Только после Вас. Всемирная история хороших манер - Ари Турунен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Благодаря гуманизму эпохи Просвещения жестокость и наслаждение чужими мучениями превратились в предмет осуждения или по крайней мере в контролируемое обществом явление, после того как насилие стало инструментом исключительно государственных институтов. В условиях войны это означало отказ от намеренной жестокости, а также возникший обычай брать врагов в плен, вместо того чтобы убивать их, в мирное же время – уменьшение количества казней благодаря укрепившейся системе тюрем и замене смертного приговора на лишение свободы. Однако у любой монеты есть оборотная сторона, и многие считают, что современная пенитенциарная система порождает замкнутый круг душевного насилия и преступлений, подпитывая и взращивая криминал внутри тюремных стен.
Несмотря на то что люди теперь уже больше не развлекаются, наблюдая за повешением, четвертованием или колесованием, публичное насилие никуда не исчезло. По сравнению с античной эпохой уровень эмпатии у наших современников, возможно, и вырос, однако для удовлетворения агрессивных инстинктов людям сейчас необходимы боевики и жестокие виды спорта, такие как бокс или бои без правил; правда, не следует забывать о том, что жестокость там по большей части является результатом актерской игры.
Так или иначе, уровень фиктивного насилия в нашей культуре постоянно увеличивается. В современных боевиках и триллерах агрессия – основной элемент сюжета, и в 1990-е гг. в киноиндустрии даже появились термины «зрелищное насилие» и «поэтизированное насилие». Жестокость стала стильной, и, разумеется, от зрителей ожидается, что они смогут истолковать сцены, где присутствует насилие, как базовый элемент жанра, наблюдая за происходящим на экране со стороны и не отождествляя себя с героями и совершаемыми ими поступками.
В быту приходится порой сталкиваться с таким понятием, как «развлекательное насилие». Прямо скажем, подобная противоречивая формулировка недвусмысленно свидетельствует об искаженности восприятия: получается, что агрессия в наши дни одобрена как часть культуры – будем надеяться, что исключительно в качестве фиктивного элемента. В XVIII в. термин «развлекательное насилие» хорошо описал бы то, что происходило во время публичных казней, которые привлекали внимание зрителей наравне с другими ярмарочными забавами.
Разумеется, уровень насилия на экране пытаются контролировать: в выпусках новостей не показывают самые ужасающие кадры, а в кинотеатрах сеансы имеют ограничение по возрасту, по телевизору «фильмы для взрослых» демонстрируют в более позднее время и сопровождают их соответствующими предупреждениями. То же самое касается видеоигр, содержащих множество сцен насилия и жестокости.
Психологи и социологи вот уже долгое время ломают копья, обсуждая вопрос, поощряет ли экранное насилие к жестокости в реальной жизни, или же оно, напротив, предотвращает ее проявления, предлагая зрителям легальный и приемлемый способ выплеснуть агрессию. На самом деле еще Платон размышлял о том, какой вред может нанести юным зрителям просмотр пьес, содержащих сцены насилия. Австралийский профессор культурологии Джефф Льюис проанализировал этот вопрос в более широком контексте: войны, гонка вооружений и социальное неравенство являются константой в нашей современной культуре, да еще СМИ постоянно муссируют эти темы. Льюис прибавляет сюда еще и вымирание множества видов животных, причиной которого служит поведение человека, и суммирует это все в нелестный вывод: современный Homo sapiens является самым жестоким из всех биологических видов, когда-либо существовавших на планете.
Этикет и манеры как подавители агрессии
В отличавшиеся жестокостью Средние века мирные клятвы и поединки были не единственными способами контролировать агрессию. Сдерживать импульсивность и жестокость нравов, царивших тогда в обществе, были призваны также самые ранние правила поведения – рыцарский и придворный этикет. Эта тенденция продолжила развиваться и в эпоху Нового времени, когда в Европе вместо мечей начали сражаться с помощью изысканных манер.
Если в Средние века феодал пытался с помощью ритуалов служения прекрасной даме усмирить своих буйных рыцарей, то в XVII в. король, в свою очередь, стремился обуздать буйных феодалов с помощью правил придворного этикета. Еще в XVII в. каждый французский феодал держал свое собственное войско, однако все изменилось со вступлением на престол Людовика XIV, носившего прозвище «король-солнце». Он сумел победить знать, создав собственный двор: ранее жившие в отдалении в своих замках воинственные вельможи теперь вынуждены были собираться в Версале, чтобы образовать круг придворных, чья энергия вместо сражений уходила на интриги и борьбу за знаки внимания монарха. Отныне значимость дворянина измерялась не победами на поле брани, а местом, которое он занимал при дворе. «Король-солнце» сделал себя центром, вокруг которого были сосредоточены все ежедневные церемонии. Придворные же всеми силами старались обратить на себя внимание повелителя: так, в его спальню могли попасть только любимчики, кому даровалась высочайшая честь поднести королю сорочку или надеть ему на ноги туфли.
После появления государственной монополии на насилие люди были вынуждены относиться друг к другу более осторожно и внимательно. Сперва это проявилось при дворе, где хорошие манеры ценились превыше всего. Поведение там регулировал строгий придворный этикет, и тот, кто хотел преуспеть в обществе, должен был неукоснительно его придерживаться. Этикетом (фр. étiquette) французские аристократы изначально называли именной билет, дающий пропуск к королевскому двору, и лишь позже это слово приобрело известное нам значение. «Король-солнце» не изобретал этикета, однако он понимал всю его важность и расширил это понятие, вследствие чего власть монарха укрепилась, а влияние дворян, напротив, ослабло.
Для того чтобы удержать свое положение при дворе, вельможи должны были тщательно соблюдать этикет, несмотря на все доставляемые им неудобства. Великолепные манеры и знаки внимания короля превратились в предмет и инструмент соревнования. Дворяне были лишены возможности сражаться, и теперь полем битвы оказались королевские покои, а оружием – хорошие манеры. Отклонение от правил поведения становилось поводом для скандала, за которым могли последовать лишение привилегий и опала, то есть публичное унижение.
Поведение самого «короля-солнца» было продумано вплоть до мелочей: к примеру, для того чтобы высказать недовольство, он не прибегал к гневу или крикам, но делал это при помощи еле заметных жестов, мимики и интонаций. Естественно, остальной двор копировал поведение монарха, и во время правления Людовика придворный этикет превратился в жесткий и трудновыполнимый свод норм, которые контролировали буквально каждый жест и каждое слово. Вот что писал об эпохе барокко Эгон Фриделл, австрийский историк и философ:
«Уже внешний вид человека указывал на попытку держаться как
