Метод Нестора - Яна Розова

— Да я бы и не разговаривал с тобой, но ты же не даешь!

Семенов так обрадовался своей сомнительной остроте, что от его смеха даже Викина трубка затряслась. Золотова же совсем не поняла, что он сказал и что она ему не дает, но учуяла похабщину и уточнять не стала.

— Ладно, — сказала она, когда собеседник отсмеялся всласть. — Чего тебе надо? Меня на работе ждут.

— Да нет, — резонировал Антон, — это тебе надо! Ты же хотела чего-то там узнать. Так приезжай. И подругу захвати!

— Какую подругу?

— Бутылку, балда! — радовался Семенов, уверенный, что получит требуемую «подругу».

— Я больше не хочу у тебя сидеть, — ответила Вика. Ей хотелось немного осадить Антона. Она всегда не любила такой тип людей: находятся на самом дне, а всех вокруг дураками считают. — У тебя ужасно грязная квартира.

— Приди и помой! — последовал ответ. — Ну, если не хочешь у меня, давай в кафе встретимся. Здесь, внизу, у моего дома. Только ты платишь. У меня денег нет!

Последнее он произнес почти с гордостью, чем еще больше раздосадовал Вику. Но деваться ей было некуда. Нужна информация — плати! Скрывая свое недовольство, она сказала:

— Жди меня в этом своем кафе через час.

Потом бросила на рычаг трубку и скорчилась в кресле от болевого эха.

В кафе «Авиа» она появилась ровно через час как и обещала. Пунктуальность давно стала для Вики привычкой. Иногда ей даже казалось, что ее поддерживает эта постоянная привязка к времени, к данному обязательству, к назначенной встрече. В ней стал проявляться некоторый педантизм, выполняющий ту же поддерживающую функцию спасательного круга.

Для разговора с Семеновым Вика подготовилась самым тщательным образом. Она запаслась деньгами, проглотила две таблетки нурафена и привела лицо в порядок. Для этого потребовался тональный крем, маскирующий карандаш и румяна цвета кофе с молоком, придающие скулам равномерный окрас загара. Синяк можно было разглядеть только присмотревшись. Для пущей маскировки Вика свесила длинные пряди рыжих волос на ушибленную левую сторону и осталась вполне довольна собой.

В грязноватом и закуренном помещении Вика не сразу нашла Семенова. Он пристроился за дальним столиком возле стены, с которой прямо в зал пикировал бравый «кукурузник». Антон, одетый в теплую куртку и вязаную серую шапочку, низко надвинутую на глаза, выглядел вполне прилично,. Он встретил журналистку веселым и придирчивым взглядом. Вика молча села на пластиковый стул, прислушиваясь к своим ощущениям в области левого бока.

— Привет, — осклабился водитель. — Ты чего такая грустная?

Вика подавила неприязнь и улыбнулась собеседнику:

— Чего пить будешь?

— Её, родимую!

К столику лениво подошла официантка.

— Бутылку водки и пакет апельсинового сока, — заказала Вика.

— И неси салат «Столичный», мясное ассорти и копченую курицу, — добавил Антон, рассматривая грудь официантки, выпирающую над кокетливыми оборочками передника.

— Несите, — подтвердила Вика. — Только для него.

— У тебя денег не хватает, чтобы за двоих заплатить? — Семенов сказал это удивительно мерзким тоном. Его глаза прожигали дыры в коротенькой юбке отошедшей от стола девушки.

— Я пить не буду, поэтому мне и закусывать не надо.

Повисла пауза. Треугольное лицо Антона выражало скуку и нетерпение одновременно. Когда соблазнительная официантка принесла заказ, он уже и не глянул на ее прелести, а стянул с головы шапочку и схватил графин с водкой. Вика ждала пока он выпьет первую рюмку и будет готов поговорить. Он выпил, схватил пальцами кусок колбасы. Подвинул к себе мисочку с салатом. Вика отвернулась. Разглядывая зал, она машинально убрала волосы за ухо.

— Эт чо у тебя на лице? — услышала она насмешливый вопрос.

— Не твое дело, — Вика снова провернулась к визави и снова отпустила прядь на ушибленную щеку.

— Оно конечно... но кто-то приложился крепко! — Антон жевал салат и рассуждал с полным ртом: — Либо приставала к кому-нибудь с глупостями, либо муж у тебя такой рукастый. Пристаешь ты конкретно, значит, кого-то достала. Так?

— Не пристаю я к людям.

— А ко мне? — он выпятил нижнюю губу. — Или я не человек?

Вика пожала плечами. Ей захотелось расплатиться и уйти. Но надо же узнать хоть что-то!

— Значит, муж? — продолжал лезть не в свои дела Семенов. — И часто такое бывает?

— Давай лучше о деле, — предложила Вика. — Почему ты решил, что твой шеф убил именно доктора Горника?

— Ты сначала скажи, — у водителя уже масляно блестели глаза, — он часто бьет тебя?

— Да что же ты привязался?! — воскликнула Вика, потеряв всякой терпение. Тоже мне Каннибал Лектор! Как это у них там было: «Ты мне, я тебе»? — Да, часто. Да, бьет. Да, муж! Доволен?

— И сколько лет ты с ним живешь?

— Пять.

— И всегда так было?

— Почти... — она помолчала, надеясь, что пьяница заговорит о чем-нибудь другом, но Семенов смотрел выжидательно. Тогда, как ни странно, Вика начала рассказывать. Ее будто прорвало после первого признания. Никогда и никому не говорила, стыдясь, остро чувствуя свое унижение и не желая стать предметом обсуждения для жадных к чужой крови слепней. Сейчас же ей было абсолютно все равно, что подумает о ней алкаш, живущий в грязи и вечном водочном кумаре. С другой стороны, Вику давно мучил комплекс цирюльника царя Мидаса. Хотелось рассказать хотя бы тростнику о том, что уже давно было её жизнью. — В первый раз он не сильно ударил, а потом дарил цветы, извинялся. Я подумала, что это случайность. Мне тогда показалась, будто я и впрямь виновата. Муж так считает. Я ведь и вправду неудачница: и в школе училась так себе, и в институте. Работу долго не могла найти. Пристроилась в газету, но зарабатываю копейки. Муж получает намного больше! А во второй раз, когда он избил меня, было страшнее и больнее. Потом снова цветы. А потом покатилось! Как месячные — четко раз в двадцать дней. Полный цикл: мирный период — неделя, период раздражения — еще три дня. Потом мы ищем повод — пару дней, потом — вот это, — она указала на свой синяк. — Потом — цветы, раскаяние и так далее. Я больше не думаю, что хоть в чем-то провинилась, но остановить его уже невозможно. Стараюсь только не провоцировать лишний раз. Веду себя осторожно, но уже не помогает!

— А почему не уходишь? — Семенов опрокинул третью рюмку в рот и сложил перед собой руки как отличник на уроке. Все треугольники его лица стали равнобедренными, выражая внимание к рассказу собеседницы.

— Потому что некуда. Жить негде. Мама умерла. Отец второй раз женился, у него двое детей. Меня там не ждут! Снимать квартиру не позволяют финансы. Зарплата около пяти тысяч, а в месяц за квартиру надо четыре с половиной. Да и бесполезно пытаться уйти. Он понимает, что такую дуру, как я, найти будет не легко, поэтому и не отпускает. Ему надо спускать свою злость, иначе он заболеет! Я хотела снять комнату у хозяйки, нашла такую. Переехала к ней. Он нашел меня, притащил домой и... — Вика вдруг всхлипнула и почувствовала, как сдавило горло спазмом.