Жизнь замечательных Блондей - Кира Измайлова

Эмиль снова закусил губу и прикрыл лицо рукой, делая вид, будто у него зачесался нос. Вернер глянул на него вовсе уж свирепо, но смолчал.

– Значит, ты хотел узнать, что у нас нового? – миролюбиво спросил Вернер.

– Если ты сочтешь это возможным… – решил поддержать игру товарища Эмиль.

– Конечно-конечно, – Вернер снова заулыбался, так, будто у него внезапно разболелись зубы. – Вот Арнольд нам и расскажет о последних событиях.

– Так точно, господин Дирк! – подскочил Арнольд, и Эмиль отъехал назад вместе с креслом, чтобы не оставаться в опасной близости к юноше.

– Джефферсона только пригласите, – велел Вернер. Эмиль знал, зачем: иногда невозмутимый заместитель мог парой реплик остановить буйство начальника. Очевидно, на этот раз присутствие Джефферсона казалось Вернеру жизненно необходимым, и Эмиль его вполне понимал…

– Так точно, господин Дирк! – снова рявкнул Арнольд и, промаршировав к выходу, исчез за дверью.

– Юпитер, лишь бы до вечера продержаться… – сквозь зубы простонал Вернер и упал головой на скрещенные руки.

– Где ты взял это чудо? – тихо спросил Эмиль.

– Я взял!? – Вернер поднял голову. – По распределению он мне достался! Я, дурак, еще обрадовался: здоровенный, вроде умный, если по аттестации судить… Но ты же видишь!!!

– Вижу, – согласился Эмиль. – А может быть, стоит…

– Не стоит! – отрезал Вернер. – Он уже Джефферсону устав цитировал наизусть, когда тот что-то не то сделал… я и не заметил… Накатает докладную – хлопот не оберешься…

– И долго еще тебе мучиться?

– Изрядно! У него испытательный срок – две недели, а пока только три дня прошло! – простонал Вернер и, не в силах больше сдерживаться, сгреб с подоконника кота и взял его в охапку. Кот, видимо, разделяющий эмоции хозяина, тихо мяукнул и пощекотал усами ухо Вернера.

– Тише, идут, – шикнул Эмиль и, приняв грациозную позу, засиял самой ослепительной из своих улыбок.

В кабинет в самом деле вошел Арнольд в сопровождении Джефферсона. (Судя по унылой более обычного физиономии заместителя Вернера, его стажер тоже не радовал.) Оба остались стоять навытяжку. Арнольд преданно поедал глазами начальство, Джефферсон тоскливо смотрел в пространство. Эмиль ему невольно посочувствовал.

– Сядьте – оба! – приказал Вернер таким тоном, что возражений не последовало, хотя Арнольд и смотрел обиженно: очевидно, по уставу человеку-подчиненному не полагалось сидеть в присутствии начальства, там более, если это Блонди. – Арнольд, докладывайте! Нет, можете не вставать!

Арнольд кашлянул и хорошо поставленным голосом начал перечислять последние мало-мальски значимые происшествия. Слушая его, Эмиль впадал в уныние: ничего интересного пока не попадалось.

– Рутина, рутина, – бормотал Вернер, разделяя, очевидно, мнение приятеля. – Это в участок, как оно вообще к нам попало? А это вообще к налоговикам…

Наконец, Арнольд умолк.

– Все? – уточнил Вернер.

– Так точно, господин Дирк!

– Благодарю, Арнольд, – с явным усилием выговорил Вернер. Вежливость всегда давалась ему с трудом, а в данном случае – особенно. – Как видишь, Эмиль, ничего… завлекательного.

– Очень жаль, – скорбно кивнул Эмиль.

– Сэр, – подал голос Джефферсон. – Разрешите обратиться?

– Да, Джефферсон, зачем вы спрашиваете? – повернулся к нему Вернер.

– Согласно статье пятнадцатой третьего раздела Устава полицейского управления Танагуры, подчиненный при обращении к непосредственному начальству обязан… – начал Арнольд, но Вернер перебил:

– Спасибо, Арнольд, я знаю устав. Джефферсон, продолжайте.

– Сэр…

– Согласно статье восьмой второго раздела Устава, обращение по всей форме должно… – снова завел Арнольд. Очевидно, его не устроило джефферсоновское «сэр» – так начальство именовал только заместитель.

– Спасибо, я знаю устав! – чуть повысил голос Вернер. – Джефферсон, говорите!

– Говорят, что она снова появилась и воет… – многозначительно произнес Джефферсон и с достоинством добавил: – Сэр.

– Серьезно? – не поверил Вернер и заметно оживился. – Так-таки и воет?

– Воет, сэр, – подтвердил Джефферсон. – В Мидасе, на границе с Апатией.

– А видели?

– Видели, сэр. Троим свидетелям веры никакой – пьянь. Еще семеро – приличные граждане, в злоупотреблении… гхм… не замечены.

Эмиль и Арнольд переводили взгляды то на одного, то на другого, не понимая, о чем речь.

– Вернер, кто – она? – не выдержал, наконец, Эмиль.

– Собака, – пояснил тот. – Черная, понимаешь ли, собака… Появляется то тут, то там. И воет. Людей пугает.

– Да, сэр, – подтвердил Джефферсон. – Одного из очевидцев пришлось снимать с верхушки фонарного столба. Не представляю, как он туда залез. Второй спрятался в мусорный контейнер, просидел до утра и чудом не угодил в мусоровоз, в перемолку…

– Это уже интересно, – Вернер плюхнул кота на стол перед собой и довольно потер руки. Судя по всему, о стажере он благополучно позабыл.

– Вернер, что страшного в обычной собаке? – отчаявшись понять хоть что-нибудь, спросил Эмиль.

– Это не обычная собака, – воздел палец Вернер. – Ты разве никогда не слышал? В Танагуре говорят, если она появилась и воет – быть беде! В прошлый раз ее когда видели, Джефферсон?

– Как раз перед гибелью Первого Консула Минка, сэр, – отрапортовал тот.

– Чушь какая, – убежденно сказал Эмиль, хотя, что греха таить, его уже разбирало любопытство. – Я думаю, это просто совпадение. Мало ли в Танагуре собак!

– В том-то и дело, что мало! – подскочил Вернер. – Эмиль, я же тебе сто раз рассказывал, бродячих псов у нас почти и нет, они зимой не выживают, да и конкуренции с крысами не выдерживают!

– Только не надо снова про крыс… – замахал руками Эмиль, нервно сглотнув. – Не о них речь!

– Да, верно… Так вот, собак в Танагуре мало, почти все – домашние, – озвучил очевидное Вернер. Стажер слушал его с таким выражением лица, будто отчаянно желал проснуться и не мог. – А кого дома держат?

– Кого? – не понял Эмиль

– Объясняю… – вздохнул Вернер. – Кто победнее, вообще собаку не заведет, не прокормить. Кто богатый – заводят мелких таких, видел, может, на приемах – дамочки их с собой таскают. Дорогущие – страсть, страшненькие… Коты намного лучше!

– Несомненно, – согласился Эмиль, припомнив украшенных драгоценностями бесшерстных уродцев, которых дамы в самом деле носили с собой.

– И еще – собак выгуливать надо, – вспомнил Вернер. – А где?

– Негде, сэр, – вставил Джефферсон. – Сколько уже коммунальщики жаловались…

– Вот именно, – кивнул Вернер. – Эмиль, там позади тебя кофеварка, включи, а то в горле пересохло… Так о чем я?

– О том, что собак выгуливать надо, – напомнил Эмиль, дотянувшись до кофеварки. Та зажужжала. Арнольд смотрел вовсе уж потерянно, и Эмиль едва удержался, чтобы не подмигнуть ему.

– Да. Так вот, мелких этих, наверно, можно приучить, как котов, чтоб в лоток ходили, – сказал Вернер, и Джефферсон подтвердил:

– Вы совершенно правы, сэр.

– А крупных, если и заводят, то только те, у кого собственный дом. А у кого в Танагуре собственные дома?

– У нас, – хмыкнул Эмиль.

– Ну, не только, – восстановил справедливость Вернер. – Но их не так много. Всех проверили, таких псов ни у кого нет. А у кого вообще собаки есть, те на месте.

– Да что такого необычного в этой псине? – не сдержался Эмиль, передавая Вернеру кружку с кофе и наливая себе. – Джефферсон?

– Спасибо, сэр.

– Арнольд, будете?

– Н-нет… – выдавил стажер и уставился в пол. Очевидно, вообразить себе начальника департамента, разливающего кофе, он не мог даже в самых страшных своих фантазиях.

– Здоровая очень, – пояснил Вернер, отхлебнув из кружки. – Все очевидцы это твердят. Даже если делать скидку на то, что у страха глаза велики, все равно выходит, что она не меньше метра в холке, а то и больше. Очень лохматая, масти темной – черной или бурой, в темноте не разобрать. И воет премерзко.

– Так может, все-таки сбежала у кого-то? Бегает по городу и воет от страха? – съязвил Эмиль.

– Я же говорю тебе, не держит никто в Танагуре таких крупных собак! – разозлился Вернер. – Во всяком случае, их не зарегистрировано. Бродячих, считай, нет. Туристы с собой таких не привозили. Но даже если предположить, что кто-то контрабандой протащил на Амои эту зверюгу или держал дома, не регистрируя, и она таки сбежала… – Вернер отхлебнул еще кофе. – Первый раз вой слышали около месяца назад, так, Джефферсон?

– Совершенно верно, сэр. Я докладывал об этом.

– Домашняя собака на улице месяц не продержится, тем более в Танагуре, – авторитетно заявил Вернер. – Жрать нечего. Крысы, опять же…

– Так на них и охотится, наверно, – предположил Эмиль.