Конец материи - Алан Фостер

Септембер покачал головой, посмотрел на Флинкса так, словно увидел его впервые.

– Ты очень необычный молодой человек. У тебя есть и мозги и характер, Флинкс, приятель. Кстати, ты не богат?

– Нет.

– Хорошо, – довольно заметил Септембер, – потому что если бы ты был богат, а я сказал бы, что я твой отец, ты бы проявил обычную подозрительность богатых и не поверил бы мне.

– Откуда ты знаешь, что я собираюсь делиться своим богатством? – возразил Флинкс. – Может, я ищу отца, чтобы отомстить. Может, просто хочу выпустить тебе мозги.

– Я бы не стал тебя винить, – ответил Септембер. – Но я никогда не спал с твоей матерью, в этом я уверен. Никогда не был в провинции Индия, тем более в городе, который ты назвал. Я не знаю твою мать и не узнал бы ее в лицо, если бы ты ее мне показал.

– Это невозможно, – заверил его Флинкс. – Я говорил, она умерла еще до того, как меня продали.

– Жаль, – сказал Септембер, проявляя жалость к женщине, которую он не знал.

Мысли Флинкса смешивались.

– Не понимаю этого, не понимаю.

– А кто понимает? – философски заметил гигант.

– Если ты никогда не спал с моей матерью, вообще не встречался с ней, как ты можешь быть моим отцом?

– Все взаимосвязано, приятель. – Септембер заложил руки за лохматую голову и откинулся назад. – Как ты думаешь, почему я в тот день оказался на Моте, пытался купить тебя? И почему не купил?

– Тебе не хватило денег, чтобы перекрыть предложение матушки Мастифф, – предположил Флинкс. – Это старуха, которая меня купила. – Но потом вспомнил кое-что еще из рассказа работорговца. – Ты покинул аукцион в спешке, и там оказалось много полиции.

– Очень хорошо, у твоего источника хорошая память, – сказал Септембер. – У меня хватило бы денег, чтобы купить тебя и других. Но меня разыскивали. Полиция каким-то образом узнала, что я на Моте. И так как за меня объявили большую награду, меня стали искать. Пришлось побыстрее уходить. Так я и не смог купить тебя. Это одно из немногих дел, которые я не сумел сделать. Кстати, сколько ты бы заплатил, чтобы узнать, подлинный ли я твой отец?

Флинкс никогда не думал, что можно заплатить за этот ответ.

– Не знаю. Надо подумать.

– Хорошо, – согласился гигант, – мне тоже. – Он перевернулся, раскидывая камни. – Поговорим завтра. Сейчас я выжат. Спасать твою жизнь – довольно утомительное занятие.

Отец он его или нет, Флинкс с готовностью задушил бы великана за эту затяжку. Но делать было нечего, и ему не хотелось настраивать Септембера против себя. Этого человека нельзя подталкивать. К тому же, сказал себе Флинкс, он ждал так долго, еще один вечер особого значения не имеет. Да он и сам очень устал. И к тому же сомневался, что сможет охватить руками толстую шею Септембера.

Как оказалось, утром продолжить разговор не удалось. Автоматические сканеры выполнили свое назначение. И подключенные к ним сигналы тревоги тоже. Трое обитателей древнего храма проснулись от громкого рева.

– Отоиды, – коротко сказала Хасбога, хватая свой пистолет и снимая его с предохранителя. Она оказалась у окна на галерее, пока Флинкс еще просыпался. К тому времени как он проснулся окончательно, Септембер тоже поднялся по лестнице на галерею. Они вдвоем расхаживали по широкому карнизу стены храма, часто стреляя вниз. Флинкс услышал гомон отоидов.

Он тоже поднялся на галерею. Скоро сквозь щели начали проникать стрелы. Септембер бранился так же быстро, как стрелял. Стоя рядом и глядя, как Марк Двадцатый срезает деревья и сбрасывает туземцев на землю, Флинкс чувствовал себя беспомощным. Время от времени он стрелял из своего легкого оружия.

Стрела ударилась в камень, она почти по вертикали пролетела рядом с Септембером. Тот посмотрел наверх.

– Они на крыше храма, – сказал он, – там их, должно быть, много. Мы не можем удерживать эту галерею.

– В туннель, – сказала Исили, – быстрее!

Когда они бежали по лестнице, Флинкс оставался между ними. Они добрались до пола. За поворотом стены оказались пять ступенек, которые Флинкс раньше не заметил. Аб присоединился к ним и с любопытством разглядывал вход.

– Они скоро откроют нашу дверь, – сказал Септембер. – У этого помещения есть несколько боковых входов, но будь уверен: они только и ждут, чтобы мы высунулись через один из них. – Он указал на невысокий проход внизу ступенек. Переносные фонари освещали сухой каменный пол.

Септембер собирал пакеты с пищей и засовывал их в многочисленные карманы рубашки, которую накинул проснувшись. Часть пакетов он передал Флинксу.

– В этом туннеле мы копали. У него только один вход – и выход, конечно.

Несколько стрел ударились в каменную стену. Септембер развернулся, подняв ствол Марка Двадцатого. Синий огонь очистил окно галереи, оставив дымящийся камень и тела.

– Им может это надоесть, – заметил он, говоря так, словно их и не прерывали. – Если же не надоест… – он снова выстрелил, – …у нас будет выбор: напасть на них или умереть с голоду. Но не думаю, чтобы они смогли прорваться сюда.

Таща свою долю контейнеров, Флинкс вслед за Хасбогой спустился по ступенькам и прошел по узкому извилистому туннелю. Септембер шел последним, прикрывая отступление.

В тусклом свете Флинкс увидел, что туннель грубо пирамидальный по форме с узкой лентой плоского потолка вверху. Вдоль каждой стены проходила линия тонких барельефов. Третья такая линия украшала потолок. Под ногами плоские чередующиеся плиты синего, зеленого и чисто белого камня; белые плиты сверкали, как глазированная плитка, а зеленые и синие оставались похожими на камень. Аб легко двигался за Флинксом, раздраженно напевая. Наконец они остановились. Отдуваясь, Флинкс уронил свою груду контейнеров. Хасбога положила пистолет на груду свежевыкопанной земли, а Септембер поставил рядом свое массивное оружие.

Молчание скоро сменилось гомоном отоидов, те устремились в туннель.

– Приготовиться, – прошептал Септембер.

Хотя крики аборигенов звучали громко, их совершенно заглушил грохот мощного оружия. Септембер и Хасбога принялись стрелять в толпу орущих туземцев. Флинкс чувствовал себя как муха в грузовом отделении шаттла в момент посадки.

Туннель превратился в длинную огненную кишку, переваривавшую камень и отоидов с одинаковым равнодушием. В небольшом объеме сосредоточилась огромная огневая мощь, и легкий пистолет Флинкса оказался не нужен. Флинкс сберег свой скромный заряд, предоставив Септемберу и Хасбоге завершать сожжение.

Постепенно отоиды поняли, что добрались до пункта, через который живым пройти нельзя. С криками и проклятиями они отступили за первый поворот и оказались вне досягаемости. Об их присутствии напоминала длинная полоса дымящихся обожженных трупов. И так как легкий ветерок всегда тянул внутрь, обитатели конца туннеля получили полную порцию запахов этого ужасного шашлыка.

– Что теперь? – спросил Флинкс, переводя взгляд с Хасбоги на гиганта. Несмотря на прочность каменных стен, он нервничал. – Могут они перекрыть туннель и оставить нас в ловушке? Или выкурить?

– Это не проблема, – сказала Хасбога, – хотя придется дышать из одного баллона. – Она указала на груду шахтного оборудования в углу. Там была пара атмосферных масок для раскопок в местах, где не хватает воздуха.

– Аляспиниане хорошо строили свои храмы, – продолжала она, указывая на стены вокруг. – Не думаю, чтобы со своими примитивными орудиями отоиды смогли разобрать кладку. Даже если бы и могли, сомневаюсь, чтобы они стали это делать.

– Почему?

– Если они это сделают и замуруют нас, – объяснил Септембер, – они не получат наши глаза.

– Опять глаза, – сказал Флинкс. – Что они делают с глазами мертвецов?

– Неважно, молодой приятель, – последовал мрачный ответ. – Это не очень приятная тема. – Флинкс решил не настаивать на объяснении. Если эта тема тревожит Септембера, вряд ли ему приятно будет узнать.

– Они будут ждать, пока нас не выгонит голод, – тоном профессионала сказал гигант, глядя в дальний конец туннеля. Во всяком случае я думаю, в ближайшее время приступа не будет. Сначала они посидят и все обсудят. – Поставив на место ружье, он повернулся и сел у стены.

Флинкс воспользовался возможностью осмотреть часть туннеля, куда они отступили. Не комната, не помещение, просто небольшое расширение туннеля. Возможно, резьба на стенах и потолке чуть обильнее и сложнее. Через три метра туннель становился прежним, а еще через несколько метров заканчивался грудой камней. Несмотря на уверения Хасбоги, ясно, что аляспинианские храмы не неприступны.

Она заметила направление его взгляда и с некоторым энтузиазмом сказала:

– Как видишь, мы просверливали и очищали эту часть. Пытались установить, куда ведет туннель. Я изучила планы тысяч храмов, но этот туннель не имеет аналогов. К тому же если в аляспинианских храмах есть туннели, они прокладываются под прямыми углами и ведут к совершенно определенной цели. Обычно в другие здания. А этот туннель не имеет смысла. Он просто извивается и никуда не ведет. Сравнительно с обычными туннелями и коридорами Аляспина этот словно чей-то кишечник.