Мариэль. Замок в ипотеку - Лея Кейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Луисцару идея избавиться от общества Лейсандры пришлась по душе. А вот Тальина, услышав о желании сына и его невесты отправиться в путешествие по Опретауну, вознегодовала. Во дворце сразу нашлись неотложные дела, требующие немедленного вмешательства императорских особ, а Нэим с подачи своей подруги запретил мне уединяться, пока не восстановится память моей расы.
— Со мной будет Луис, — напомнила я, когда все собрались за завтраком. — Он поможет мне.
— Все равно это рискованно, — настаивал зроу.
— Если мне станет плохо, мы вернемся домой, — ответила я и заметила, как перекорежило Тальину от того, что я назвала дворец своим домом.
Взбешенная Лейсандра молча хлебала вино, без передышки подставляя опустошенный бокал служанке с большим кувшином в руках.
— Мы только что нашли друг друга, — произнес Луисцар, положив ладонь на мою руку, и посмотрел на меня с безграничной любовью. — И хотели бы побыть наедине.
— Во дворце много комнат, — фыркнула Тальина. — Зачем уезжать?
— Я хочу показать Мари владения Опретауна, чтобы она знала, императрицей какого мира вскоре станет.
От его слов скривилась вся троица. Я поняла, что нас не оставят в покое даже в путешествии, поэтому осмелилась подсластить наше отпрашивание небольшой ложью:
— Я подумала насчет вашего предложения, Нэим. Пожалуй, вы правы. Память моей расы уже никого не спасет. Если позволите нам с Луисом недельный отпуск, по возвращении я дам согласие на блокировку памяти палал.
Лейсандра поперхнулась вином и закашлялась, из ослабшей руки Тальины в тарелку выпала вилка с салатом, Нэим замер, пронзительно взглянув на меня. Он пытался прочесть мои мысли, уловить фальшь, обман, блеф, хоть что-то.
— Я знал, что ты умная, — наконец улыбнулся он. — Счастливого отдыха!
Я представила себе, как будет визжать и скандалить Лейсандра, когда они с Луисцаром покинут императорскую резиденцию, а Тальина в отчаянной попытке будет ее успокаивать и говорить, как все хорошо складывается, ведь я стала плясать под их дудку. Я едва не рассмеялась над их наивностью.
— Ты хорошо подумала? — удивился Луисцар.
— Мне важен ты, Луис, — ответила я, мысленно молясь, чтобы за эту неделю память расы восстановилась.
— Ладно, — пискнула Тальина, в глазах которой мелькнул радостный огонек. — Неделя пролетит быстро…
…И неделя пролетела быстро!
Благодаря телепортационной капсуле я и Луисцар побывали в горах и на море, провели два дня на необитаемом острове, посетили самый большой в Опретауне музей, не пропустили маскарадный карнавал и праздник Семи, когда опреты устраивают пышное торжество в самый длинный день в году и наблюдают потрясающее зрелище — парад семи спутников Опретауна. Я испробовала сотни блюд и напитков, видела десятки невиданных зверей, подверглась укусу местного паука и полдня не чувствовала онемевшую ногу, пока та не излечилась через браслет. Луисцар прыгал вокруг меня словно на горячих углях. Он знал, что укус не смертельный, но все равно паниковал и даже уговаривал меня вернуться во дворец.
— Никакой паук не помешает нашему с тобой уединению, — с улыбкой промурлыкала я, целуя взволнованного жениха.
Вечера мы проводили у камина или костра, любуясь танцующими языками пламени, слушая треск хвороста и звуки природы, вдыхая аппетитный дымный запах, а ночи посвящали друг другу, занимаясь любовью до самого рассвета.
Луисцар всегда был мил и романтичен. Раньше я не верила в существование таких мужчин, а теперь радовалась, что ошиблась. Несмотря на то, что мне приходилось привыкать к нему и иногда тормошить его, я была счастлива.
Больше никакой ипотеки, никакой нервотрепки на работе, никаких забот о будущей пенсии. Луисцар положил у моих ног целый мир, и я стала понимать, почему так разозлилась Лейсандра. Она вовсе не любила Луисцара. Она хотела богатство и власть, упавшие с неба. Вернее, сброшенные Тальиной. Луисцар заслуживал лучшего. Пусть он был скучен, сдержан и порой странноват, но у него было доброе, чистое сердце.
Каждый день в моей памяти всплывали новые воспоминания расы. Я видела людей с разноцветными светящимися волосами — палал: те, кого я запомнила, будучи малышкой. Я все чаще слышала голоса родителей и даже ощущала их запах. Я погружалась в радужный мир, где царила гармония и любовь. Но вместе с этим периодически испытывала жгучую боль, видела огонь и слышала крики, мольбу о помощи.
Однажды во сне я едва не задохнулась от едкого запаха гари. Успокоивший меня Луисцар до утра не сомкнул глаз, охраняя мой сон и все время гладя меня по голове. Наутро я вознаградила его жарким сексом, медленно перетекшим в обед и ужин.
— Луис, — заговорила я, спиной прижимаясь к его обнаженной груди и глядя на полыхающий камин, — Нэим общался с палал?
— Не знаю. Все может быть. Он же сотрудник Ордена. А почему ты спрашиваешь?
— Мне кажется, я видела его раньше.
— Тебя это беспокоит? — спросил Луисцар, прижимая меня к себе.
Я пожала плечами, теряясь в однозначности ответа.
— Мне не нравится затея с блоком памяти расы. Ведь это мое наследие. Что я буду говорить детям, когда они спросят о своей крови? Что я струсила?
— Что ты посвятила себя семье, — улыбнулся Луисцар и поцеловал меня в шею.
— Щекотно, — хихикнула я и, развернувшись, забралась к нему на колени. — Ты никогда не стригся? — Я запустила пальцы в волосы на его затылке.
— У опретов это как-то не принято, — смутился Луисцар. — А что? Не нравится?
Я засмеялась:
— Луис, я заранее извиняюсь за то, что сейчас скажу. У тебя классные волосы. Опреты могут ими похвастать. Но у меня всегда было специфическое отношение к парням с длинными волосами. Я обходила их стороной.
— Почему?
— Ну-у-у… У меня они ассоциируются с рок-н-рольщиками, хиппи,...
Луисцар не шевельнулся, будто его заморозили.
— Эй, ну ты чего! — Я чуть толкнула его в плечо. — Я же шучу! Я люблю тебя таким, какой ты есть. — Я прильнула к его губам, и он начал расслабляться.
