На границе тучи ходят хмуро… - Алексей Кулаков

– Корнет?!!

Оказывается, он так увлёкся своими мыслями, что не заметил появление смутно знакомой дамы.

– Кем же вы так увлеклись, мон шери, что забыли обо всём на свете?

– Простите… Наталья Павловна, мне просто нет прощения. Вы чудесно выглядите, как и всегда… Как изволит поживать ваш почтенный супруг?

– Спасибо, хорошо… Вот кстати! Ежели на то БУДЕТ ваше… ЖЕЛАНИЕ… то Я… ПРИГЛАШАЮ посетить наш дом.

Чертовка весьма ловко выделяла нужные ей слова, произнося их с придыханием и томными улыбками, подкрепляя свои намёки движением веера и тонких длинных пальцев. И не то, что бы Александр был сильно против, скорее даже за, вот только будет ли он в её постели хотя бы сотым… а ведь антибиотиков пока так и нет, и когда появятся пока неизвестно.

– Наталья Павловна, благодарю за приглашение, и непременно воспользуюсь… Вот только Софья Михайловна захочет ли, не знаю…

– Мон шери, не будьте таким ханжой…

Выдав напоследок ценный совет, дама поспешно отошла в сторону, а уже через мгновение и корнет увидел баронессу, в сопровождении двух незнакомых ему девушек целеустремлённо приближающуюся к нему, с ласково-злобной улыбкой.

– Корнет, познакомьтесь: Анна Викторовна и Татьяна Викторовна, мои давние подруги…

Неизвестно, какие они были подруги, но глазки строить начали обе и практически одновременно. Да и по поводу давности… баронесса слегка погорячилась – девицы были заметно моложе её, годов этак восемнадцати.

" И к тому же, явно сёстры. Чего она их ко мне притащила? Опа! Молодец что притащила, умничка – пока эти рядом, другие не подойдут. Ё-маё, вон та, в лиловом платье, так нехорошо смотрит… И наверняка считает, что я отличная пара её бледненькой жирненькой доченьке…"

– Корнет, а как вам приём?

– Да-да, так хорошо всё устроено! Я в восхищении…

Две сестрички щебетали не переставая, полностью похоронив надежду Александра – послушать ещё шутки хозяйки приёма. Вдобавок, баронесса недвусмысленно давала понять своё недовольство, впившись своими на диво острыми коготками ему в ладонь. Едва заметно поморщившись, князь тихо прошипел:

– Соня!

В ответ раздалось тихое мурлыкание:

– Улыбайся, милый, улыбайся… О чём это вы так мило разговаривали с этой… Натальей Павловной? Или это тайна, господин офицер?

Пользуясь тем, что девицы отвлеклись на проходящую мимо даму, точнее на обсуждение её платья, Александр вполголоса ответил ревнивице:

– Приглашала тебя и меня к себе на чай. А если ты ещё раз ущипнешь меня, я рассержусь.

– Ах так! Тогда… видеть тебя не желаю… сегодня. Вот!

Тяжелее всего от их нежданной размолвки пришлось именно князю: покидая бал, он был обрёменён дюжиной приглашений "помузицировать" и тройкой добродушно-требовательных "заходить попросту, не чинясь". Причём, если первые его просто раздевали взглядом, то вторые ещё и в карманах попутно пытались пошарить, определяя, насколько обеспечен потенциальный зять.

" Страшное дело – провинция. Неженат, титул и чин имеешь – заманчивая добыча для засидевшихся в невестах девиц… вернее их мамаш. А уж если ещё и состояние имеется… Ну Софья, ну погоди у меня…"

– Ррдоум, ррдоум, ррдоум…

Звуки на полигоне привлекали внимание всех опытных солдат – своей необычностью, рычащим гудением выстрела и необъяснимой длительностью серий. Самые любопытные затем могли наблюдать (и наблюдали), как троица довольных людей рассматривает обрезки дюймовых досок из сосны, передавая их друг другу и тыкая пальцами во что-то, понятное только им. Доносились до зрителей и голоса:

– Каков, а?

– Так девять или десять, всё-таки?

– Пожалуй что девять. Вот, поглядите – только вмятина маленькая…

– Интересно, а если стальной сердечник добавить?

Последний вопрос задал уже Александр, любуясь ровным отверстием от пули в сосновой плашке. Приёмная комиссия из князя как заказчика, Греве как исполнителя, и Григория как… Григория, так разошлась, что от трёхсот патронов остались только блестящие на солнце гильзы под ногами и сильное сожаление: хорошо, да мало! Корнет, например, как взял в руки пистолет, так и держал – до того не хотелось расставаться. Мягкая отдача, хорошая кучность, рукоять сидела в руке как влитая, обойма на четырнадцать латунных толстячков и приятная тяжесть СВОЕГО оружия… Только что окончательно утверждённый стандартным 10х22 патрон с конической пулей дырявил дерево с потрясающей легкостью. Такой же, но с тупоконечной пулей, застревал в четвёртой-пятой доске, но выбивал солидные дыры и фонтаны щепок…

– Боюсь, Александр Яковлевич, наш нынешний подрядчик такое не потянет.

– Жаль, очень жаль… Вы к нему когда собираетесь? Завтра? Передайте ему, прошу вас: как хочет, что хочет – но что бы две сотни патронов каждую неделю были. И вот что, Валентин Иванович. Пожалуй… я поторопился назвать пистолет Орлом, мда. Рокот – вот это ему подходит больше…

Глядя на вытянувшееся лицо Греве (унтеру все эти тонкости были глубоко по… неинтересны в общем), князь поспешил утешить оружейника:

– Мы дадим это имя младшему брату Рокота, под девятимиллиметровый патрон

– ?!!?

– Я разве не упоминал? Ах, да… запамятовал. Валентин Иванович, у меня для вас есть радостная новость. Я тут, на досуге, немножко развлекался изобретательством, так что… вас ждут эскизы на две новые модели пистолетов. Один, как я уже и говорил, под патрон 9х19, второй под 7,62х25. Разумеется, эти патроны тоже необходимо разработать…

– Но как… Вернее где я смогу заниматься этим?

– Ну, я думаю, что ваш бывший подмастерье не откажется помочь в такой мелочи своему наставнику? Разумеется, не бесплатно. А сразу после этого доберёмся, наконец, и до револьверов. Есть, знаете ли, у меня одна задумка… вернее две, и я твёрдо уверен, что вам понравиться обе.

Со вздохом сожаления отложив в сторону любимую игрушку, князь подошел к Григорию, хозяйственно собирающему в кисет валяющиеся то тут, то там гильзы.

– Ну а ты чего скажешь, Гриша?

– Вещь!

– А поподробней? Может недостаток какой заметил? Ты давай не стесняйся, это дело важное.

– Ну… Рази что патроны быстро кончились…

– Хоть ты бы душу не травил. Рано их, пока ещё, на нормальных патронных заводах заказывать… или может патент взять? Да, надо обдумать хорошенько…

Александр планировал производить и рекламировать блок из трёх пистолетов и двух моделей револьвера, сразу под новые патроны. Разместить даже небольшой заказ на нормальном производстве – сразу привлечь к себе ненужное пока внимание. И так уже интересуются, чем это он таким интересным с бывшим оружейным мастером занимается? Может, помощь нужна… советом? Советники, б…! А если не заказывать, а подстраиваться под невеликие (и это ещё мягко сказано), производственные мощности "патронного заводика" типа Гранд Сарай, то испытания на отказ или поломку растянутся на полгода. Конечно, ему пока вроде и не к спеху… но всё же хочется побыстрее. И хочется и колется…

"Нет, торопиться не буду. Посмотрим, как у Греве пойдут дела с копированием Тульского-Токарева и Беретты М92, а затем и Нагана. Вот тогда уже и определюсь точно, вот только… Похоже, ещё и патронное производство в план фабрики надо будет добавить. Стандартный, усиленный, бронебойный, экспансивный патроны – разных калибров, на всю линейку стволов. Сколько же деньжат на всё понадобиться, интересно?"

В последних числах августа на заставу прибыл новый командир третьего взвода. Белокожий, словно и не было лета, с огненно-рыжей шевелюрой и роскошным набором веснушек, а так же с большим чувством собственного достоинства и нарочито-чёткими движениями. К канцелярии он не подошёл, а промаршировал, остановившись напротив любующихся таким строевым балетом офицеров.

– Разрешите обратиться? Представляюсь по случаю прибытия на службу: корнет Игорь Владиславович Дымков!

Штабс-ротмистр едва не прослезился от умиления, глядя на такое.

– Штабс-ротмистр Блинский Сергей Юрьевич, а это ваш сослуживец, корнет князь Агренев, Александр Яковлевич. Прошу в офицерскую комнату, для ознакомительного разговора…

Глава 23

– Вот они, га-алубы…

Едва слышный звук тут же растворился в лёгком ветерке, но дело своё сделал: со стороны ничего не было видно, но тем нее менее одна бесформенная куча пожухшей травы стала потихоньку подбираться к другой, медленно, плавно…

– Где?

– А вона, из кустов глядит…

– Сколько раз тебе ещё повторить, как надо направления указыва… Ага, вижу.

Замеченный Григорием контрабандист спокойно стоял во весь рост и разглядывал в бинокль всю округу. Выглядеть он ничего особенного не мог, причём по двум причинам сразу: во первых, до расположения секретов было никак не меньше трёх верст по пересечённой местности, а во вторых -балахоны дополнились бесформенными накидками, после чего и так хорошая маскировка стала просто отличной. По крайней мере, Григорий во время испытаний так своего командира и не отыскал – а уж как старался! Правда, потом и Александр круги по полю нарезал, выглядывая шустрого унтера, и ведь нашёл… с третьего раза, блин. Причина же, по которой осторожный "контрабас" просматривал подходы к кустарнику, как раз обсуждала, как сподручнее прибить мешающего им человечка. С тех пор, как корнет Агренев открыл "охотничий сезон", жизнь и тяжкий труд рядовых "несунов" стали просто невыносимыми. То пуля невесть откуда прилетит (это если караван слишком большой для перехвата), то спокойно и метко обстреляют, заставляя всё бросить, включая коней (самых непонятливых или жадных потом приходилось уносить на себе), или вообще… ушли ребята, и живыми их больше никто не видел. Причём, и это быстро подметили, раз на раз не приходилось: когда стреляют, а когда и нет, вот только вычислить эти "критические дни" не получалось…