Стихия Перемен (СИ) - Колесник Андрей Александрович

— Видно это ученики твоих собственных магов. Обернули оружие против владельца. И не говори, что я не предупреждал, — ворон задумчиво клюнул мой сапог. — Городу нужна помощь. Твоей крепости тоже не помешает. Что скажешь?

— Это ведь была хорошая новость, да? — уточнил я. — Скажу, что Крепости и городу скоро станет полегче. Яромировы конники, имеют привычку забегать сильно вперед от основного войска. А степняки наевшись человечины не будут такими злыми. Может даже разойдутся сами.

Скептически-соболезнующий взор Мерха был вполне закономерен. Сам знаю, что говорю бред умственно неполноценного.

— Моими неоценимыми стараниями, — продолжил драковорон, — нечисть Зачарованного леса и некоторых районов Триградья снова подтвердила клятву вассала. Они готовы оказывать любую необходимую помощь во славу Дракона. У меня на лапе. Отвяжи.

Мне пришлось нагнуться чтобы распутать заботливо привязанную к птице тонкую деревянную палочку. С виду хрупкую. И в тоже время сломать её вот просто так, без желания, невозможно. На моей ладони оказалось туго спеленатое заклятье-сигнал.

— Отличный подарок. Они ведь знают, что я использую их силы в полнм объеме?

— Знают. И готовы, — подтвердил ворон, обеспокоенно посмотрев в сторону заброшенных хибар нищих. Оттуда явственно потянуло переливающейся живой силой. Охотничьим азартом.

Тут мы вынуждены были прервать разговор ибо вдоль улицы пахнуло струей теплого воздуха с ощутимым мятным запахом. Ворон, изображая безмозглую пташку усиленно заинтересовался моим сапогом, безвозмездно его поклевывая. Я изобразил впавшего в раздумья доброго волшебника который пернатую тварь не тронет и пальцем. Не забыв прикрыть Мерха дополнительным защитным слоем, начисто лишая его «запаха волшебства». Мимо нас, брызгая снежным песком пронесся по улице бормочущий нечто невразумительное парообразный силуэт. Страж удостоил меня коротким взглядом, моментально считав ауру и даже не стал останавливаться. На бегу поделка Шагельда, призванная отлавливать враждебные порождения магии, походила на худющую царскую борзую.

— Как там поживает старушка Топла? — с наслаждением снимая с пташки защиту и награждая ту дружеским пинком, за подпорченную обувь, поинтересовался я. — Не прихворнула от безделья?

— Прорва? Что ей сделается! Осела на восточном берегу Лейтны и притворяется лесным холмом. Иногда поедает неосторожных егерей и солдат. Завела себе среди крестьянок несколько молодок, те теперь заманивают неосторожных путников. Глупые людишки, нешто неясно, что ни одна нормальная баба не потащит тебя среди зимы в лес просто затем чтобы приласкать! Да в такой холод ей проще это не отходя от печки сделать! Но люди идут…

Меня заявление о добром здравии чудовища также весьма сильно порадовало. Топла грозный и полезный союзник. Кроме прожорливости, она может похвастаться своей полной иммунностью к различной поисковой магии.

— Передашь ей, что очень скоро мне понадобиться помощь. Пообещаешь от моего лица, порадовать старушку знатным пиршеством. А теперь давай, сказывай, что еще стряслось.

— И вторая новость, — с неприятным удовольствием каркнул Мерх. — Не такая приятная. Я передал твое послание всем. Демигор отказывается. Открыто и в очень пренебрежительной форме.

Неприятность. Я поморщился. Самое грустное, что я с самого начала знал чем все закончится. Но как дурак до последнего надеялся на чудо.

— А остальные? — зная ответ заранее, безнадежно спросил я.

— Выжидают. Молчат. И от твоей реакции будут зависеть их решения. Грай я…

— Эльмеор! Меня зовут Эльмеор!

— Да-да, конечно, извини…те. Извините господин, — ворон выглядел поразительно покорным. Наверное хорошо представлял себе всю сложность возникшей передо мной дилеммы. — Лишь хотел напомнить, что ваша затея с самого начала отдавала безумием. Демигор на такое в жизни не пойдет. Хотите я расскажу вам небольшую притчу?

— Ворон травящий религиозные байки? Что может быть кощунственней, — хмыкнул я, пребывая в своих черных думах. — Не хочу.

Мерх уже готовый изрекать древние истины обиженно надулся. На моем пальце сквозь образ проступила зеленая хна кольца. По воздуху прошла резкая рябь. Воздух в одно мгновение наполнился соленой влагой, тут же просыхая до режущего льдистого мороза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Эй-эй-эй! Чего это оно! — подскочил я с ужасом глядя как зеленый отсвет пляшет на стене дома. Ворон болезненно скрипнул и раскрыв снова сложил крылья:

— Магическое возмущение! Сильное! Завеса! Грай! Грай! Они уже опускают завесу! Меня сейчас обнаружат!

От кольца исходило нечто. Не звук и не тепло. Ощущение. Я впервые чувствовал такое. Чувство тревоги. Случилось непоправимое. Зеленые искры от которых мой облик затрепыхался рваной тряпкой на ветру, вызвали в уме аналогию со скрежетом отодвигаемой могильной плиты. Пробуждения чего-то мертвого. И недоброго.

Нет это не Белая Башня! Теперь я чувствовал, что вспышка кольца вызвана отзвуком далекого, но очень сильного удара. Даже не одного, а сразу нескольких одновременно нанесенных. Отголосок магической битвы настоящих колоссов. Что бы это значило?

Мерхаджаул трепеща крыльями с карканьем взвился над моей головой.

— Успокойся! — прикрикнул я на перепуганную птицу. — Это даже и близко не здесь. Разве ты еще не понял? Кто-то применил очень сильную магию. Настолько сильную, что кольцо её ощутило. А из-за близости к кольцу почувствовали и мы с тобой.

Надо думать в храмах Ярхи и Семаргла та же история. Волхвы сейчас сгрудились перед священными артефактами и обсуждают не есть ли всплеск свидетельством очередной каверзы их врага. Должно быть забеспокоился, моргая своими сотнями смертоносных очей и хранитель сильнейшей божественной реликвии Аргус.

Если в моем горячо любимом мире завелась зараза разбрасывающаяся такими чарами, следует поскорее стряхивать с себя созерцательность и как можно основательней готовиться к появлению на сцене опасного игрока.

— Мерх. Сейчас. Прямо сейчас ты отнесешь меня к Демигору.

— Гра… льмиор! — пораженно каркнул ворон. — Он тебя ждет! Вспомни, ты всегда избегал этой встречи! Она может стать для тебя последней! Это же безумие! Да ты хоть представляешь себе кто он такой?! Демигор считался опаснейшим из Темных Властелинов еще когда я был жив! За десятки лет до твоего рождения!

Я и сам все прекрасно понимал. Иногда нет возможности перестраховаться. Нужно принимать решение сразу. Какими бы опасными не были его последствия. Иначе не добиться успеха.

— Если так, то мне там самое место. Не пререкайся.

— Что значит не пререкайся! А как же приезд Яромира! Твое отсутствие вызовет подозрение!

Не знай я Призрачного Дракона, решил бы, что тот трусит.

— Я равнодушен к венценосцам. Может в другой раз мы встретимся в более интересных для меня обстоятельствах.

— Да дурак же! Ты с ним вообще можешь не встретиться, если отправишься сейчас к Демигору!

— Мерх, — доброжелательно позвал я ворона по имени. До сих пор я не мог понять — настоящий ли это Мерхаджаул, был вызволен моими усилиями и помещен в новое тело. Или, не в силах смириться с потерей друга, я так перестарался с магией, что с помощью воли воссоздал его подобие, а подлинный мой тотем сгинул навеки. — Не зли меня.

В небо беззвучно взмыл алый ворон. Заснеженной дорожки со следами сапог медленно кружа коснулось потрепанное багряное перо.

Поля и низины обернутые толстым слоем снега, выглядели дешевой декорацией в затрапезном театре Эрца. Засеянные голыми лесами вороньего цвета с запыленными сажей гнутыми стволами деревьев они рождали безотчетный страх в сердце любого очутившегося здесь. В верхушках мертвых яворов, кленов, осин и лиственниц копошились царапая кору отдаленно похожие на зверей существа. На переплетающихся меж собой ветвях, окунающих снежные курганы в погребальный сумрак теней, висела подрагивая паутина. На её седых космах переливаясь покачивались ледяные росинки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Низко клонились погруженные в заледеневшие затоны клювы засуженных сосен. В белых разломах тягуче булькала зеленоватая застоявшаяся жижа. Берега обледеневшего болота скрывались в застывшей на месте перине тумана, который, как казалось тоже покрылся холодной лазурью мороза.