Испорченный (Зараза - др. перевод) (ЛП) - Сайрита Л. Дженнингс

Из ее глаз текут слезы, и она качает головой.

— Нет. Нет, я в порядке. Извини, я просто...

Я целую ее в лоб и поднимаюсь на ноги.

— Хорошая девочка.

На этот раз я на самом деле не пытаюсь быть злодеем. Я похож на Эрин, но не в том плане, как она того желает. Несколько лет назад я подошел к ней в баре Чикаго, где она выискивала любого богатого мудака, способного купить ей выпивку, в надежде, что он может стать ее спонсором. Несмотря на невероятную привлекательность, в ней чувствовалось отчаяние. И я должен был помочь ей, в конце концов, это был мой гражданский долг, прежде чем она свяжется с неправильными людьми.

— Как тебя зовут, милая? — спросил я ее, усаживаясь на барный стул рядом с ней.

— Эми, — ответила она, улыбаясь слишком ярко.

— Эми? А какое твое настоящее имя?

Ее лицо поникло, и она вперила взгляд на джин с тоником, который потягивала последний час.

— Эрин.

Не говоря ни слова, я сунул ей визитную карточку. Без имени. Никакой информации. Просто номер телефона. Затем я положил стодолларовую купюру на стойку, развернулся и пошел прочь.

Пять минут спустя Эрин позвонила на мой сотовый телефон.

— Обед на Мичиган-Авеню, — ответил я без всяких предисловий.

— Где? — спросила она в трубку.

— Там, где ты найдешь меня, — и нажал отбой.

Через полчаса Эрин скользнула на диванчик, на котором я уже сидел, раскрасневшаяся и рассерженная. Я взял чашку кофе, сделал небрежный глоток и только потом указал ей на раскрытое меню.

— Я здесь не для того, чтобы есть, — сказала она, толкая его обратно ко мне.

— Заказывай, ты голодная. И не лги и не говори, что нет. То, чем мы точно заниматься не будем — это врать друг другу. Поняла?

Ее глаза распахнулись, но она не стала спорить. Для меня она была идеальным вариантом. Я знал, что она им будет. У меня не было ни времени, ни терпения заниматься кем-то, кто не знал, как соблюдать правила.

Я потягивал свой кофе, пока Эрин ела большое блюдо из яиц, бекона, колбасы, с картофельными оладьями и тостом. Когда она съела все до крошки, я решил, что пора приступать к делу.

— Расскажи мне свою историю.

Мне не пришлось ее долго уговаривать, Эрин поведала, что она была первокурсницей в медицинской школе, у нее не было семьи и не хватало средств для существования. Она лишилась своей мизерной, покосившейся квартирки, а маленькой стипендии не хватало на оплату первого года обучения, не говоря уже о жилье. Она задумывалась о том, или бросить все и вернуться домой в Айдахо, или найти другие, не менее привлекательные способы своего существования. В тот день она решила, что, возможно, ее мечта стать врачом не осуществится.

— У меня есть для тебя предложение, — сказал я ей.

— Я не проститутка, — быстро воскликнула она.

Я насмешливо улыбнулся.

— Уж надеюсь, что нет.

Я вытянул руку, объясняя ей, чего хотел от нее и как хотел бы все это компенсировать. Там, в маленькой закусочной в центре Чикаго, я спросил о ее сексуальной жизни (два парня: давний бойфренд из штата Айдахо и старшекурсник-однодневка), об уровне дозволенности (она считала себя сексуальным исследователем, она хотела бы попробовать что-нибудь еще), и о здоровье (идеальная чистота: без презерватива секса не предусматривается), о чем имелось доказательство в печатном виде. Я заплатил за обед и привел ее в свой номер для подписания всех необходимых документов, и начал первый этап ее подготовки.

— Теперь, милая, мне нужно знать, как далеко ты сможешь зайти. Ты не обязана делать что-то, чего не хочешь, но есть места, к которым я буду прикасаться к тебе, и ты будешь возбуждаться. Это возбудит меня. И я хочу трахнуть тебя. Черт, я хочу трахнуть тебя прямо сейчас.

Она сидела на кровати со скрещенными длинными, гладкими ногами и полуприкрытыми глазами.

— Я тоже этого хочу.

Я прикасался к ней в местах, об эрогенных свойствах которых она даже не знала. Я целовал ее подтянутое тело до тех пор, пока мои губы не стали гореть. Потом я трахал ее долго, глубоко и жестко, пока она не пропитала своими соками простыни.

Когда она лениво на меня посмотрела, ее взгляд был затуманен от приятных воспоминаний, она улыбнулась с разгоряченным восторгом.

— О, мой бог. Я даже не знаю твоего имени.

Я посмотрел на потолок, избегая ее нежного взгляда.

— Джастис Дрейк.

— М-м-м-м, Джастис Дрейк. Мне это нравится.

Я уже практически слышал, как она пытается приставить к моему имени миссис, поэтому быстро сказал:

— Да. И это было для удовольствия. Однако впредь, всякий раз, когда я прикоснусь к тебе, как только ты выйдешь отсюда, это будет строго бизнес. Поняла?

Поцеловав ее в щеку, я оставил Эрин одну в том номере отеля, огорченную и удовлетворенную, с несколькими банкнотами и инструкциями на следующую неделю.

11. Иллюзия

Я знал, что мне следовало послать Эрин на все четыре стороны, как только она начала рыдать. Но, по правде говоря, я не такой уж полный ублюдок. Просто иногда мне хочется дать разрешение блеснуть своему внутреннему засранцу. У него гораздо лучше получается избегать социальные нюансы, чем у меня.

Поэтому я дождался, пока высохнут ее слезы, и даже сделал ей чашку чая. Затем настоял на том, чтобы она упаковала эти вздернутые сиськи и отправилась обратно в великолепный Чикаго. Но, как назло, кто не успел, тот опоздал.

— Позвони мне, когда приземлишься в аэропорту О'Хара, — говорю я, открывая перед ней дверь на выход. Весь вечер я разбрасывался советами, и связаны они были со средствами спасения на самолете, а именно с контролирующими сигналами.

— Хорошо. Спасибо еще раз, Джастис. Ты всегда был так добр ко мне. Без тебя я бы пропала, — она встает на цыпочки и целует меня в уголок рта. Я как раз хочу отругать ее за пересечение границ, когда все те правильные мысли и слова, которые роятся у меня в голове, куда-то испаряются.

Стоя у своей двери, я вижу, как в прохладе раннего осеннего ветерка огонь ласкает плечи Эллисон, и как она стоит передо мной, с поднятой рукой, словно собиралась постучать.

— Элли... э-э... привет.

Понимаете, это именно та часть, в которой во время измены муж выкрикивает: «Это не то, что ты думаешь! Я могу объяснить!», в то время как его брюки спущены до лодыжек, а его член по-прежнему твердый, как камень.

Но я ни чей-то там муж. И я не могу изменить кому-то, кто мне не принадлежит. Так... почему же я чувствую, что сделал что-то неправильное?

— О, прошу прощения, — она напряженно улыбается, испытывая дискомфорт. — Я не знала, что у вас была компания. Я вернусь позже, мистер Дрейк.