Граф Брюс - Виталий Сергеевич Останин

Выходило, что, спасая Алексея Яковлевича от возможного похищения, Охранка, не придумав ничего умнее, выкрала его под видом Тайной Канцелярии. Какие у них резоны вообще были, чтобы так действовать? И с какого перепуга Корпус охраны императора вообще таким занимается? Их род деятельности напрямую связан с названием, так-то!

Дальше уже я масла в огонь подлил. Мне же никто ничего не объяснил — хотя могли бы! Пары слов или даже сообщения на коммуникатор хватило бы! Но у них же секретность! Блин, как дед вообще на такое пошёл? Или его заверили, что мне все расскажут и глупостей я не наделаю? Небось ещё пообещали, что будут за мной следить, как за родным! Ну, тут не соврали, кстати.

А я, никем не предупреждённый, пошёл в ТК, чтобы забрать финансовые документы. Взбудоражил дедовых людей. Заставил их носом землю рыть — ну ещё бы, похитили ветерана службы, да ещё обставили все так, будто сама Тайная Канцелярия к этому причастна!

Уж не знаю, что люди Леви нашли, он не особо распространялся. Как и о том, насколько с ними были откровенны смежники. Но какие-то выводы они сделали — профессионалы же. Главное, они пришли к выводу, что внуку их товарища грозит серьёзная опасность.

— Те, от кого спрятали твоего деда, должны были оставить наблюдение за домом. И за тобой. На их месте, потеряв контроль над ситуацией, я бы предпринял попытку похитить тебя. Чтобы уже через близкого человека действовать. К сожалению, тогда я ещё не знал, что инициатором похищения выступали «борзые». И принял решение тебя подстраховать.

А Охранка предположила то же самое. Более того, в некотором роде они на это и рассчитывали! Что интересанты пойдут на захват меня, как заложника, чтобы получить доступ к чему-то, чем владел старший Брюс. Классическая, можно сказать, старая, как мир, схема. Вот только участников в ней было уже не двое, а трое.

Что привело к тому, чему я был свидетелем. Прав был Барух Моисеевич, назвав происходящее полным бардаком! Я бы даже пожёстче выразился!

— Мне что-то грозит за убийство? — на всякий случай спросил я.

Ну, мало ли? Я уже понял, что всех раскладов не знаю, так что нелишне будет уточнить.

— Можешь не переживать. Этих людей не было. Обычные, не самые сильные наёмники, которых, скорее всего, использовали втёмную. Заказчики специально послали таких. Чтобы прощупать почву. А мы так обосрались!

Ну, это объясняло, почему я вообще с ними справился. Но не давало ответ на другой вопрос.

— Кому нужен дед? — спросил я. — Или, правильнее сказать, то, что есть у деда? Его же не просто старые враги хотели похитить, чтобы отомстить, верно?

Советник усмехнулся и кивнул.

— Так и есть. Не стоило бы тебе об этом говорить, но нашими общими усилиями, ты уже оказался втянут во всю эту историю. И будет гораздо эффективнее, если ты будешь хотя бы в общих чертах понимать происходящее. Только дай мне слово, что разговор этот останется только между нами.

— Барух Моисеевич, ну конечно! Слово чести!

Хотя, если по правде, я бы предпочёл даже части того, что мне уже рассказали, не знать. Чёрт, может стоило тело попроще занять, а? Как-то мне тревожно от уровня творящегося вокруг бедлама. По хорошему, Кочевнику нужно меньше внимания к себе привлекать, и больше людей из родного мира спасать. А я какой-то замес влетел — только держись! Тайная Канцелярия, Охранка, секреты всякие! И Спаситель ещё знает что!

Но — поздно жалеть о сделанном. И ответить иначе я тоже не мог. Легенда, м-да… Внук Алексея Яковлевича — единственный, подчеркну, внук! — должен переживать за своего родича, и всеми силами стремиться, чтобы ему помочь.

— Основной возможный интересант — Палата Весов. Это служба внешней разведки Пекина, — сразу же пояснил непонятный термин господин Леви. — Алексей Яковлевич долгое время работал на этом направлении. И скопил приличный архив. Конечно, большая его часть была передана службе, когда его проводили на пенсию, но кое-что осталось в личном, так сказать, пользовании…

— Но зачем? — я правда не понимал, на кой черт держать рядом с собой мину замедленного действия. Ушёл со службы и ушёл. Подставляться-то нафига?

— Обычная практика для таких, как мы, — досадливо сморщился советник. — Страховка, если угодно. Понимаешь, когда большую часть жизни имеешь дело с сильными мира сего и их тайнами, хочется иметь гарантии на старость. Чтобы пенсия не закончилась на следующий день от внезапно развившейся сердечной болезни. С одной стороны, не слишком серьёзной, чтобы тебя не похоронили вместе с ней, а с другой — всё-таки значимой.

Гарантия, значит. Ну, Алексей Яковлевич!

— И у него осталось что-то такое?

— По мелочи, — а вот тут мой собеседник явно сказал неправду. — Спящие агенты в Поднебесной, каналы связи и экстренной эвакуации…

Понял, что я понял, и сделал такой выразительный взгляд. Мол, не заставляй меня врать. Пришлось кивнуть.

— И они зачем-то понадобились ханьцам. Сейчас.

Это был не вопрос — утверждение. Ну, в самом деле, мы с дедом полгода вместе прожили без всяких эксцессов со стороны его прежней работы. И до этого он два года за медленно умирающим Романом ухаживал. Никто что-то не приходил за личными архивами действительного советника Тайной Канцелярии в отставке!

— Ситуация изменилась, — пожал плечами Барух Моисеевич. Дескать, обычное дело, международная политика она такая. — Пекин сейчас похож на готовый к извержению вулкан. Старый император при смерти, его возможные наследники, которых целых четыре, ведут отчаянную подковёрную борьбу за власть. Один из ванов — действующий глава Палаты Весов.

Видимо, на моём лице появилось какое-то странное выражение, что господин Леви позволил себе усмехнуться.

— Что?

— Ты очень похож на деда. Когда он был молод. Порода, что тут сделаешь. Когда говорю с тобой, немного представляю, что это он и есть. Стариковские причуды, не обращай внимания. При этом я порой забываю, что ты ничего не знаешь о том, что составляло значительную часть нашей жизни с Алексеем.

Это он так даёт понять, что больше ничего не скажет? Не-не-не! Я на такое не согласен! Конечно, меньше знаешь — крепче спишь. Но с другой-то стороны — в моей жизни сейчас неведение вообще не благо!

— Барух Моисеевич, я правда не очень понял связи одного с другим.

— Ван Дин — глава