Начало пути - Ева Шафран

— Да, — глухо отозвался гвардеец, — когда умер наш с Ланой дядя, мамин брат, он был воином, погиб в бою. Я… я думал, что схожу с ума, потому что его лицо, наполненное предсмертным страхом и болью, было везде. Лана и мама тоже были напуганы, ведь чем ближе родственные связи, тем сильнее и болезненнее ощущаешь… Позже, после прибытия похоронного письма мама нам все объяснила. Говорила, что планировала этот разговор, но не подумала, что кто-то из близких может внезапно умереть.

— Получается, что и Лана тоже на такое способна? — изумлённо спросил Адриан. — Она мне не рассказывала…

— Разумеется, она тоже может, она ведь моя сестра, — недовольно ответил Гэб. — Смерть дяди — пока единственное, что мы видели. — Голос стал тише. — Каждую минуту я боюсь увидеть и услышать ее, ощутить ее боль.

— Габриель, пожалуйста, успокойся, — дёрнувшись от переполнявшего его волнения, сказал Адриан. Схватил гвардейца за плечо: — Старайся не думать об этом. Всё будет в порядке.

— Будем надеется, что не опоздаем, — прошептал тот, посильнее закутываясь в плащ.

Остаток пути они продолжали двигаться, оглядываясь по сторонам и изредка переговариваясь шепотом. Улицы становились всё извилистее и темнее, несмотря на заметно светлеющее небо. Словно какое-то зло поселилось в этом месте и не пропускает лучи солнца в свои тёмные трущобы. Когда двое молодых людей, порядком продрогшие от сырости и утренней прохлады, выбрались из узкого закоулка на небольшую грязную улицу, то перед их взором предстало жалкое зрелище: по бокам уличной дороги, залепленной нечистотами, среди хлама, а чаще прямо в грязи сидели люди, прислонившись к стенам двухэтажных домиков. Почти все здания были покосившимися, как будто проживали свои последние минуты жизни перед полным обрушением в гнилую труху. Среди людей было много женщин с младенцами, завёрнутыми в грязные тряпки. Мужчин почти не было, только старики, кутающиеся в какие-то лохмотья и прячущие лица, а если и промелькнула где-то мужская физиономия, то сразу было видно, что её обладатель лишён руки или ноги, а порой и того и другого.

Дойдя до полусгнившего окна деревянного дома, Адриан и Габриель остановились, изо всех сил стараясь не рассматривать людей вокруг. Фонтренк вытащил из под плаща руку и несколько раз ударил по ржавому звонку, потом прислушался. Сначала никаких признаков жизни за дверью не обнаружилось, но минуту спустя из окна вылезла такая тучная, грязная рожа, обильно обросшая смердящей щетиной, что двое чужаков как по команде отшатнулись.

— Чехо надо? — гаркнул беззубый рот, источая тошнотворный смрад. — Хто тахие? Пошли прощь! Местов нету, даше в сарай хойку не сдам!

— О, Творец, пощади… — пытаясь не дышать, простонал Габриель. — Это что, гостиница? Адриан, мы же не собираемся здесь останавливаться надолго?

— А что тебе не нравится? — хмыкнул тот. — Насколько долго мы тут задержимся от нас не зависит. Насчёт койки я с ним сейчас договорюсь, — прибавил Адриан, медленно вынимая саблю. Рявкнул: — Эй, морда! Мы гости из далека и ищем одного человека. Его имя Керресиа Альбинои. Я прекрасно знаю, что тебе оно очень известно, настолько известно, что ты нам без промедлений скажешь, где найти обладателя этого имени.

— Шо? Вы наверное ощиблися. Я не знаю никохо с тахим именем! — прошепелявил мужчина в окне.

Сторож гостиницы, если его так можно назвать, начал стремительно затягивать голову вовнутрь домишки, но Адриан оказался проворнее. Одним молниеносным движением он схватил мужика за волосы левой рукой, а правой приложил лезвие сабли к заплывшему жиром горлу.

— Ответ неверный, — злобно прошипел Фонтренк. — Ты мне скажешь, где его найти, а я не стану перерезать тебе глотку, идёт? Я не шучу.

— Да, он не шутит, — быстро закивал Габриель.

— Хорощо-хорощо! — запищала голова. — Ты меня тольхо не убивай, хосподин! Я всё схажу! — Сглотнув слюну, мужик продолжил: — Человек, хоторохо вы ищете, живёт в доме трисцать семь, но у нехо очень злыдный голос, даже злее, чем у вас, хосподин. К нему тах просто не пройти, он может убить. Нихто х нему не ходит, все бояться ехо.

— Прекрасно, — миролюбиво сказал Адриан, — ты сейчас выгребешь свою тушу из-за прилавка и пройдёшь туда с нами в качестве провожатого.

— О, нет-с! — взвизгнул человек и замахал короткими ручками так быстро, что где-то за стеной его дома внушительное брюшко затряслось в такт.

— А за отдельную плату? — сладким голосом протянул Адриан, позвенев монетами в кармане.

— Хорощо. Деньхи — это хорощо, — облизнулось тучное лицо, поспешно выбираясь из своего укрытия и мелкими шажками приближаясь к молодым людям.

— Ты ведь мог и без этого обойтись, — прищурился Габриель, стараясь держаться подальше от дурно пахнущего мужика и перешагивая через глубокие грязевые ванны на дороге. — Или ты решил обмануть его?

— Я всегда сдерживаю свои обещания. Тем более с этого несчастного ничего не возьмёшь, мне для него не жалко мелочи. И вообще, тебе на будущее — в этом месте за гроши ты сможешь узнать всё, что угодно, и найти всё, что захочешь.

— Нет, благодарю, — поморщился гвардеец. — Теперь скажи мне, куда нас ведёт этот тип, что нас ждёт, про кого ты у него спрашивал?

— Расслабься, ты слишком напряжён, — усмехнулся Адриан. — Поясню, мы здесь, чтобы найти одного человека. Он пират, насколько мне известно, давно ушёл на покой и поселился где-то здесь.

— Прекрасное место, ничего не скажешь. Мне же лучше не спрашивать, как ты узнал о нём? Я представляю, какой жуткий маньяк мог тебе посоветовать просить помощи разбойника, — недовольно поёжился Габриель, перешагивая порог дома и нагибая голову под низкой притолокой.

— Мне о нём рассказал один моряк в порту, — ответил Адриан. — Тот, кого мы ищем — пират, а они терпеть не могут нашего наместника, потому что тот истреблял их, как мух. Вроде его людям удалось вырезать целую пиратскую деревню. Потому теперь они нападают только на его корабли и на корабли интеллигенции Уест-Уортленда. Мстят.

— Слов нет, — поморщился Габриель. — И с этими людьми общается моя сестра! А почему ты так уверен, что этот разбойник нам поможет? Если они нападают на корабли богачей, то почему он должен помогать брату и другу девушки, отец которой один из морских генералов.

— Гэб, — вздохнул Адриан, — я ни в чём не уверен.

За время беседы они успели пройти большую часть улицы и зайти в один из домов, который на удивление парней оказался открыт. Это могло говорить как о том, что хозяин — дурак, раз в таком опасном месте не закрывает дверь дома, либо о том, что хозяина так сильно все боятся, что никому