Сошествие Ангелов - Митчел Сканлон

Подумай, как это должно быть для него утомительно, — продолжал Лютер. — Не пойми меня превратно, мой брат любит Калибан и любит Орден. Но иногда он, вероятно, чувствует себя великаном среди пигмеев — как в физическом, так и в умственном отношении. Лорд Символ говорит, что развитие интеллекта происходит лишь при условии свободного обмена идеями между равными личностями, но моему брату нет равных, по крайней мере на Калибане. Здесь, в Ордене, он находит выход своей энергии, поддержку товарищей и цель в своей деятельности. Он ощущает нашу привязанность. Мы все пойдем за ним навстречу смерти, но для полноценной жизни этого недостаточно. Мой брат одинок, несмотря на окружающих его друзей и последователей. На Калибане нет никого, равного ему, и Лев остается самым одиноким человеком во всем мире.

— Я никогда не думал о нем с этой точки зрения, — признался Захариэль.

— Возможно, тебе и не следовало этого делать, — сказал Лютер, качая головой. Он взял кубок и с преувеличенной серьезностью принюхался к вину. — Послушай, я каким-то образом умудрился превратить веселый праздник в унылую панихиду. Придется сказать виночерпию Ордена пару слов насчет того, какие вина он выставляет на стол. Сегодняшние напитки, вместо того чтобы веселить, настраивают меня на мрачные размышления. А кроме того, оставляют во рту неприятное послевкусие. Подумать только, ведь я подошел к тебе с единственной целью: принести свои извинения за роль дьявола.

— Роль дьявола?

— Вспомни первую церемонию посвящения, когда ты еще только пришел в Орден, — пояснил ему Лютер. — Все это является частью обычного ритуала. Тебе задавали вопросы три экзаменатора. И один из них все время пытался унизить тебя и подвергнуть сомнению все качества, необходимые для обучения. Этот экзаменатор должен отыскать недостатки в любых словах или поступках претендента на рыцарское звание. Его и называют дьяволом. Конечно, чисто символически, исходя из каких-то старинных суеверий. Наверное, лорд Символ мог бы рассказать тебе об этом подробнее. А я только хотел заверить, что в моем отношении не было ничего личного, я просто исполнял ритуальную роль, вот и все. Ее исполнитель каждый раз меняется, и лишь по чистой случайности в тот раз изображать дьявола выпало мне. Я никогда не сомневался в твоих способностях, наоборот, считаю, что ты сможешь стать самым лучшим и достойным из нас.

Лютер, протянув руку, обхватил ладонью предплечье Захариэля чуть пониже локтя, и тот ответил ему таким же рукопожатием — традиционным для Калибана дружеским жестом.

— Я поздравляю тебя, cap Захариэль, — произнес Лютер, глядя поверх его плеча на собравшихся рыцарей. — А теперь мне пора пройтись по залу и переговорить еще с несколькими рыцарями.

Перед тем как уйти, он еще раз взглянул на Захариэля:

— Да, если тебе когда-нибудь понадобится совет, ты знаешь, к кому обратиться. Не стесняйся, приходи в любое время. Если у тебя появятся проблемы, я всегда готов выслушать.

В тот вечер Захариэль успел поговорить и с мастером Рамиэлем, и с Немиэлем. Его брат, казалось, был очень взволнован тем, что Захариэль наконец стал одним из рыцарей Ордена. Сам Захариэль, не испытывая особой тяги к алкоголю, лишь изредка отхлебывал вино из своего кубка, а вот Немиэль гораздо интенсивнее утолял свою жажду.

Пока Захариэль охотился на чудовище из Эндриаго, Немиэль бросил вызов другому великому зверю, отправился в поход и, словно продолжая вечное соперничество с братом, вернулся в Алдарух за неделю до возвращения Захариэля.

К тому времени, когда представилась возможность поговорить, речь Немиэля уже стала слегка невнятной, а разум был охвачен грандиозными видениями их с Захариэлем будущего.

— Ты уже успел отличиться, братец, — произнес Немиэль, дыша винными парами и нетвердо держась на ногах. — Мы оба отличились. Мы показали, на что способны. И это только начало. Настанет время, и мы поднимемся к самым вершинам Ордена. Ты и я, мы станем как Лютер и Лев. Мы ведь с тобой братья — и мы вместе будем изменять этот мир.

Мастер Рамиэль проявил большую сдержанность. Выражение его лица, как и всегда, осталось для Захариэля непроницаемым. После того как Немиэль проковылял к ближайшему креслу, чтобы плюхнуться в него и тотчас заснуть, наставник подошел поздравить своего воспитанника.

— Сар Захариэль, — заговорил мастер, — мне приятно видеть тебя в нашем кругу. Но только помни: после того как человек становится рыцарем, начинается самая трудная работа. До сих пор ты был всего лишь мальчиком, стремящимся стать мужчиной и рыцарем. Теперь тебе предстоит научиться нести обе эти тяжелые ноши.

Больше Рамиэль ничего не сказал и тотчас отошел, оставив Захариэля размышлять над его словами.

Обдумывая значение высказывания наставника, Захариэль ощутил, как в его душе возрастает беспокойство, гораздо большее, чем легкая тревога, вызванная словами мастера.

Все свои силы и помыслы он направлял на то, чтобы стать рыцарем, — и вот теперь ощущал гнетущее чувство неудовлетворения, словно бы что-то осталось незаконченным.

Он добился воплощения своей детской мечты.

Какие новые помыслы теперь будут определять его жизнь?

Этим же вечером, чуть позже, Захариэль поговорил и с лордом Символом. Старый рыцарь, изрядно навеселе, был настроен на лирический лад и обратился к теме различий и рангов членов Ордена.

Беседа началась с обсуждения серьезности обетов, соответствующих званию рыцаря, но потом, по инициативе лорда Символа, превратилась в дискуссию об иерархии Ордена и высших чинов братства.

— Теперь многие считают, что, после того как Джонсон станет новым гроссмейстером, на должность нового лорда Символа больше всех остальных подходит мастер Рамиэль.

— Я думал, что это всего лишь слухи, — удивился Захариэль. — По крайней мере о том, что Лев будет гроссмейстером. Я не знал, что они подтвердились.

— Да ну? — рассеянно воскликнул лорд Символ и смущенно моргнул. После нескольких секунд молчания его лицо прояснилось. — Я, кажется, слишком разоткровенничался — при моем положении это непростительная ошибка.

Он вздохнул:

— Я еще более стар, чем сам предполагал. И нет никаких способов заставить молодого человека позабыть о том, что он однажды услышал. Да, ты прав. Официального подтверждения еще нет, но решение принято, мы просто пока его не объявляем. Джонсон станет новым гроссмейстером, а Лютер — его заместителем. Что до меня, то через пару дней я оставлю свой пост. Честно говоря, я не имею представления, кого выберут на мое место, но мастер Рамиэль был бы хорошим кандидатом, как ты думаешь?

— Очень может быть, — согласился Захариэль. — Я думаю, он будет хорошим лордом Символом.

— Да, будет. Но все эти сведения пока еще только для твоих ушей, Захариэль. Не стоит умножать грехи старика и болтать об этом направо и налево. Это лишь поставит меня в неловкое положение и даст руководителям Ордена повод считать, что от меня надо было избавиться давным-давно. Я могу на тебя рассчитывать?

— Абсолютно. Даю слово, что я никогда и никому не проболтаюсь о нашем разговоре.

— Отлично, — кивнул лорд Символ. — Я рад видеть, что ты ценишь мое доверие.

Он долго осматривался по сторонам, наблюдая слабыми глазами за весельем и разговорами рыцарей. Затем, не прощаясь, развернулся, намереваясь покинуть собрание.

Захариэлю пришла в голову странная мысль, что лорд Символ похож на старого медведя, уходящего в чащу, чтобы умереть.

— Орден в хороших руках, — сказал лорд Символ, обернувшись через плечо, перед тем как уйти. — С такими людьми, как Джонсон, Лютер, мастер Рамиэль и молодежь вроде тебя, я уверен, братство будет процветать еще не один десяток лет. Сомневаюсь, что я сам проживу так долго, но я все равно рад. Нашему поколению пора уступить дорогу молодым, и это обычное дело. Я без страха смотрю в будущее.

Это была последняя беседа с человеком, который занимал пост лорда Символа в то время, когда Захариэль вступил в Орден. Строго говоря, он и виделся с ним в последний раз.

Спустя несколько дней будет объявлена охота на очередного великого зверя, обитающего поблизости от одного из селений Северной Чащи под названием Брадин. Бывший лорд Символ, уже снявший с себя полномочия, обратится к правлению Ордена с прошением позволить ему принять вызов. Его желание будет удовлетворено, и старый рыцарь ранним утром, когда почти все еще будут спать, тихо покинет крепость Алдарух.

Больше его никто никогда не увидит.

Кто-то потом скажет, что он погиб, преследуя великого зверя, другие будут утверждать, что еще на подступах к Северной Чаще на него напала стая хищников, с которыми старик не смог справиться.

Истинной причины его гибели никто не узнает, но после исчезновения рыцаря в катакомбах Алдаруха ему отведут почетное место. Это будет небольшое пространство, скальная ниша полуметровой высоты и всего треть метра глубиной, вполне достаточная, чтобы поставить урну с прахом или костями старика в том случае, если его тело будет обнаружено.