Грехи негодяя - Анна Рэндол
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несколько прядей ее чуть влажных волос упали на его перчатку. Клейтон мысленно выругался. Проклятые перчатки не позволяли ему почувствовать восхитительную шелковистую мягкость ее волос.
Молчание затягивалось. Обычно Клейтон любил молчание, и раньше оно никогда его не тяготило, но теперь…
Теперь оно навалилось него с неимоверной силой, угрожая уничтожить.
– Барон Комаров… Прошу прощения, барон.
Клейтон, нахмурившись, покосился на слугу у двери.
– Барон, прибыли солдаты, чтобы сопроводить вас и мисс Свифт к императору. Княгиня велела предупредить вас, что они вооружены.
Глава 12
Служанка попыталась затянуть на Оливии корсет, позаимствованный у княгини Кати, но тщетно. Юная служанка – ее звали Ирина – нахмурилась. Ей не часто доводилось выполнять работу горничной, и она старалась сделать ее как можно лучше.
– Мисс, я не подумала, что придется использовать столько булавок на груди. Надо будет принести еще для платья.
– Нет-нет, полагаю, обойдемся теми, что есть, – сказала Оливия. Она не хотела заставлять вооруженных солдат ждать.
Но служанка уже выбегала из комнаты.
– Мисс, я быстро! Иначе платье будет плохо сидеть!
Оливия подошла к окну и протерла ладонью запотевшее стекло. Внизу, у входа, ждали закрытые сани. Бедняга грум, занимавшийся лошадью, провалился в снег по колено.
– Император не может знать о Малышке.
Оливия вздрогнула от неожиданности и тут же завернулась в занавеску, чтобы не показывать Клейтону свою едва прикрытую грудь. А он, невозмутимый, стоял у двери, соединявшей их комнаты.
– Я думала, дверь закрыта…
– Она и была закрыта.
– Ты бы мог воспользоваться главной дверью. – Оливия вышла из-за занавески. Собственно говоря, он уже достаточно много видел несколько минут назад, когда она была в шелковом халате, так что прятаться не было смысла. Да и невозможно не чувствовать себя глупо, прячась за занавеской.
– Я бы предпочел, чтобы слуги не слышали наших разговоров. Чем меньше они знают, тем лучше.
Об этом Оливия не подумала.
– Но ты бы мог хотя бы постучать.
Его взгляд скользнул по ее лицу, потом опустился на грудь, хорошо видную над корсетом.
Кожа ее загорелась – словно он ласкал ее. Оливия прикрыла грудь руками, но прикосновение собственных рук к разгоряченной коже почему-то показалось неприятным.
Клейтон откашлялся и сообщил:
– И я принес чистые бинты для твоих запястий.
Оливия молча пожала плечами. И так же молча протянула ему руки, чтобы он приступил к перевязке. Его внимание было каким-то… обезличенным. На нем даже – увы! – были перчатки. Хотя это не помешало ее сердцу замирать при каждом случайном прикосновении.
– Откуда царь так быстро узнал, что мы здесь? – спросила она.
– Для этого я устроил сцену на рынке. Мне надо было, чтобы полицейский министр и царь узнали о том, что я здесь.
Она могла бы поклясться, что щеки Клейтона слегка порозовели. Но его губы оставались плотно сжатыми.
Ах вот как?! Теперь-то она поняла смысл его действий.
– Ты должна дать мне слово, что не станешь упоминать о Малышке.
Еще один виток бинта. Еще одно прикосновение затянутых в перчатки пальцев.
Ее дыхание участилось.
– Тогда как я смогу объяснить…
– Я буду говорить за нас обоих, – перебил Клейтон. – А ты должна дать слово, что не станешь мне противоречить.
Еще один виток. Еще одно касание. К концу перевязки она, наверное, сойдет с ума.
Надо сосредоточиться!
– А что ты скажешь?
– Я буду близок к истине, насколько это возможно.
– А как ты объяснишь, почему революционеры меня похитили?
Клейтон наконец поднял на нее глаза.
– Я буду настаивать на том, что это попытка заманить меня в Россию.
– Ты действительно так думаешь?
Он молча буравил ее взглядом. Его лицо было мрачным и напряженным. Оливия впервые поняла, что он всерьез мучился сомнениями.
– Тогда зачем лгать? – спросила она. – Почему бы не сказать им всю правду?
– Я никому не позволю связать Малышку с шифром. – Было совершенно ясно, что эта женщины небезразлична Клейтону.
– Но ты расскажешь об угрозе?
– Да, император узнает об опасности, нависшей над ним и его семьей.
Она кивнула, решив, что этого вполне достаточно.
– Ты хорошо знаешь императора?
– Однажды я спас ему жизнь.
Оливия с облегчением вздохнула. Возможно, им не придется расшифровывать записку. Не исключено, что император, узнав об угрозе, отменит празднование.
– Тогда солдаты – просто формальность?
– Не совсем.
В коридоре послышались шаги, и Клейтон моментально ретировался в свою комнату.
Ирина быстро закончила свою работу, и Оливия оказалась облаченной в роскошное платье из бледно-желтого шелка. Когда она спустилась вниз, Клейтон похлопывал одного из солдат по спине и отхлебывал из серебряной фляжки, предложенной ему другим воином в зеленой униформе.
– Нет! Могу поклясться, к тому времени генерал Мозван уже спрятал дюжину колбасок в карман! – воскликнул Клейтон.
Оливия едва не свалилась со ступенек, когда он взглянул на нее с восхищением. Она с удивлением оглядела себя. Было ясно, что ни ее желтое платье, ни скромная меховая накидка явно не тянули на такой восторг. «Он вовсе не тебе улыбается, глупая. Все это лишь игра», – сказала себе Оливия.
Солдаты приосанились, увидев ее. Один из них – офицер, насколько она поняла по золотым эполетам на его плечах, поклонился ей. Удивительно, как это ему удалось? Ведь его живот был воистину огромен.
– Мисс Свифт, ваш жених сказал правду. Вы удивительно красивы. Вам нравится Санкт-Петербург?
Жених? Оливия споткнулась и сейчас действительно свалилась бы с лестницы, не подхвати ее вовремя Клейтон. Восстановив равновесие, она первым делом ткнула его локтем в бок.
– Ваш город просто удивительный! – воскликнула Оливия.
– Это уж точно. – Офицер поцеловал ей руку. – Вам не следует опасаться неодобрения царя.
– Надеюсь, что так. – Она ни за что не покажет, насколько сбита с толку.
– Император обычно весьма милостив в отношении брачных планов. Особенно в тех случаях, когда речь идет о людях, к которым он благоволит. Так что лично у меня нет никаких сомнений. Даже не понимаю, почему за вами отправили так много солдат. Возможно, царь хотел выказать свою особую милость.