Игрушечное сердце - Светлана Демидова

Но она делась. На следующий день Дана не дождалась его с цветами, шампанским и колечком в бархатной алой коробочке в форме сердечка. Исчезла. Артур решил, что она за чем-нибудь поехала к себе домой, ведь он не предупредил ее о том, какие надежды возлагает на вечер. Хотел сделать сюрприз, а вышло все наперекосяк. Ну да ничего… У них и в самом деле впереди целая жизнь.

Но на звонки Дана почему-то не отзывалась. Голос оператора постоянно отвечал: «Телефон выключен или находится вне зоны доступа». Встревоженный Артур вдруг сообразил, что не знает не только адреса Даны, но даже ее фамилии… Может быть, конечно, и удастся пробить адрес по базе данных, по номеру мобильника. А если нет, что тогда? Почему он пожалел для нее слов любви, когда они так и рвались с языка? Ведь только они и нужны были Дане! Она любила его и без колечек с шампанским. Может быть, она как раз вчера, после случившегося на даче, ждала каких-то особенных слов, но так и не дождалась и потому решила оставить его навсегда? Нет! Это невозможно! Как же он теперь будет жить без нее?! Ну, почему он промолчал вчера? Почему?!

После поездки на дачу Лариса окончательно поняла, что полюбила Виктора Юсупова самым серьезным образом. Сначала она, правда, пыталась называть свое чувство влюбленностью и надеялась, что она, как и все влюбленности, скоро пройдет, стоит только встретить какого-нибудь мало-мальски симпатичного мужчину. Поскольку она собой хороша и при этом замуж не рвется, возможности у нее практически безграничны. И Лариса даже однажды встретила вполне приличного мужчину, который готов был, как выражается молодежь, «замутить» с нею роман. Но она, как оказалось, к этому готова уже не была. Она пыталась анализировать создавшуюся ситуацию. После честного, принципиального препарирования собственных чувств и настроений выходило, что после случившегося на даче в Дачном она должна бы возненавидеть Юсупова, который откровенно собирался изменить ей в ее же присутствии. Да не просто изменить, а чуть ли не изнасиловать даму, которая вовсе не хотела иметь с ним близких отношений. Но вместо ненависти Лариса почему-то испытывала к Виктору самую нежную жалость – абсолютно новое для себя чувство. Ей хотелось обнять, утешить и приласкать человека, который в этом совершенно не нуждался. Она помнила, каким резким движением он отбросил ее в сторону, когда она с криком «Витенька!» кинулась к нему, очнувшемуся после удара, на шею. Наверное, она никогда больше не сможет назвать его этим ласковым именем. Он не позволит…

После того как Артур увез свою Дану, Лариса долго приводила в порядок дачную комнату, хотя никто ее об этом не просил. Все время, пока она возилась, Юсупов сидел на улице за столом, где они до всего случившегося ели шашлыки, и курил. Лариса была уверена, что он чувствует себя униженным не только потому, что испытал поражение, но и оттого, что пришлось перед всеми в этом признаться. Она боялась подойти к нему, чтобы не быть опять отброшенной в сторону уже фигурально, но в конце концов пришлось. Время шло, и надо было выбирать, что делать дальше: готовить какой-то ужин или собираться домой. Лариса решила предложить Виктору последнее. Здесь, на даче, все напоминает ему об испытанном позоре, а потому лучше уехать.

– Виктор, поздно уже, – нейтрально начала она. – Есть хочешь?

К ее удивлению, Юсупов посмотрел на нее совершенно спокойно, как всегда, без тени смущения, и ответил:

– Да, пожалуй, можно и поесть. Возле мангала, на большом блюде должны остаться несколько шашлыков. Сними мясо с шампуров и разогрей в кухне на плитке. Там есть сковородки… ну… и вообще все, что нужно. В навесном шкафчике я видел пачки с сухим пюре. Я вообще-то не любитель концентратов, но здесь можно и поесть, чтобы тебе долго не возиться.

Лариса, до этого избегавшая смотреть на него, все же подняла глаза и ужаснулась. Все его лицо в засохших кровавых потеках. Прямо в центре лба вздулась шишка, тоже украшенная коричневым шлепком запекшейся крови. Полное впечатление, будто он восстал из могилы, в которую его уложили револьверным выстрелом в лоб. Лариса передернула плечами и предложила:

– Давай рану промоем… В аптечке есть перекись, я видела…

– Не надо, – отмахнулся он. – Болячка уже подсохла, грязь не попала. Все в норме, Лариса.

– Но надо же умыться… Ведь страшно смотреть…

– Умоюсь я… – уже довольно раздраженно ответил ей Юсупов. – Шла бы ты… на кухню… Пенелопа…

Этого Лариса уже не смогла вытерпеть. Мало того что она убирала осколки и грязь после того, что именно он натворил, так ее же еще и на кухню выставляют, как обслуживающий персонал. Кажется, он извиняться бы должен, прощения просить, что не только себя перед всеми унизил, но и ее тоже, а он еще и командует. Она, Лариса, ведь приехала сюда в качестве его женщины, а он полез под юбку к другой. Это ж позор! Неужели он этого не понимает? Или просто пытается держать фасон?

– Ну вот что, Юсупов, – начала она. – Не тебе тут командовать. Не захочу, так и не будет тебе пюре. Трескай свои холодные шашлыки!

– Запросто, – спокойно отозвался он и запалил новую сигарету.

Ларисе хотелось вырвать у него сигарету из пальцев, разорвать в клочки, а потом еще и растоптать. Вместо этого она, подбоченясь, спросила:

– Не стоит делать вид, что тебе наплевать на то, что случилось!

– Но мне действительно наплевать… Правда, не на все… – ответил он и в очередной раз глубоко затянулся сигаретой.

– Как говорится, вот с этого места поподробней, пожалуйста!

– Ты уверена, что хочешь это знать?

– Уверена! Я вообще не понимаю, что происходит и в каком качестве я здесь присутствую!

Поскольку Виктор продолжал молчать, жадно затягиваясь чуть ли не десятой сигаретой подряд, Лариса решила учинить допрос с пристрастием, не полагаясь на его добровольное признание:

– Итак, начнем с начала! На что тебе наплевать?

– Ну… например на то, что меня по кумполу шарахнули и что ходить мне с эдакой дурой на лбу придется довольно приличное время.

– И все?

– Пожалуй, нет. Еще мне наплевать на то, что думает по поводу происшедшего твой бывший любовник и… ты… тоже…

– По крайней мере, честно, – ответила Лариса сразу севшим от накатившей душевной боли голосом. Она вдруг подумала, что никогда не сумеет достучаться до этого человека, несмотря на всю близость их отношений. Виктор – будто телефонный аппарат, который все время выключен, когда она рядом, или вне ее, Ларисиной, зоны доступа.

– А я тебе никогда не врал, – отозвался Юсупов. – Я вообще очень редко вру.

– Но почему тебе все равно, как я к этому отношусь? – в отчаянии выкрикнула она. – Неужели я тебе до такой степени безразлична?!