На пороге Тьмы - Андрей Круз

   Открытие счетов с одновременным обменом и зачислением средств заняло минут сорок, не меньше. Белесый Дима работал медленно и аккуратно, все по несколько раз перепроверял, так что мы его не торопили, пусть все делает как надо. Чтобы потом никаких ошибок. Мы ждали молча, Федька явно хотел курить, но держался.

   Ближе к вечеру мы с ним двинули на Бродвей -- так здесь цинично, но вполне официально переименовали бывшую Советскую -- главную улицу этого занюханного райцентра. Даже таблички на углах висели: "ул. Бродвей". Приезжим нравилось.

   Здесь было заметно безопасней на улицах, сказывалось отсутствие целых районов сплошных развалин. Да и застройка городская все больше одноэтажной была, частный сектор, что называется, а в нем или световые окошки в подвалы делали, или, если окошки не получались, ставили так называемые "перископы", то есть жестяные короба с двумя пластинками полированной стали, отражавшей свет. То есть дежурить целым "Горсветом" надобности не было, хотя абсолютно без происшествий и здесь не обходилось, разумеется. Даже на выходе из любого кабака можно было увидеть табличку с надписью "Осторожно, Тьма!" и черным силуэтом невиданной хищной фигни, символизирующей какую-то темную тварь.

   Мы с Федькой зигзагом шли и заведения в заведение, нигде подолгу не задерживаясь. Тут кружечку, там рюмочку, и так шаг за шагом. Заглянули даже в казино, хоть я вообще ни во что азартное принципиально не играю, да и Федька к этому так. Поставил он пару раз на рулетку, сначала на красное, а потом удвоенную ставку на нечет, и даже, к своему удивлению, выиграл оба раза, оплатив тем самым наш сегодняшний загул.

  -- Вов, вот я одного только не пойму, - сказал он, когда мы сидели в баре "Ночной гость" за графинчиком "Клюковки", - как я с тобой во все это влез, а?

  -- В смысле?

  -- Да в прямом самом. Вот смотри, мы тут практически завещания составили, то есть примерно представляем, чем все эти наши телодвижения могу закончиться. Так?

  -- Ну... да, представляем, - согласился я, не понимая, куда Федька клонит. - Так у нас с тобой вся работа такая, а уж если халтуру брать, так вообще... в любой момент в клочья разорвать могут. Нет?

  -- Это верно, - засмеялся Федька, - профессиональный риск у нас малость того... вообще зашкаливает. Но там ведь как, технику безопасности соблюдаешь и живешь, по большому счету. Противник-то не разумный. А тут мы, кажись, уже под людей копаем. А человек существо злобное, умное и хитрое, с ним уже техника безопасности не работает, так?

  -- Не работает, - признал я.

  -- Вот! - выразительно воздел он к потолку указательный палец. - То есть мы сознательно лезем под молотки, так?

  -- Так, - кивнул я.

  -- Но тут твоя позиция понятна, ты с девушкой выход ищешь, то есть для тебя мотивация железная. А вот я... я ведь никуда отсюда не собираюсь, мне и здесь хорошо. Хочу только больше денег, домик здесь, в Сальцево, ну и бизнес начать какой-то уважаемый. Я-то куда лезу?

  -- Как куда? Ты за деньгами лезешь.

  -- За деньгами? - не понял он. - Нам че, кто-то за это заплатит?

  -- Ну ты конь, - заржал я. - Блина, я думал ты до этого давно дошел, а нет, тямы не хватило.

  -- Ладно, не дразнись, говори давай! - запротестовал Федька.

  -- За дураков! - быстро наполнил я две рюмки, сунул одну Федьке и быстро с ним чокнулся. Тот машинально выпил, даже забыв оскорбиться. - Федь, вот ты как думаешь, если я выход найду, я отсюда все эти свои фантики с собой потащу, а? Мы с тобой по сколько заработали? Ну вот и считай, что если ты мне сбежать поможешь, твое... гм... личное состояние практически удвоится. Не считая всякого имущества вроде машины и стволов. И что, будешь утверждать, что ты все на халяву делаешь?

  -- Хм... ну ты скажи, - сказал Федька, покачав головой. - А я вроде на халяву делал и этим почти гордился. А заглянул внутрь добрый человек -- и опа, вот оно мое черное корыстное нутро.

  -- Не-е, - заржал я, - нутро у тебя само полезло, когда ты философствованиями занялся. А это я тебе так, просто про бонус рассказал.

  -- Ну ты скажи... Ладно, давай тогда за бонусы.

   Опять выпили. "Клюковка" шла легко, даже привкус алкоголя слабо ощущался, но забирала она неслабо.

  -- Вот так разбогатею с тобой, - снова вернулся к актуальной на сегодня теме Федька, - а потом вместо шикарной жизни здесь буду прятаться. И бонусы не в радость.

  -- А ты не в Сальцево, ты ниже по реке езжай, -предложил я. - В этот, как его, Пореченск.

   На Сальцеве мир не заканчивался, естественно, но мало кто из Углегорска бывал ниже по течению реки. Торговля туда шла больше через сальцевских посредников, а так кататься и причины не было. При этом все знали, что города дальше есть и люди там тоже живут. И торговцев пореченских в Сальцево хватало, вон, даже за соседним столиком компашка сидит, по разговору судя.

  -- Там скучнее, говорят, вроде Углегорска что-то. Оттуда все сюда оттянуться едут. Правда, там, как и здесь, дикий капитализм, никаких фокусов в стиле развитого социализма, как у нас.

  -- Ну, все же...

  -- Все же, все же, - передразнил я его. - И насчет "и здесь хорошо" - это ведь только пока. Сколько здесь люди вообще живут? Считанные годы. А сколько еще жить предстоит? Вот лично тебе, Федь, если нигде не нарвешься, несколько веков, прикинь?

  -- И чего, плохо что-ли? Одной половой зрелости века три, поди хреново?

  -- Это если очень просто на вещи смотреть, - возразил я. - А вот прикинь сам, что здесь даже детей ни у кого не ожидается. В чем смысл существования? В сохранении половой зрелости? Не расстаться с комсомолом и быть вечно молодым? Федь, от длительного бессмысленного существования вы просто свихнетесь, деградируете, извращенцами какими-нибудь станете. Как можно столько жить без какой-то настоящей, достойной человека цели?

  -- Светлое будущее построить, что ли? - засмеялся Федька.

  -- Да пошло оно, это светлое будущее, - отмахнулся я. - Я об основе существования, продолжении рода, без него ты обречен видеть то, что ты вымираешь, понял? Здесь, в этом мире, ни хрена нам не светит сделать полезного.

  -- Да ладно... вон Тьма половину мира закрыла, найди способ ее победить -- и ты оправдался перед... кем там? Богом? Да хрен с ним, пусть хоть перед богом.

  -- Бог сюда не смотрит, этот мир вне выстроенной им системы. Это чистилище какое-то, а те, кто здесь , они просто потерялись. Для всех.

  -- Не знаю, Вов, не знаю. Я пока все же здесь попробую, потому что там, где я раньше был, жил ничуть не осмысленней. Скучно, да еще и коротко. А здесь веселей.

   На Бродвее мы с Федькой расстались. Я спать в гостиницу пошел, а он, похоже, в "Грезы" направился. Я его только напутствовал насчет осторожности и большую часть денег из кармана у него выгреб, чтобы все не прогулял, а если конкретно, чтобы его на всю наличность там не развели. Мы с ним уже оба заметно пьяными были, но я хоть спать шел, а у него душа требовала женского общества и продолжения банкета.

   В гостинице администратор передал мне увесистый, обвязанный шпагатом сверток из грубой промасленной бумаги. Сказал, что "от Сергея Николаевича". Поднялся в номер, развернул -- все как я и просил, вполне свежего вида "вальтер П-38", у которого вместо мушки была нарезана на стволе резьба. А еще длинная труба глушителя, два пустых магазина и коробка патронов, пятьдесят штук, из которых местный специалист отсыпал пороха, чтобы пуля летела помедленней, ниже скорости звука. Далеко из него не постреляешь, целиться трудновато будет, но метров до пяти в самый раз.

   Затем ополоснулся в душе, да и спать завалился, повесив рядом на стул кобуру с ТТ, а под подушку сунув наган. Если вдруг кто прокрадется, то решит, что видит мое оружие, и револьвер окажется сюрпризом. Вот так.

   Федьку доставило такси, уже утром, совершенно пьяного, так мне администратор сказал. Я решил особо жалости не проявлять и направился его будить, что получилось далеко не сразу. Стучать в дверь пришлось минут пятнадцать, слушая доносящийся из-за нее храп, а потом выслушивая всякое от высунувшихся из соседних номеров жильцов с заспанными рожами.

   Разбудить удалось по телефону, звоня со стойки администратора. Звонки в местных черных эбонитовых аппаратах были зверскими, мертвого поднимут, не то что пьяного. Федька, открыв мне дверь, выглядел так, что я его было пожалеть хотел, но все же не пожалел, а погнал в ванную. После душа и бритья он выглядел чуть-чуть лучше, но не намного. Рожа была опухшей, глаза красными как у кролика, голос прокурен. В общем, все признаки бурно проведенной ночи налицо.

  -- Ты там не подхватил хоть ничего? - поинтересовался я, когда мы вышли из номера.

  -- Не, не должен, - помотал он головой и тихо ойкнул. - А вообще плохо помню, что там было.

  -- Ну и фигле идти было? - удивился я. - В хорошей гулянке самое ценное -- воспоминания, а если их нет, то это только выброшенные на ветер деньги и потраченное здоровье.