршней парикмахер втирает кондиционер.
– Неплохо, – говорит он, отступая на шаг полюбоваться своей работой. – Мне бы, пожалуй, в кино работать этим… Как их?
– Вы имеете в виду гримеров, – говорит Уно. Лицо у него в полосах грязи, волосы спутаны и взъерошены.
Мори кивает. Ни один гример не сделал бы лучше, учитывая обстоятельства. Теперь можно давать команду «мотор».
В десять минут седьмого Мори прислоняется к стойке для еды в двухстах метрах от входа в тоннель. С его места прекрасно видны окрестности картонного города. Дом Дзиро прямо напротив, хотя самого Дзиро дома нет. Вместо этого там, скрутившись в маленьком дверном проеме и недобро озирая проходящие толпы, поудобнее устраивается гость. Мори поглощает пельмени с осьминогом, просматривает спортивную газету, иногда поглядывает на вход в тоннель. На полу перед ним – пакет с одеждой Уно. Под одеждой Уно – красная дорожная сумка с логотипом «Японских авиалиний».
Насколько Мори видно, вокруг все выглядит совершенно нормально. По тоннелю шагают толпы покупателей. Обитатели картонного городка сидят на берегу, не погружаясь в непрестанный поток, текущий вокруг. Иногда люди останавливаются у входа в тоннель – но только для того, чтобы зажечь сигарету, или взглянуть на карту, или повернуться и пойти обратно. Никаких признаков миссис Миура, никаких признаков полицейских.
Уно встает и потягивается, руки над головой. Это сигнал, означающий, что пока все спокойно. Через несколько секунд вновь садится и скрючивается в дверном проеме. Уно выглядит правдоподобно. Но это неудивительно. Большинство людей выглядели бы на его месте правдоподобно. В наши дни разница между большинством людей и обитателями картонного города – не толще листа бумаги. Несколько неудач – потеря работы, развал семьи, неуплата процентов по кредиту, – и ты оказываешься тут. Были времена, бездомными становились калеки-ветераны, сумасшедшие, спившиеся алкаши. Теперь не так. Видно по лицам – обычным лицам, на которых шок и стыд от того, что с ними происходит.
Мори ждет, отхлебывая кофе. В другом конце тоннеля появляется группа уличных музыкантов. Они становятся в кружок, начинают хлопать в ладоши и бренчать на гитарах. Один прислоняет к стене плакат: «Христианский альянс в поддержку хоумлесс». Английское слово «бездомный» написано в фонетической транскрипции. Иностранное слово – и все звучит иначе, безличнее. Один музыкант кладет на землю шляпу, чтобы люди бросали туда деньги. Никто не бросает. Люди проходят мимо, притворяясь, что не видят. Потому что видеть, действительно видеть – это было бы чересчур страшно.
Уно снова встает и потягивается: все чисто. И тут Мори видит ее. Она идет со стороны большого универмага на углу. На миссис Миура – оливковый плащ и замшевые коричневые полуботинки. Проходит перед носом у Мори не более чем в десяти ярдах и быстро направляется ко входу в тоннель. В последний раз, когда Мори видел эту женщину, она стояла вверх ногами в алькове своей приемной, играя роль вазы для цветов. Сейчас она выглядит оживленной, решительной. Сложная женщина, думает Мори, допивая кофе.
Миссис Миура занимает позицию на полпути между Уно и входом в тоннель. Она стоит, прислонившись спиной к стене, вероятно, погрузившись в раздумья. Для человека, который приехал встретиться с опасным убийцей, она выглядит чрезвычайно спокойной. Выбранное ею место немного необычно – не совсем на входе в тоннель, где ее было бы легче всего найти, а чуть в стороне. Уно встает, потягивается, на этот раз поднимая руки над головой дважды. Это сигнал о том, что все нормально, и Мори может немедленно приступать.
Мори тщательно изучает сцену, старается найти в ней сюжет. Тот скрыт где-то внутри, так и просится наружу. Мори чувствует это по напряженной фигуре миссис Миура. Она не смотрит по сторонам и не пытается опознать человека, которого пришла встретить. На самом деле, она вообще не двигается. Почему? Ответ: потому, что ей четко указали, где стоять. Мори поворачивается, озирается, потом переводит взгляд в другую сторону. Ни следа чего бы то ни было подозрительного – только непрерывный поток лиц, голосов, ног, все движется той же дорогой, все исчезает в тоннеле. Он заказывает еще порцию пельменей с осьминогом, ждет еще пять минут, жует, наблюдает. По-прежнему ничего. Миссис Миура стоит как влитая. Уно сидит на корточках на пороге своего нового дома, готовый наблюдать за контактом.
Время. Мори берет пакет, вытаскивает оттуда красную дорожную сумку. Молодой сарариман быстро подходит к стойке. Мори поспешно прячет сумку. Сарариман покупает пачку кофейной жвачки.
– Простите, – говорит Мори. – Не могли бы вы сделать мне одолжение? Совершенно пустяковое, честное слово.
Сарариман поворачивается к Мори: спокойное, энергичное лицо – точно не полицейский.
– Какое одолжение? Я вообще-то спешу.
– Это займет всего пару секунд, – говорит Мори. – Видите вон там женщину в оливковом плаще? Это моя жена. Я хочу подарить ей подарок на день рождения. Если бы вы могли пройти к ней и отдать ей вот эту сумку…
– Что внутри? – спрашивает сарариман, закидывая в рот пластик.
Мори чешет затылок.
– Ну… гм-м… трудно объяснить…
– Трудно объяснить? – хмурится сарариман. – Знаете, я не собираюсь носить вам сумку, не зная, что внутри. А вдруг там бомба?
Он отворачивается. Мори кладет руку ему на плечо.
– Хорошо, я вам скажу. Там на самом деле белье. Но не такое, какое можно купить в обычном универмаге, если вы понимаете, о чем я.
Мори застенчиво ухмыляется. Сарариман тоже ухмыляется.
– А, теперь ясно. Ладно, сейчас сделаем. Но постарайтесь устроить ей хороший вечер!
Мори отдает ему красную сумку. Сарариман перекидывает ее через плечо и ныряет в толпу. Мори смотрит, как красная сумка движется ко входу в тоннель. Сделает ли сарариман, как ему сказали, или же хочет просто улизнуть с сумкой? Но проблем не возникает – сарариманы всегда делают, как велят. Красная сумка проплывает мимо Уно, мимо уличных музыкантов и наконец достигает того места, где ждет миссис Миура. Мори отходит от стойки и пробирается сквозь толпу к лестнице вниз, на уровень земли. Сделав несколько шагов, он поворачивается и наблюдает.