Мариэль. Замок в ипотеку - Лея Кейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот раз я не наряжалась для членов Совета, а Луисцар не брал с собой бластер. За те недолгие мгновенья, что мы телепортировались в Междумирье, он с мольбой в глазах просил меня следить за речью и покориться Ордену. Но внутри меня все протестовало.
— Луис, они хотят разлучить нас.
— Мы что-нибудь придумаем, — он сказал это с присущей ему сухостью, больше похожей на отговорку.
— Мы могли бы сбежать. Например, на Землю. Я знаю тамошний уклад жизни…
Мы переместились в приемную Ордена, и я умолкла под самодовольными взглядами Тальины и Нэима, прибывших сюда в другой капсуле.
— Мне очень жаль, — с притворной грустью сказала моя несостоявшаяся свекровь. — Уверена, это какая-то ошибка.
— Мама, — одернул ее Луисцар. — Тебе не жаль. Хватит кривляться.
Тальина сжала губы и пронзила меня колючим взором.
Крокодилообразные громилы осмотрели нас на наличие оружия и пропустили в зал заседаний.
Идя к злосчастному ромбу, я смотрела на членов Совета со злостью и желанием послать их в пешее эротическое. А когда они заговорили, я демонстративно скрестила руки на груди и сжала губы, чтобы не ляпнуть какую-нибудь грубость.
Нэим и Тальина остановились где-то позади, а Луисцар занял соседний ромб в нескольких метрах от меня. И я чувствовала, что он не сводит с меня обеспокоенного взгляда.
Члены Совета дали всем нам прослушать мои записанные обвинения в их адрес, а потом выдвинули свое обвинение:
— Итак, основываясь на предоставленных информационным отделом фактах измены, мы обязаны задать вам, Мариэль из Палалии, несколько вопросов. Признаете ли вы, что данные обвинения имели место?
— Признаю, — буркнула я, исподлобья косясь на допрашивающего.
— Вы считаете, что Совет подошел к принятию решения некомпетентно?
— Да.
— Обоснуйте.
— Вы не имеете права обвинять наших будущих детей в потенциальной измене против рас!
— Мари, — шепнул Луисцар, но я проигнорировала его.
— Вы считаете, что Совет поступил с вами несправедливо? — задали мне следующий вопрос.
Я чуть не задохнулась от негодования.
— Конечно! Мы с Луисом запечатлены и любим друг друга! Что это за справедливость такая, из-за которой мы должны быть обречены на одиночество?!
— Тогда мы обязаны задать вам последний вопрос. Принимаете ли вы решение Совета о запрете на ваш брак с Луисцаром из Опретауна?
— Нет, не принимаю! — заявила я.
Члены Совета пошушукались и переключились на Луисцара, плечи которого отчаянно опустились.
— Луисцар, принимаете ли вы решение Совета о запрете на ваш брак с Мариэль из Палалии?
Я замерла в предвкушении вопля Тальины, когда ее единственный сын ответит, что не бросит свою невесту, и мы вместе будем сосланы в Трейс. Но Луисцар медлил, приковывая к себе всеобщее внимание. А потом и вовсе ответил:
— Да, принимаю.
— Что? — сипло выдохнула я, ощутив боль предательства, от которой у меня вмиг закружилась голова.
Луисцар не смотрел на меня, когда громче и внятнее повторял:
— Да, я принимаю решение справедливого Совета!
— Луис, — произнесла я, чувствуя, как от наступающих слез щиплет глаза.
— Мариэль, — снова обратились ко мне, — ваш жених отрекся от вас. Вы по-прежнему настаиваете на своем мнении относительно нашего бесстрастного решения?
В моей голове все смешалось, мысли сбились в ком. Последняя неделя была самой счастливой в моей жизни. Я была любимой и желанной. Или мне казалось, что была, а на самом деле это лишь зыбкая иллюзия. Луисцар не был похож на подонка, пользующегося женщинами. Поэтому я никак не могла поверить в услышанное. Он только что отказался от меня?!
— Мариэль!
Я оторвала взгляд от Луисцара и взглянула на обратившегося члена Совета.
— Да, — горько ответила я. — Я не возьму свои слова обратно.
— Мы вынуждены признать вас виновной в разжигании ненависти к Совету, в связи с чем вы представляете угрозу для всего общества развитых рас. Вам назначено наказание в виде ссылки в Трейс на пожизненный срок! Вы будете взяты под стражу в зале заседания и немедленно телепортированы в Трейс.
Двери распахнулись, и ко мне направились двое крокодилообразных приставов. Я сглотнула застрявший в горле ком и посмотрела на Луисцара. Он наконец поднял лицо. В его глазах блестела влага, а губы беззвучно шептали: «Я вытащу тебя, Мари. Я люблю тебя. Люблю».
Не дав волю чувствам, чтобы лишний раз не радовать Тальину и Нэима, все-таки сдержавшего слово и избавившего подругу от мозоли в моем облике, я позволила отвести себя в соседнее помещение с установленным телепортационным каналом в центре. Мне даже не позволили попрощаться, не дали право на последнее слово. И эти садисты смеют называть себя развитыми!
Мне вручили небольшую коробку и приказали встать на подъемник.
— Эй, — дрогнувшим голосом вымолвила я, обратив на себя внимание приставов, механически выполняющих работу, — есть совет напоследок?
Те переглянулись.
— Выживай, — ответил один из них и, проведя манипуляции на сенсорной панели, опустил прозрачные стенки.
Я оказалась в подобии стеклянной трубы, а услышав над головой металлический вой, напоминающий шум огромного вентилятора, прижала коробку к груди и зажмурилась.
Я надеялась, что вот-вот в комнату ворвется Луисцар, ткнет в нос приставам бумажкой и скажет, что я свободна, или хотя бы просто перестреляет их и поможет мне сбежать. Но ничего подобного не произошло. Вместо этого все вокруг растворилось в перламутровой дымке, и спустя полминуты я оказалась в тесной, затхлой комнате, где меня встретила троица незнакомцев. Они тоже были разных рас и имели свои отличительные физические особенности.
— Ха, мужики, вы мне проспорили! — хохотнул один. — Я же сказал, первой сегодня будет баба!
Не успела я оглядеться, как другой схватил меня за руку и грубо выволок из местной капсулы. Выставив передо мной пластину, он приказал:
