Сжигая за собой мосты - Татьяна Полякова

– С платьем лучше не затягивать. Помни, я на тебя надеюсь.

Муза сняла с плиты кастрюльку, а я, кивнув, отправилась в свою комнату и позвонила Янке на мобильный. Через полчаса мы встретились с ней и отправились выбирать платье. Муза ничего не сказала о деньгах, и я решила, что в этом смысле она тоже рассчитывает на меня.

На выбор платья ушла часть этого дня и весь следующий. С большим трудом нам все-таки удалось достигнуть компромисса. Янка была довольна, Муза вроде бы тоже, правда, от язвительности не удержалась и заметила:

– Фигурка у тебя могла быть и получше.

Почему после этого платье не полетело в окно, для меня тайна, все обошлось слезами и клятвой, что, как только Янка получит наследство, ноги ее в этом доме не будет.

– Твоя мать права, – со вздохом сообщила я неприятную новость сестре, когда мы пили кофе в ее комнате после примерки и последующей за ней продолжительной истерики. – Отец оформил офис на своего компаньона, а дела, если верить Морозову, из рук вон плохи. Сплошные долги, он пытается справиться с ситуацией, но не особенно уверен в успехе. В любом случае рассчитывать сейчас на какие-то большие суммы не приходится.

– Что, у отца действительно не было денег? – ахнула Янка.

– Похоже, что так.

– Это все она, все она…

– Ты мать имеешь в виду?

– Конечно. Она тянула из него деньги и тянула. Слушай, что же теперь будет, а? Если мы не получим наследства, как станем жить?

– Ну… – пожала я плечами. – Не стоит драматизировать, ты закончишь учебу, пойдешь работать.

– Спятила, да? – обалдела Янка. – Работать… я не хочу работать. Мамочка всю жизнь не работает, а я чем хуже?

– Тогда тебе надо выйти замуж.

– За кого? Ты не представляешь… Господи, что же делать, а?

– Можно продать квартиру, купить жилье поскромнее, а на эти деньги…

– Ты как будто издеваешься, – всплеснула руками сестрица. – Мне нужны большие деньги, огромные. Я хочу жить в Москве, в собственной квартире с большущим окном в спальне…

– И вертолетной площадкой на крыше, – кивнула я. – Боюсь, с этим придется повременить. Скажи мне вот что: ты не обращала внимания, приносил отец домой какую-нибудь папку с работы? Папку с бумагами?

– Откуда мне знать. Может, и приносил. При чем здесь какая-то папка?

– Морозов видел ее у отца, а после его смерти она куда-то исчезла.

– В ней были бумаги, да? Наследство? Ее мамаша сперла, вот гадость… – Янка досадливо стукнула кулаком по колену. – Теперь все к рукам приберет.

– Прекрати ее обвинять, – нахмурилась я.

– О господи, неужто ты не понимаешь? Она же меня облапошит, а ты как будто на ее стороне.

– Не говори глупости. В папке могут быть бумаги, которые позволят узнать, почему убили папу, только это меня и интересует.

– А меня интересуют деньги! – сорвалась она на крик, но тут же закусила губу и принялась хныкать. – Не может быть, чтобы он ничего не оставил. Если тебе нужна папка, спрашивай о ней мамашу.

– Я спрашивала, она ничего не знает.

– Врет, – махнула рукой Янка.

– Почему ты так уверена?

– Она всегда врет, просто так, на всякий случай, а если видит в этом выгоду, то вообще…

Я в досаде покачала головой.

– Ты ведь собралась мне помочь, – напомнила я.

– Об этой папке я ничего не знаю. Но если мы пойдем к матери вдвоем, она не сможет отвертеться.

Эта идея всецело завладела воображением сестры, она поднялась и направилась к двери, дверь как по волшебству открылась, и мы увидели Музу. Держа сигарету в левой руке, она насмешливо поинтересовалась:

– Решила родную мать со свету сжить? Очень мило. Имей в виду, никаких денег нет, так что, если надумаешь подсыпать мне яда, прежде хорошо подумай. Что ты будешь без меня делать, убогая? Тебе даже замуж никогда не выйти без моей помощи.

– Прекратите, – вмешалась я. – Давайте успокоимся и подумаем, что может быть в той папке и куда она делась.

– Дураку ясно, там деньги, – как заезженная пластинка, повторила Янка.

Муза усмехнулась:

– Ага, прямо в папке и лежат.

– А что тогда? – нахмурилась сестра.

– Какие-нибудь важные документы. Их присвоил Морозов, вот увидите, он объявит фирму банкротом, а через некоторое время станет жить припеваючи…

– Подозреваются все, – пробормотала я, уже поняв, что толку от родственников не будет, они не способны думать ни о чем, кроме денег.

– У тебя-то на этот счет какие мысли? – решилась спросить Муза, хмуро глядя на меня.

Я пожала плечами.

– Отца убили его итальянские партнеры, – заявила Янка – хоть в этом мать с дочерью были едины.

Я шумно выдохнула и пошла в ванную.

День рождения Янки пришелся на субботу. Я встала пораньше и приготовила завтрак, сестра появилась на кухне часов в десять. Увидев на столе торт, захлопала в ладоши, я вручила ей свои подарки и, наблюдая ее искреннюю радость, была вполне счастлива. Однако вскоре из спальни появилась Муза, и наше недолгое счастье подверглось серьезным испытаниям.

– Кто-нибудь звонил? – спросила она.

– Нет, – ответила я.

– Этого и следовало ожидать. Не торопятся тебя поздравлять, – мстительно заметила она.

В этот момент зазвонил телефон, Янка бросилась снимать трубку, а я сказала тихо:

– Может, не стоит портить ей праздник?

– По-твоему, я плохая мать? – вздохнула Муза. Развить тему мы не успели, вернулась сестрица.

– Геннадий Сергеевич звонил, – без особого воодушевления сообщила она.

– Он будет вечером в ресторане?

– Да, обещал.

– Позвонит тебе твой Юра, не кисни, – не удержалась от колкости Муза и удалилась.

– Может, ей в самом деле яда сыпануть? – вздохнула Янка.

В ресторан начали собираться часа за полтора. Муза облачилась в кружевное вечернее платье, выглядела сногсшибательно, встала рядом с дочерью возле зеркала и презрительно вздернула губу. Та, переведя взгляд с ее отражения на свое, приготовилась залиться слезами, тут и я появилась из своей комнаты, обе посмотрели на меня. Муза кивнула и сказала:

– Шикарное платье.

Янка схватила меня за руку и, глядя в зеркало, наблюдала за реакцией матери. Та поспешно отошла.

– Ну, что? – томно заметила она. – Вызываем такси?

– Мамаша не переживет, если не будет сегодня первой красавицей, – шепнула мне Янка, сияя от счастья.

– Это твой праздник, и первая красавица сегодня ты.

– Ага. Смотри только, как бы она теперь яда тебе не подсыпала. Знаешь, ты очень красивая.