На границе тучи ходят хмуро… - Алексей Кулаков

– И буду искать всех вас до конца своей жизни! Анджейка, поехали!!!

" Точно, дед умирать собрался… У него не жаба даже – динозавр настоящий, судя по громкости и продолжительности воплей, хе-хе…"

Фаэтон ещё виднелся вдали, когда у Александра закончилось терпение. Большими прыжками, напоминая внезапно оживший кусок дёрна, он подлетел к саквояжу, подхватил на руки и, не открывая его, припустил к таким родным и надёжным зарослям. Обрезая ставшую ненужной верёвку через овраг, он напряжённо прислушивался и осматривался, и только короткая пробежка сквозь знакомый (ещё бы, неделю здесь всё готовил!) до мелочей лесок позволила окончательно успокоится. Саквояж полетел на упругую траву, а корнет принялся оттирать лицо и руки от коричнево-зелёных разводов, не трогая пока балахон. Закончив, аккуратно и не спеша снял кусок дёрна с краю полянки, под которым обнаружилась яма с вкопанным бидоном и нетерпеливо принялся потрошить добычу:

"Ну… О!!! Какая прелесть. Пачки только вот потрёпанные… но ничего, я не в претензии. Одна, две, три, четыре…"

Всего в бидон улеглось пятьдесят банковских упаковок ассигнаций по десять тысяч каждая. Хороший задел на будущее, очень хороший… Приладить крышку, накрыть промасленной бумагой и слегка присыпать яму землёй из мешочка рядом. Утоптать, и кинуть в уже неглубокую ямку небрежно упакованный револьвер, на тот случай, ежели всё же отыщут (но в последнем были сильные сомнения), и высыпать остатки земли… Когда он уходил, на полянке оставалась только примятая трава, всё остальное он запихал в саквояж, который по дороге выкинул в неглубокое болотце – пускай попробуют отыскать без акваланга…

– Когда вы… Всё прошло благополучно?

– Завтра обнимешь своего темпераментного папочку. Кстати, привет ему передавай, говоруну хренову… Скажи, от всех от нас. Руку подставляй…

Стефан до последнего не верил в наступление светлого завтра, но отрубился быстрее обычного – устал, сердешный, от переживаний. Кряхтя и плохо отзываясь о строителях бункера, Александр вытащил под свет луны его безвольную тушку, и уложив в сторонке, тщательно прибрался за собой. Что смог – выбросил в старый нужник в саду, что не смог – засунул в печку и поджёг. Передохнув, загрузил уже не дорогого гостя на коня, и осторожно осматриваясь, двинулся в город.

"Хорошо всё то, что хорошо кончается… Бедняга Стефан, мне почти его жалко, он-то думает, что все его неприятности позади…"

Глава 22

На следующий день после возвращения "блудного сына", богато одетый господин откровенно азиатской наружности, напросился на беседу к постоянному, и даже иногда успешному конкуренту Ягоцких, купцу первой гильдии Ежи Ковальски.

– Как прикажете представить?

"Азият" весело улыбнулся и сиплым голосом дал ответ:

– Скажите… господин Абай, с выгодным предложением.

Служка провёл нахального гостя в гостиную и замер как истукан, ожидая своего хозяина, попутно бдительно присматривая за подозрительным господинчиком: ещё стянет чего… Минут через пятнадцать пожаловал и сам Ежи, с недовольной миной на старательно откормленном лице. Недовольной – но поздороваться всё же не позабыл, заработав тем самым маленький плюсик в глазах Александра.

– Итак, чем могу быть вам полезен, господин Абай?

– Для начала… вот, попрошу вас ознакомиться.

Выложенные на стол три листка, хозяин читал минут двадцать, внимательно, неторопливо и явно запоминая всё дословно, до малейшей запятой. Дочитав, сухо констатировал:

– Здесь не всё. Нда… Что вы хотите?

" Матёрый хомячок. Моментально перспективы оценил…"

– Двести тысяч.

– И что я получу взамен?

– Ещё пятьдесят три страницы отменного качества. Фамилии, имена, даты. Хватит, чтобы ваш… коллега поехал в Сибирь до конца своей жизни. Но если вас не интересует, тогда я пожалуй…

– Нет!! Ээ… Простите мою горячность, но вы же понимаете?

– Понимаю. Когда?

– Цена всё же… кхм. Ладно, по рукам! Два дня обождёте?

– Нет. Вечером следующего дня я отъезжаю с этих мест. Кстати, это и в ваших интересах…

– Тогда… А, чёрт! Завтра после полудня вся сумма будет у меня на руках, буду ждать вас…

– Простите, лучше я подожду. А место вы узнаете в семь вечера, от мальчишки-вестового. Всего наилучшего, уважаемый Ежи…

На старый заросший пустырь на окраине города покупатель явился не один, а в сопровождении грузчика – двести тысяч ведь так тяжелы! Повертев головой по сторонам, купец суетливо достал из жилетки большие золотые часы и с тревогой уточнил время. Продавец же, ещё раз осмотревшись и не найдя поводов для тревоги, соскользнул с дерева, быстро снял маскбалахон и проверив, как вынимается револьвер (моментально, как и положено), двинулся совершать бартерную сделку: обменивать исписанную бумагу на бумагу раскрашенную.

– Вы исключительно вовремя, пан Ковальски. Всё, как договаривались?

– Это вы… А бумаги где?

Купец опять начал подозрительно озираться, а грузчик попытался неуклюже выхватить оружие

– Клац.

Вроде простой звук, а какое действие произвёл на покупателя и его подручного! Замерли оба, кто как стоял, только и слышно было, как кого-то из них икота пробила.

– Ты! Ко мне!!! Стоять. Брось на землю и проваливай обратно…

" Было бы время да свобода действий, подоил бы я сообщество купеческое, ох и подоил бы. Блин!!! Чего такой тяжёлый то? Вот ведь! Под пачками десятки золотые… Наверно, кубышку свою растряс, не иначе… увесистая сумочка получается. Блиин…"

– Куда! Стой, где стоишь. Пан Ковальски, позади вас камешек лежит, так вы его подымите…

Пока оживший купец радостно терзал плотно увязанный свёрток, Александр тихо отступил в сторону и присел позади высоченных зарослей полыни, полностью скрывшись из виду. К тому моменту, когда Ежи Ковальски, радостно помаргивая и улыбаясь, оторвался от дорогостоящей покупки (на ТАКОЕ хорошее дело, ему, денег было совершенно не жалко), его недавнего собеседника и след простыл, но… это уже было неважно. Был господин, нет его… это всё мелочи, а вот прикинуть, чем и как он придавит давнишнего врага-товарища, и сколько ему запросить за молчание – это да, это… ух как сладко…

Скромно положив свой подарок на специальный столик, в кучу таких же нарядно-праздничных коробочек, Александр прошёл дальше, поздороваться с хозяйкой и устроительницей приёма. Мадам Кики, к удивлению корнета, оказалась не общепризнанной красавицей, а пожилой стройной женщиной за… точно определить последнее оказалось затруднительно, так как он никогда не считал себя экспертом в этой области, но шестьдесят ей уже точно было. Не смотря на очень почтенный по местным меркам возраст, кое в чём хозяйка легко давала фору молодым: слушая её шутки и невинные вроде бы вопросы, Александр поймал себя на том, что непроизвольно улыбается, а это… дорогого стоило, для него, по крайней мере.

– Прошу принять мои наилучшие пожелания в связи с вашим Днём Ангела, мадам…

– О! Корнет, наконец-то вы пожаловали в гости к скромной затворнице!

Окинув взглядом немаленький зал для приёмов, Александр мысленно с ней согласился – до масштабов столицы, затворнице, да ещё и такой скромной, было явно далеко. Всего-то под сотню человек…

– А где же Софья Михайловна, или вы уже разучиваете новый романс?

" Ё… прст! Блинский похоже всем доложился, зачем и к кому я приезжаю в город. Или это со стороны? Насчёт изучения романсов я проехался по ушам только ему… Что значит, нет ни телевизора, не кинотеатров. Любой слух распространяется со скоростью как минимум, радиоволн…"

– Увы, мадам, я не силён в музыке.

Собеседница князя довольно прищурилась, поглядывая на подходящую пару новых гостей.

– Мне верно говорили – у вас отменное чувство юмора, корнет. Всегда рада видеть вас у себя, прошу прощения…

Побродив между колонн, раскланявшись со всеми знакомыми офицерами и чиновниками, Александр счёл, что упрекнуть его больше не в чем и со спокойной душой затаился в нише рядом с большим окном, где и принялся коротать время, вспоминая недавние события…

Старина Кшиштоф орал не напрасно, он и в самом деле решил выполнить своё обещание: его доверенные люди весьма активно начали доставать всех встречных-поперечных расспросами на тему незнакомых приказчиков (наверно поговорили как следует, с последним пареньком-курьером, потому что приметы полностью совпадали с обликом его второй "маски"), и уж точно самым тщательным образом прочесали место, где остался заветный саквояж. Всё это дело продолжалось три дня, а на четвёртый пан Ковальски пригласил пана Ягоцкого в гости. Ходили слухи, что приглашение получил и его сын Стефан, но тот сказался больным, и вообще, давненько уже не показывался почтенной публике на глаза. О чём беседовали два купца-миллионщика, знали только они, вот только после этой беседы всё купеческое сообщество сильно удивилось: преуспевающий гешефтмахер Кшиштоф Ягоцкий стал очень нервным и сильно чем-то опечаленным, к тому же начал резко сворачивать все дела, распродавать имущество и вовсю готовиться к отъезду в дальние края. Настолько дальние, что даже загранпаспорта выправлять начал, себе и сынку. Несмотря на это самое удивление, никто из сотоварищей по торговой стезе не отказался хапнуть себе хотя бы кусочек чужого дела, но, разумеется, больше всех поимел (во всех смыслах, хе-хе) с проигравшего купца Ежи Ковальски…