10 мифов о князе Владимире - Наталья Павлищева

Что делать? Пришлось убрать.

Но то ли Никифор Фока противоядие по утрам натощак принимал, то ли просто избегал трапезничать с женой за компанию, отравить его никак не удавалось, пришлось убивать старым проверенным способом. Конечно, не самой, что для этого желающих не найдется?

Самым беззащитным император был в своей спальне. То есть беззащитным перед женой, но не перед ее прелестью, а перед подлостью. Феофано впустила убийц туда, куда без ее помощи они проникнуть никак не могли бы – к ложу спящего монарха.

Подробно описывать изуверское действо не буду, слишком много крови и жестокости, Иоанн Цимисхий оказался крут в расправе над вчерашним другом императором Никифором Фокой. В общем, убили императора, пора бы и за свадебку. Феофано рассчитывала, что, смыв кровь с рук, Иоанн Цимисхий в качестве благодарности и для того, чтобы самому сесть на трон, женится на вдове.

На трон сел, а вот несостоявшуюся супругу отправил в тот самый отель строгого режима на Принцевы острова, из которого не возвращались. Там «засиделись» многие дамы императорской фамилии. И верно, куда девать сестер и племянниц, не замуж же выдавать? У Византии было правило – своих никуда! Мало ли что потом взбредет в голову разным там зятьям и прочим, возьмут и покусятся на трон, души их потом или еще как расправляйся. Нет, императорские родственницы должны были оставаться в империи.

Считается, что первой покинувшей Византию в качестве чужой жены, а не в виде сушеной мумии была супруга болгарского царя Петра Ирина. Но при сыне царя Симеона Петре Болгария уже стала простой провинцией Византии. Может, оттуда пошло выражение «Болгария не заграница»?

После Иоанна Цимисхия власть перешла сыну несчастного Романа и его злокозненной супруги Феофано Василию, прозванному Болгаробойцей за расправу над сородичами-болгарами (ослепил 15 000 военнопленных болгар).

Напомню, у Василия были брат Константин и две сестры Елена и Анна.

Это Елену, а не младшую Анну сватали за наследника императора Великой Римской империи будущего Оттона II. Но не срослось, Оттончик оказался «неправильным», взял и женился на другой – родственнице Цимисхия по имени Феофано. И именно она родила будущего Оттона III, которого летопись записала в женихи Анны.

Потом было еще какое-то сватовство, но для нас это не столь важно. Кстати, в девках засиделась не одна несчастная Елена, в монастырь вынуждены были уйти (только не на Принцевы острова) и племянницы Василия – дочери его брата Константина. Император и сам не женился, и племянниц в девках оставил. Неужели так боялся подобия своей матери?

А вот Анну князю Владимиру, как верному соратнику в борьбе с болгарами, отдал.

Сама царевна сначала противилась, но потом, видно, решила, что на Принцевы острова всегда успеет, можно попробовать устроиться в Киеве. Результат мы знаем – крещение (согласно Корсунской легенде) самого князя Владимира, крещение Руси и так далее по тексту.

Владимир и Анна прожили вместе немало лет (она умерла в 1011 году), но сыновей не родили. Достоверно известно об одной дочери (или не очень достоверно). Но Киев с многодетным (очень многодетным) Владимиром все же лучше, чем темный каменный мешок на островах.

Миф 7. Язычник. Почему Владимир Красно Солнышко

Летопись и за ней историки твердят, что князь Владимир прозван Красным Солнышком за внешнюю пригожесть и за то, что был ласков и с дружиной, и со своими подданными.

Ну и как этому верить? Вы много знаете князей, прозванных похоже? Нет, он один. Что, один был красив и добр к дружине? Скольких князь мог осчастливить личным участием в их судьбе – сотню, тысячу человек? Но с чего бы давать такое прозвище киевскому правителю где-то в дреговичской или вятичской глуши? Чем он так угодил древлянам или даже полянам из Родни, немало от него пострадавшим, чтобы звать Красным Солнышком? Где могли видеть князя те, кто никогда в Киеве не бывал, чтобы убедиться в его пригожести?

Сдается, что вовсе не из-за кудрей и улыбки его так прозвали, это было сакральное прозвище, значившее куда больше, чем мы думаем. Языческое, а не бытовое, что очень важно.

Утвердившись в Киеве и почувствовав себя уверенно, князь (уже киевский) Владимир Святославич сделал две вещи. Во-первых, он отправил прочь помогавших ему варягов. Вернее, поделил дружину на две явно неравные части – тех, кто был лоялен и согласен служить кому угодно, оставил при себе, приняв в собственную дружину. Второй части более буйной и менее вменяемой – платить за услуги отказался и выставил вон с советом пойти пограбить Константинополь. При этом в качестве благодарности, опережая варягов, отправил в Константинополь гонца с советом императорам не брать оных на службу ни в коем случае. Очень благодарный князь, просто невероятно.

Во-вторых (это по времени во-вторых, а по важности – во-первых), провел реорганизацию пантеона богов.

Поговорим пока о первом.

Если верить летописи, то Владимир, испугавшись Ярополка (чего бояться, если ты не виноват?), удрал за море, чтобы набрать варяжскую дружину себе на службу.

Конечно, вольные люди морей могли за золото послужить кому угодно, но как раз золота у Владимира не было. Оно было у Новгорода, но в городе и без приглашенных было достаточно наемников и собственных бездельников, готовых искать приключения на седалища.

Летописец утверждает, что новгородцы поддержали своего князя, мол, пошли с ним вместе сначала на Полоцк, а потом на Киев.

Чего же не поддержали сразу, зачем он тогда удирал?

Но даже если привез с собой мощную дружину бандитов, то куда потом все девались?

Но если варягам было все равно кого и за что бить, лишь бы платили, то чем мог заинтересовать и вдохновить князь новгородцев? Сообщить, что идет насиловать Рогнеду или мстить Полоцкому князю за гибель древлянского князя Олега по вине киевского князя Ярополка? А логика где? Полоцк, кажется, в войне с Овручем участия не принимал.

Заманить можно было только обещанием хорошенько нажиться при грабеже Полоцка (в случае победы, конечно). Вот это и есть самое главное, чем мог молодой князь сманить своих новгородцев – возможностью пограбить. Но осилить наследников полоцкого князя самим трудно и ввязываться в это не хотелось, вот и ждали новгородцы, когда князь передовой отряд варягов приведет.

По поводу варягов еще вопрос. Они, как известно, предпочитали перемещения по воде, и лучше бы глубокой. То есть варяжские драккары для волоков категорически не годились, или самим загнуться, или суда в гору дров для печи превратить. Но Полоцк хоть и расположен на Полоте, с Волховом, на котором стоит Новгород, водным путем никак не связан, без волоков через водораздел не обойтись.

Согласно мифу, победа варягов и новгородцев над полоцкими князьями произошла в чистом поле, то есть варягам все же пришлось выйти на сушу.

После Полоцка и окрестностей наступила очередь Киева.

Но, думаю, побежденный Киев князь грабить не позволил по простой причине: ему там предстояло править.

А вот Родню?

Киевского князя Ярополка киевляне поддерживали, не предали и ворота Владимиру не открыли, видно, не считали Ярополка виновным в гибели брата. Но, как обычно, нашелся предатель – боярин Блуд (имечко-то какое!). Добрыня договорился с кем надо (этим «кем надо» и был Блуд), и Ярополка удалось убедить, что киевляне только прикидываются добренькими. А сами каждую ночь на князя ножи кухонные точат, чтобы по сигналу одновременно их в ход пустить.

Летописец не рассказал, какими именно словами сумел убедить Блуд Ярополка, но тот поверил и решил бежать.

Эка невидаль – князь удрал, спасая свою шкуру!

Но для того времени это действительно была невидаль. Языческий князь, покинувший свой город в минуту опасности, князем более не считался. То есть стоило Ярополку ступить за крепостные стены Киева, как он становился изгоем. Понимал ли это сам князь? Неизвестно, но был у него умный дружинник по имени Варяжко, предупреждавший начальство о том, что не стоит доверять Блуду.

Ярополк не просто удрал из Киева, он направился в Родню.

Родня совсем недалеко, но это был сакральный центр Киевской Руси, в Родне, а не в Киеве находились главные жрецы полянского Рода. На что рассчитывал несчастный князь? Что Владимир не пойдет на Родню или что его самого спасут от брата жрецы?

Это важно понять.

Летопись твердит, что князь Святослав Игоревич категорически запретил своей матери княгине Ольге крестить княжичей. Из этого следует, что Ярополк не был крещен. Как и Олег. Но когда много позже их племянник князь Ярослав Владимирович решил перезахоронить останки дядьев и те были эксгумированы, то оказалось, что похоронены погибшие князья по христианскому обряду, а не сожжены на погребальном костре, как язычники.

Кстати, Ярослав сделал немыслимую вещь – он приказал крестить останки и захоронить их заново в Десятинной церкви! Об этом обычно не упоминают, хотя самим действом Десятинная была поругана. Разве можно крестить давно умерших? Или хоронить посреди христианского храма язычников?