Пояс жизни - Игорь Забелин

— Что ж…

— Никогда ни с кем не дружил. И кто такие друзья?.. Те, что вместе играли в жмурки?.. Или те, что живут одними интересами и поверяют друг другу сокровенные мысли?.. По-моему, в дружбе не бывает равенства — кто-нибудь верховодит. А в настоящей любви люди равны… Нет, непонятное это чувство — дружба… А насчет того, чтобы просто смотреть на вещи, а если говорить конкретнее — на женщин, так можешь сказать Светлане…

— Откуда ты взял, что Светлане? — Виктор покраснел.

— Можешь сказать Светлане, что Крестовин ошибался…

— Скажу, — обрадовался Виктор. — Обязательно скажу. Знаешь, ты почему-то ей не нравишься.

— Вот как?..

Если бы Виктор был трезв, он, пожалуй, подметил бы настороженность во взгляде приятеля, беспокойство, вызванное случайно брошенной фразой. Но ничего этого Виктор не заметил.

— Ты не огорчайся, — успокаивал он. — Знаешь, эти девушки…

— Давай-ка спать, — предложил Денни Уилкинс.

— Давай, — согласился Виктор.

Виктор рассказал Батыгину о семейных неладах. Батыгин выслушал его молча, ничем не обнаруживая своего отношения к этому событию. Он все-таки не ожидал, что дело примет такой оборот, и чувствовал себя немного виноватым. Придется позвонить Андрею Тимофеевичу и еще раз поговорить с ним; неприятный будет разговор, но его не избежать…

У Виктора Батыгин спросил:

— Что же ты думаешь делать?

— Перееду в интернат. Буду жить, как другие.

— На твоем месте я бы помирился с родителями. Ведь все равно же ты не бросишь астрогеографию и, значит, постепенно убедишь их в своей правоте…

— Конечно, не брошу! — Виктор взглянул на Батыгина, стараясь понять, что кроется за этими словами.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал Батыгин, и Виктор понял, что окончательно завоевал доверие своего учителя. Ему хотелось сказать Батыгину что-нибудь восторженное, но он лишь кивнул, показывая, что согласен на все.

— Слышал ли ты когда-нибудь о гипотезе, — продолжал Батыгин, — утверждающей, что жизнь в солнечной системе сначала возникла на Марсе и развилась там; но Солнце постепенно угасало, и очаг жизни переместился на Землю, а в будущем — переместится на Венеру…

— Я читал о ней, — сказал Виктор.

— Солнце вовсе не угасает, и гипотеза эта неверна, но кое-какие предположения ее заслуживают внимания. Например, мысль о будущем Венеры…

— Я вас пока не понимаю…

— Поймешь когда-нибудь. Твоя дальнейшая деятельность будет иметь некоторое отношение и к Венере. Весь «пояс жизни» принадлежит астрогеографии. — Без всякого перехода Батыгин спросил: — Можешь ли ты сегодня выехать из Москвы?

— Могу, — сказал Виктор, и тотчас вспомнил о Светлане. — В котором часу?

— В четыре.

— А нельзя… вечером? Мне нужно, вы даже не знаете, как мне нужно до восьми быть в Москве!

— Нет. Нельзя. Решай немедленно.

— Еду, — сказал Виктор.

— Вот и хорошо. Ты отправляешься с ботанической экспедицией в Бразилию. Экспедиция будет заниматься сбором семян ветроопыляемых растений — злаков, пальм, а также пресноводных и солоноватоводных водорослей. Растения, которые опыляются насекомыми, вас не должны интересовать.

— Почему?

— Так надо. Почему — узнаешь позднее.

— Кто еще полетит?

— Из твоих товарищей — Крестовин. Вылетишь вместе с ним. Будете помогать ученым — они уже в Одессе. Завтра утром экспедиционное судно «Коралл» выйдет в море. А до отъезда зайди домой. Если не успеешь зайти — хотя бы позвони…

…Виктор и Денни Уилкинс летели на обычном пассажирском самолете. Откинувшись на спинку мягкого кресла, Виктор смотрел на часы. Стрелка приближалась к восьми. Виктор звонил Светлане, но к телефону никто не подошел. Механический телефон-секретарь записал слова Виктора, и, если Светлана догадалась прослушать его, то она уже знает, где Виктор. Виктор пытался представить — очень ли ждала его Светлана и очень ли теперь тоскует, но это плохо получалось, и он чувствовал себя глубоко несчастным.

Если бы их свидание состоялось, все в жизни изменилось бы, — Виктор не сомневался в этом. Он добился бы права встречаться со Светланой, и рядом с ним она поняла бы, что жизнь не замерла, что жизнь продолжается… И тогда, кто знает, может быть, Светлана полюбила бы его…

Остались позади выжженные солнцем скалы Гибралтара, и «Коралл» плавно закачался на пологих длинных волнах, шедших с просторов Атлантики… Но вскоре судно попало в полосу жестоких штормов. Волнами сорвало укрепленный на палубе груз. Капитан «Коралла» Вершинин объявил аврал. Виктор и Денни Уилкинс выскочили на палубу вместе со всеми. Они находились на баке и успели схватиться за натянутые леера, когда на палубу обрушился огромный вал, но удар был так силен, что никто из них не смог удержаться. В последний момент Виктор за что-то зацепился, и волна схлынула, пронеслась мимо, а Денни Уилкинс исчез за бортом. В одно мгновение Виктор очутился около небольшого надувного плота, обрубил пожарным топором удерживающие его канаты и столкнул плот за борт. Потом он швырнул в воду спасательный круг и бросился в океан.

Виктору показалось, что он пробыл под водой бесконечно долго, прежде чем его вытолкнуло на поверхность. Он открыл рот, чтобы набрать воздуха, и едва не захлебнулся: плотный ветер нес над водой тучи брызг, а мелкие волночки, вспененные на склонах океанских валов, беспорядочно шлепали в лицо. Повернувшись так, чтобы волны били в затылок, Виктор подплыл к спасательному кругу, ухватился за него и огляделся. Надувной плот, как гигантский поплавок, взлетал на гребни валов, а за ним виднелась голова Крестовина — она то исчезала между волнами, то вновь показывалась над гребнем.

Виктор первым достиг плота, забрался на него и втащил спасательный круг. Денни Уилкинс плыл, с трудом выгребая против волн, но плот несло ему навстречу, и минут через десять он тоже влез на плот.

— Где «Коралл»? — спросил Денни Уилкинс.

Но, сколько они ни вглядывались, рассмотреть экспедиционное судно не смогли — «Коралл» исчез из виду. Напуганные, растерявшиеся, они легли на дно плота и прижались друг к другу.

Шторм продолжался всю ночь. К утру ветер стих, волны вновь стали пологими; с голубого неба полились жаркие лучи тропического солнца. Вода сверкала так ярко, что вдаль нельзя было смотреть.

Согревшись и высушив одежду, Виктор и Денни Уилкинс немного ожили. Они сидели у борта, смотрели, как темными тенями проносятся глубоко под ними стаи макрели, следили за маленькими летучими рыбками; когда рыбки выскакивали из воды, чешуя их вспыхивала на солнце. Изредка вдалеке показывался похожий на перископ черный акулий плавник, и тогда темные тени макрелей стремительно бросались в противоположную сторону.