Объект 623 - Сергей Зверев

— Да уж, натерпелись… — Пахомов остановился, схватился за грудную клетку. — Вот черт, я сейчас подохну, отбили, поломали, сволочи, все на свете… Мужики, давайте помедленнее, а?

— Давайте, — согласился Глеб. — Но если догонят, не жалуйтесь.

— Давай, Серега, давай… — подталкивал Пахомова в спину Кулиев. — Уйдем подальше, потом передохнем…

Они тащились по изогнутому змейкой коридору. Глеб не оборачивался, невольно ускорялся — жить захотят, догонят. Но пришлось остановиться, подождать отстающих — жалко стало это вымирающее воинство. Они скрипели всеми суставами, тащились, как черепахи. Пахомов сокрушался, что надо было снять с покойника ботинок — на хрена покойнику ботинок? Но ничего, он справится, в детстве часто бегал босиком по родной Рязанщине, а в ней какого только хлама не валялось…

— Должен огорчить, товарищи офицеры, — сказал Глеб. — Оба выхода в центральном канале перекрыты — террористы смогли восстановить гидравлический привод и привели в действие задвижные ворота. Но я не собираюсь сейчас это с вами обсуждать. — Он повысил голос, когда они встревоженно зароптали: — Сдается мне, вы обязаны знать, где расположены дополнительные выходы…

— Мы знаем, Дымов… — сипло отозвался Вертинский. — Уцелевшим считается лишь один проход — это третий по счету коридор за минно-торпедной частью… Но проблема в том, что мы не знаем, где сейчас находимся и как попасть в эту окаянную минно-торпедную часть…

— Поможем друг другу, — усмехнулся Глеб. — Поскольку я знаю, где мы находимся. — Впереди уже мерцала развилка, за ней поджидала Зоя. — Существует коридор — и мы сейчас к нему выходим — он огибает подземные сооружения южной части горы и выводит к центральному каналу, в окрестностях южных ворот. Нужно лишь перебраться на правый берег, а там мы придем куда нужно.

— Отлично, дорогой, — обрадовался Кулиев. — Ты настоящий друг, ох, и выпью же я за твое здоровье…

— Выпьешь, выпьешь… — шлепал Пахомов босой ногой. — Только смотри, как бы за твой упокой кому выпить не пришлось…

— Сейчас мы заберем одного человека, — предупредил Глеб. — Он поджидает неподалеку. Постарайтесь не стрелять, Игорь Петрович, если кого-то увидите, это свой…

— Заводите знакомства на этом заводе? — удивился Вертинский.

— Это девушка, подполковник, она мне очень помогла. Постарайтесь ни о чем не спрашивать, договорились?

— Ай, молодца, — похвалил Кулиев, справляясь с болью и расплываясь до ушей. — Такая хрень повсюду творится, а он и с девушками зажигает… Молодца, майор, молодца…

Он первым выскочил на развилку, пробежал несколько метров, осветил нишу. Он точно помнил, что это здесь! Но в нише никого не было! Вообще! Он опустился на колени, чтобы удостовериться, сунул внутрь фонарь — вывалился из ниши, как ужаленный. Что за дела? Куда ее унесла нелегкая? Спасенные «попутчики» изумленно наблюдали, как мечется их спаситель, освещает стены, потолок, направляет луч света взад и вперед. Буркнув что-то невразумительное, он кинулся дальше по коридору, вскоре вернулся, побежал обратно к развилке — и там метался. Как же так? Что она себе позволяет? Что это вообще было? Девушка представлялась вменяемой — хотя и шебутной и сумбурной. Она не могла просто так уйти. А если бы кинулась ему на помощь, они бы ее встретили — в том коридоре невозможно разминуться! Он пребывал в замешательстве, изумленный, расстроенный, выбитый из колеи. Может, что-то случилось? Но если бы Зоя напоролась на шальной патруль, они бы подождали Дымова… Убежала, отвлекая их внимание от нового товарища? Чушь какая-то…

Вид у него, похоже, был донельзя зачумленный — чекисты поневоле заинтриговались.

— Майор, с вами все в порядке? — поколебавшись, спросил Вертинский. — Вы какой-то не такой. То вы гоните нас, как будто на пожар… вернее, с пожара, то сами теряете время, носясь мимо нас по коридору. Может, как-то определиться с ближайшими планами?

— Дело не в планах, — проницательно заметил Кулиев.

— Направо пойдем — налево не успеем… — меланхолично пробормотал Пахомов, приваливаясь к стене. — Майор, вы кого-то потеряли?

— Меня ждала девушка, — сквозь зубы объяснил Глеб. — Вот в этой самой нише. И где она теперь, я понятия не имею…

— Ушла куда-то, — пожал плечами Вертинский.

— Девушки — они такие, — хмыкнул Кулиев, — ветреные.

— Майор, а была ли девушка? — проворчал Пахомов. — Вы в этом точно уверены?

Он чуть не разразился матом, да прикусил язык. Страшное подозрение обуяло боевого пловца — он пошатнулся, схватился за стену. А была ли действительно… девушка? Или все, что было с ним за последние несколько часов, — плод разгоряченного воображения, стойкая галлюцинация, вызванная контузией, потрясением и грязным воздухом подземелья, по которому какие только флюиды не плавают! Бывает же такое — событие реальное, запоминается в мельчайших подробностях, а позже выясняется, что ничего такого не было и по тебе обливается горючими слезами койка в психиатрической лечебнице! И если и вправду? Тогда что же получается — майора Дымова на слом? Да нет же, никаких психбольниц и белых халатов, он все прекрасно помнит!

Еще мгновение — и он бы точно повредил психику. В коридоре Зои не было. Да и черт с ней — пусть она реальная, пусть выдуманная! Сама виновата! Кто она ему? Не жена, не подруга — и вообще, если разобраться, он любит другую! В это мгновение он и почувствовал, как часть сознания заволакивает стойкий туман, меняются местами предпосылки и последствия, а следственно-причинные связи рвутся, как звенья тонкой цепочки. «Только не сходить с ума! — приказал он себе. — Держаться! Ты ведь из разных переделок вменяемым выбирался!»

А Зоя, если куда и «отлучилась», прекрасно знает, где расположена минно-торпедная часть…

— Прошу прощения, товарищи офицеры, — проворчал он, яростно растирая лоб. — Такого со мной еще не случалось, но, кажется, случилось. Просьба следовать за мной и не растягиваться…

Он гнал от себя панические мысли. Ничего страшного. Кто не успел, тот опоздал. А если за ними движется погоня (а чего бы ей не двигаться?), то самое время этим злобным автоматчикам вскоре объявиться. Это был широкий, практически круглый в разрезе коридор, обтекающий по дуге южную часть горы Каурус. Тут практически не было никакого хлама, за исключением фрагментов обвалившегося потолка. Наступательный порыв (в обратную сторону) ничто не сдерживало. Люди двигались на автомате, сжав зубы, — понимали, что если их догонят в этом коридоре, последствия будут плачевными. Временами Глеб призывал к остановке, не стонать — прислушивался. Вроде тихо. А ведь могло и повезти — если бандиты, увлеченные своим эпохальным открытием, до сих пор не заглянули в каменный бокс с двумя трупами и решительным отсутствием захваченных чекистов…

— Радуйтесь, товарищи, радуйтесь… — сопел Вертинский, подгоняя своих подчиненных. — Если и умрем, то с надеждой на спасение, а не в глухой тоске и отчаянии…

— Ага, радуемся… — лепетал Пахомов — он сбил босую ногу и постоянно хватался за сердце. — Радуемся, как гугеноты в Варфоломеевскую ночь…

— Уж я-то точно не в печали… — хрипел, обливаясь потом, Кулиев, — ибо не успел за свою жизнь обзавестись красивым представлением о загробной жизни… В каждой религии — что-то, да не то… Вот и приходится за жизнь цепляться, поскольку лучше не будет…

— Как же вы так лоханулись-то, товарищи чекисты? — спросил Глеб. — Вроде опытные люди, а взяли вас, как последних двоечников…

— Вы правы, Дымов, есть еще над чем работать, — сконфуженно признал Вертинский, догнав его и пристраиваясь рядом, — «Грачи поторопились», называется. Мы не знали, что на объекте так серьезно поставлена охрана. Нырнули с аквалангами, да вот бес попутал всплыть до батопорта. Кто же знал? Выныриваем — а над душой компания с автоматами, серьезные такие, пальчиками манят, на прицеле держат, потом хватают багры да давай нас вытаскивать, словно мы битая рыба…

— В тоннеле пытались оказать им сопротивление, — перебил Пахомов. — Но сами видите, что из этого вышло. Отлупили, блин, как белорусских кандидатов в президенты… Бывшие коллеги, им это в удовольствие…

— А я какой-то сволочи глаз подбил, — похвастался Кулиев. — Жалко, Штайнера не достал, он так, зараза, хорошо подставился…

— Кто такой Штайнер? — спросил Глеб.

— Игорь Петрович, вы уверены, что мы можем выдавать эту информацию? — насторожился Пахомов. — Мы, конечно, благодарны этому человеку, но…

— Да чтобы морская разведка не пронюхала, кто такой Штайнер? — усмехнулся Вертинский. — Уж если майору Дымову приспичит что-то откопать… Ладно, какой уж теперь режим секретности после этой катавасии… На бывшем судоремонтном заводе, майор, орудует банда международных преступников, или, если угодно, международных террористов. Разумеется, основная их масса — заурядные наемники, работающие за деньги и едва ли представляющие, что тут происходит на самом деле. Вам ведь не видится международный терроризм в виде грязного бородача в камуфляже и с гранатометом на плече — да еще и говорящего с чеченским акцентом? Это примитивно, это одна из его разновидностей — доморощенная, так сказать. И арабского шейха на верблюде при звуках этого словосочетания также не рекомендую представлять. Вчерашний день. Устарело. Международный терроризм ходит в деловых костюмах, ездит на «Бентли» и питается в дорогих парижских ресторанах. Религия не в теме, рулят деньги. Есть заказ расшатать стабильность в таком-то регионе — туда и направляются силы и средства. Не нравится кому-то растущее влияние Черноморского флота — значит, следует принимать меры. Два новых больших десантных корабля, зачисляемых в списки через месяц, — серьезная проблема для кое-кого. А отнюдь не этот завод, переходящий под юрисдикцию России. Завод их пока не волнует — много лет пройдет, пока здесь восстановят что-то дельное. А вот то, что находится на заводе — с допотопных, скажу я вам, времен… Рудольф Александрович Штайнер несколько лет находится в федеральном розыске, но сомневаюсь, что его физиономию знает хоть один участковый. Будете удивляться, но пять лет назад мы с ним работали в одном управлении…