Темные игры – 2 (сборник) - Виктор Точинов

Дерзания конструкторской мысли привели к рождению сразу двух чудо-машин. Одна из них, замаскированная под холодильник и даже издающая приличествующие этому агрегату звуки, при работе на полную мощность могла выдать в сутки до полутора кубометров первоклассного спирта. Другая, снабженная электронным блоком управления на четырнадцати микросхемах и цифровой индикацией, была портативной и размещалась в небольшом дипломате. При отсутствии поблизости розетки дипломат мог до двух часов работать на автономном источнике питания, исправно снабжая владельца живительной влагой.

За годы поисков, находок и дегустаций Потапыч стал великим специалистом по гидролизу и ректификации, по виноделию и производству крепких напитков. Мог с лету ответить, чем отличается технология приготовления ямайского рома от кубинского. Освоил наиболее экономичные способы производства конечного продукта из четырех десятков видов сырья…

А кроме того — просто спился.

Что делать, таковы традиции старых русских инженеров и ученых. Построил мост — так и стой под ним при испытаниях, изобрел вакцину — так и коли ее себе первому. Это только нынешние всё, что придумают, на нас испытывают.

На работе Потапыча поначалу ласково журили, с пониманием относясь к присущей многим русским талантам слабости. Но затуманенный регулярными вечерними дегустациями мозг гения все чаще давал сбои при работе над темами, не связанными с алкогольным производством.

Однажды, изготовляя термостат-инкубатор, он вместо заданной температуры по привычке запрограммировал агрегат на роковые 83, 7, загубив уникальную глубоководную микрофлору, опыты над которой требовались для докторской диссертации заместителя директора.

Это был Рубикон. Вместо премий на жертву науки посыпались выговоры, строгие выговоры и понижения в должности. Прежнее начальство, из уважения к былым заслугам, еще держало его на инженерной работе. Но произошедшая смена поколений в руководстве отечественной океанологией привела Потапыча обратно в техники. Потом, опускаясь все ниже и ниже с каждым кадровым приказом, он постепенно добрался до грузчика.

Из грузчиков его бы тоже уволили за постоянные нарушения трудовой дисциплины, но никогда не скупящийся на угощение коллегам Потапыч имел на них громадное влияние. Большее, чем комсорг, профорг и парторг вместе взятые. Отдел кадров обоснованно опасался, что вслед за чемоданчиком уволенного бывшего гения, как за волшебной дудочкой Гаммельнского крысолова, покинут пределы института все грузчики, разнорабочие, слесаря и электрики…

Октябрьским утром, когда в поросшем бурьяном углу обширного двора НИИ разгружали наконец прибывшие из Владивостока трофеи директорской охоты, Потапыч опять опоздал на работу.

Он медленно продвигался в сторону толпы в спецовках, облепившей огромный ящик с устрашающей надписью «ПРАВЫЕ РЕБРА» на боку. Две проблемы занимали мозг слабо реагирующего на эту суету гения: как разместить новую модель аппарата в корпусе карманных часов и что предпринять в затянувшейся войне с начальником институтской ВОХРы. Начальник всерьез вознамерился реквизировать легендарный дипломат и его гнусные поползновения, переходящие в откровенную слежку, все больше тревожили Потапыча.

Очнулся от творческих раздумий изобретательный грузчик только в тот момент, когда понял, куда собираются поставить его коллеги грандиозный ящик.

Днище саркофага Моби Дика нацелилось прямо на любовно устроенный тайник, оберегающий волшебный чемоданчик от алчных домогательств ВОХРы. Секретное вместилище было замаскировано под небольшую, поросшую жухлой растительностью кочку и вполне могло выдержать вес взрослого человека. Но что сверху шлепнется не пойми откуда взявшийся кит… Такого, понятно, никакой гений не предусмотрит.

Бурный спринт Потыпыча, мгновенно оценившего ужасную опасность, перешел в стелющийся над землей прыжок, достойный любого из прославленных футбольных голкиперов. Может, бедняга и успел бы выдернуть свое сокровище из сокращавшегося пространства под днищем ящика, если бы действовал молча.

Но рвущийся из глубин потрясенной души вопль заставил вздрогнуть напрягающих мышцы тружеников. У кого-то от неожиданности соскользнули пальцы с нижнего угла ящика, груз качнулся вниз, резко увеличив нагрузку на прочих Атлантов. И с криком «Берегись, бросаю!» они попрыгали в стороны. Из-под рухнувшего ящика раздался мерзкий хруст…

А в следующий момент толстые доски обшивки вступили в столкновение с носовой частью человека-снаряда Потапыча, завершающего стремительный полет.

Вышедший присмотреть хозяйским оком за разгрузкой Рогожин увидел странное зрелище: три первых ящика стояли ровным рядком, а четвертый как-то криво и к тому же был забрызган каплями крови. Рядом кучка рабочих окружала бригадира, торопливо оказывающего первую помощь пострадавшему.

Хотя повреждения получил только кровоточащий орган обоняния Потапыча, бригадир накладывал тугую, виток к витку, повязку начиная с самой макушки горестно стонущей жертвы, издалека приближаясь к пораженному месту. Отчего несчастный постепенно приобретал вид, настойчиво взывающий о немедленной отправке в реанимацию.

В воздухе витал тот пронзительно-печальный аромат алкоголя, какой бывает над вынесенной из двухчасовой очереди и неосторожно грохнутой об асфальт поллитровкой.

И это стало лишь началом…

7. События развиваются

Алла Эдуардовна была жутко недовольна.

Жильцы соседней девятиэтажки выжили ее из небольшого сквера под своими окнами. Сквер давно был облюбован Аллой Эдуардовной и другими окрестными собачниками для прогулок со своими любимцами. Но жильцы попались все какие-то нервные и склочные, что вполне объяснимо — аромат собачьих экскрементов физическое и моральное здоровье совсем не укрепляет.

Борьба за скверик — длительная, как Столетняя война, и так же изобилующая всевозможными стычками, обходными маневрами и военными хитростями — завершилась как раз сегодня полным поражением собаководов.

К двинувшейся привычным маршрутом со своим ненаглядным Гектором Алле Эдуардовне подошел их участковый и предложил малоприятный выбор: либо немедленно изыскать другое место для прогулок, либо прогуляться, но уже с ним и в отделение, на предмет составления протокола и уплаты штрафа. Судя по отсутствию прочих собаковладельцев в это популярное (шестой час вечера) для прогулок время, хозяйка Гектора стала не первой жертвой милицейского произвола.

И вот теперь она влачилась тропинкой по дальнему, за полторы остановки, пустырю, вдоль неосвещенного забора какого-то НИИ, и вокруг было холодно и очень неуютно. Правда, хулиганов и прочих таящихся в темноте опасностей Алла Эдуардовна не боялась — Гектор, здоровенный кудлатый пес неизвестной науке породы, служил вполне надежной защитой. Он, купленный четыре года назад своей одинокой хозяйкой под видом карликового (!) пинчера, бодро трусил по тропинке, явно довольный сменой надоевшего маршрута.

И тут с небес раздался странный звук, и часть ярких осенних звезд оказалась закрытой большим предметом очень экзотичной формы.

Но Алла Эдуардовна, увлекающаяся в свободное от работы время летающими тарелками, снежными людьми, телепатией и прочей мистикой, заинтересоваться этим аномальным явлением толком не успела.

Потому что в следующую секунду неопознанный летающий объект совершил весьма жесткую посадку на ее ондатровую шапку-боярку. В терминах уфологии — контакт второго рода. Незадачливая контактерша рухнула на подернутую октябрьским инеем траву. Напуганный Гектор рванулся, но не сумел ни сдернуть с руки намертво захлестнутый поводок, ни сдвинуть упавшую поперек тропы грузную хозяйку.

И он завыл, обратив морду в сторону проходившего невдалеке проспекта…

Если бы тренеры по легкой атлетике добровольного спортивного общества профсоюзов «Буревестник» имели бы странное обыкновение прогуливаться по темному двору института океанологии, желательно вооружившись прибором ночного видения, их, тренеров, ждал бы в этот вечер приятный сюрприз.

Дело в том, что по темным закоулкам двора продвигался уверенным шагом хорошо изучившего дорогу человека разнорабочий четвертого разряда Пряжкин. На плечах его смутно виднелся здоровенный предмет вытянутой формы.

Этот Пряжкин задумал грандиозное дело — спереть из института кость от передней правой конечности Моби Дика. Путем перебрасывания через окружающий территорию четырехметровый бетонный забор. Похититель, не зная о наличии у Рогожина точнейшего списка и подробной схемы сборки, был уверен, что никто не заметит пропажу одного из бесчисленных мослов, разложенных для просушки на стеллажах институтского склада.