Книга алхимии. История, символы, практика - Владимир Рохмистров

Несмотря на это различие мнений, мы попробуем осветить этот хаос. Первый процесс (приготовление материи) есть соединение. Это союз серы и Меркурия, мужского и женского начал. После нагревания появляется черный цвет: происходит гниение. Дальше мы увидим, почему название гниения дано феноменам, которые происходят в то время, когда материя чернеет. Вот ее главные моменты: смерть, разрушение, погибель, пережигание, обнажение, отделение, размельчение, расширение, извлечение, разжижение, дистилляция, порча, разделение, насыщение.

Вследствие гниения происходит обмывание. Этот процесс состоит в том, что черный цвет как бы смывают и камень окрашивается в белый цвет. Философы символизировали это омовение под видом саламандры, очищающейся в огне; асбеста или горного льна, который пламя белит, не уничтожая. «Омовение – это не что иное, как уничтожение черноты, пятен, загрязнения, и представляет продолжение второй степени „огня Египта“» (Rouillac. «Abrégé du Grand-Ceuvre»). Омовение называется также белением, удалением, воскрешением.

Наконец наступает рубификация, характеризуемая появлением красного цвета, указывающего, что делание совершено. К этой классификации, основанной на последовательности цветов, или окраски, можно привести все процессы, поименованные алхимиками.

Сам Филалет связывает процессы с цветами, или окраской; он не дает им особых наименований, но довольствуется указанием металлов, служивших символами окраски, или цветов (см. гл. VII). Вот что он говорит об этом в «Entrée ouverte au Palais fermé du roi»:

1-е – воздействие Меркурия. – Материя проходит через различные цвета; процесс немного замедляется на зеленом цвете, и наконец субстанция чернеет. Это продолжается пятьдесят дней. Окрашенные пары сгущаются и осаждаются снова назад на твердую материю; 2-е – влияние Сатурна обнаруживается черным цветом. Черная растворенная материя кипит, иногда твердеет. Это продолжается сорок дней; 3-е – воздействие Юпитера продолжается от черного до начала белого цвета. Испарение и сгущение. В это время появляются всевозможные цвета, которые трудно себе вообразить. Дожди пойдут все обильнее с каждым днем, и наконец произойдут вещи весьма приятные на взгляд: на стенках сосуда появятся маленькие белые волокна или волоски. Это влияние продолжается 20 или 21 день; 4-е – воздействие Луны выразится в совершенной белизне и продолжится в течение трех недель. Материя твердеет и растопляется поочередно несколько раз в день. Наконец она получает форму маленьких белых зернышек; 5-е – влияние Венеры. – Субстанция принимает взамен белого зеленый цвет, затем светло-голубой и темно-красный. Она распускается и пучится. Это продолжается 40 дней; 6-е – воздействие Марса. – Материя сохнет, последовательно делается оранжевой и темно-желтой, затем принимает окраску цветов ириса. Это продолжается 45 дней; 7-е – влияние Солнца характеризуется переходом из оранжевого цвета в красный; она испускает красные пары, затем опускается, делается мокрой, сохнет, течет и крепнет по несколько раз в день. Наконец она распадается на маленькие красные зерна.

Филалет не говорит здесь ни о брожении, ни о подсыпании. Он говорит об этих двух процессах отдельно. Описание представляет только процессы, происходящие в философском яйце.

Умножение – процесс, который следует за достижением красного цвета. Он имеет целью увеличить могущество камня и позволяет быстрее производить превращение металлов. Обыкновенно разбивали философское яйцо, собирали красную материю, смешивали ее с распущенным золотом и получали рассыпчатую красную массу, которую охлаждали разными способами, смотря по желанию философа. По мнению алхимиков, камень таким образом увеличивается не только в количестве, но и в качестве; этот процесс можно продолжать до бесконечности. Теперь будет понятно восторженное восклицание Раймонда Луллия: «Mare tingerem, si mercurius esset!»[170] Большая часть философов оперировала так, как мы только что сказали. «Если ты захочешь воспользоваться физической краской для трансмутации, то сначала потеряешь по фунту на каждую тысячу растворенного золота. Только тогда лекарство будет готово и способно заставить исчезнуть язву металлов» (Paracelse. «Tinctura physicorum»[171]). Эк де Зульцбах ясно описывает весь процесс. «Возьми две марки чистого золота, растопи его в тигле и всыпь туда 1/4 фунта вышеупомянутого лекарства; оно будет моментально поглощено золотом и составит с ним одно целое; тогда брось туда еще 1/4 фунта лекарства, чтобы обратить все золото; истолки, затем поставь на сильный огонь, и тогда все превратится в красный порошок, похожий на киноварь или сурик. Брось одну часть его на сто частей чистой Луны, или серебра, и ты получишь великолепное золото» (Eck de Sulzbach. «Clavis philosophorum»[172]).

Некоторые алхимики следовали другому методу: они брали красную материю и, смешав ее с сублимированным Меркурием (bichlorure de mercure, или двухлористый меркурий), переваривали в реторте на легком огне, и результат, полученный ими, был тот же самый.

После брожения материя была уже способна превращать металлы. Процесс, которым простые металлы превращались в золото и серебро, назывался подсыпанием. Для этого брали металлы: меркурий, свинец и олово. Первый сильно нагревали, но так, чтобы не достигал точки кипения; два же других просто расплавляли, соединяли все три и затем в тигель бросали кусок философского камня, покрытого воском. Когда сплав остывал, находили слиток золота, по весу равный употребленному металлу, по мнению же других – меньшего веса, что зависело от качества употребленного сплава или философского камня. Восковая обертка была, как кажется, необходима, ибо, по Гельвецию, только потому не удалась его первая присыпка, что он пренебрег этой предосторожностью, как он рассказывает в своем «Veau d’or». Вторая ему удалась только потому, что он завернул камень в воск.

Теперь мы будем рассматривать символы главных процессов. Первый процесс, или «соединение», был символизирован браком царя и царицы, серы и меркурия. Пантакль шестого ключа Василия Валентина изображает царя, дающего обручальное кольцо царице, в то время как епископ их благословляет, символизируя союз. Не надо забывать, что союз этот был назван также и философским браком. В фигурах, сопровождающих «Grand Rosaire»,[173] напечатанный в «Ars Auriferae», союз этот изображен грубее – чувственным союзом короля и королевы.

«Гниение» символизировалось обыкновенно всем, что могло напомнить идею смерти или черноты, трупа, скелета, ворона и т. д. Таким образом, в «Viatorum spagyricum» гниение символизировано скелетом, стоящим в черном шаре и держащим в правой руке ворона. Пантакль четвертого ключа Василия Валентина имеет тот же смысл: он изображает скелет, стоящий на катафалке.

«Омовение» – процесс, который следует за «гниением», ассимилирован с воскресением, следующим за смертью, как белый цвет (символ жизни) следует в делании за черным цветом (символом смерти).

Восьмой пантакль Василия Валентина относится к этому процессу. Можно его комментировать, таким образом, в его двойном смысле, мистическом и алхимическом. Всякая жизнь является через процесс порчи и гниения. Зерно, положенное в землю, там гниет (по средневековой аллегории), и затем из него возрождается колос. Наше тело, опущенное в землю, в ней разрушается, но в день Страшного суда оно воскреснет. Материя, положенная в яйцо, гниет, затем возрождается, теряет свою черноту, белеет и воскресает. Два человека целятся в мишень: один достигает цели – он уяснил себе смысл символов, другой ее никогда не достигнет; это сумасшедший и мудрец Таро.

«Омовение» называлось также «белением», потому что тогда происходит в яйце внутренняя дистилляция, вследствие которой материя, омываемая постоянной циркуляцией жидкости, белеет. Это изображено в «Viatorium spagyricum». Скелеты выходят из гробов – они воскресают; масса птиц летает над ними, одни – поднимаясь, другие – опускаясь, что означает дистилляцию.

Дистилляция иногда разделялась на два процесса:

1-й – выделение паров, или сублимация; символизировалось птицей, взлетающей с поднятой кверху головой; 2-й – сгущение паров в жидкость, осаждение, или опускание; символизировалось птицей, которая снижается с головой, опущенной книзу. В «Grand Rosaire» ребенок, прыгающий кверху, выйдя из гроба, где заключен химический гермафродит, изображает сублимацию.

«Фиксация» – конечный процесс делания, во время которого появляется красный цвет; представлен в «Viatorium» новорожденным ребенком, а у Бархузена в «Liber singularis de Alchimia» – молодым царем с короной на голове, заключенным в философское яйцо. В фигурах Ламбспика Отец, Сын и Дух, царствующие в славе, имеют то же самое значение.