Возвращение - Леонид Гришин

– Да я тебе сейчас! Да я… как раз… собирался заплатить тебе… – молвил владелец.

Я не верила своим ушам, а он отложил палку, полез в карман, достал портмоне и отсчитал деньги. Сделав это, он вновь взял палку и стоял не моргая, смотрел словно сквозь своего работника. Рабочий пересчитал и удовлетворённо убрал их в карман. Затем он подошёл к столику, взял свою сумку, причём очень любопытную сумку: из чистой кожи, с цепочками, карманами и замками… Он стал аккуратно укладывать туда вещи: кипятильник, кружку, какую-то еду. Сложив всё это, он пошёл прочь, кивнув мне.

Владелец, немного постояв как бы в оцепенении, вдруг выронил палку из рук и с тоской смотрел на разваленный стеллаж, будто бы не понимая, кто это всё здесь развалил. Кстати, больше я его там не видела. Секцию эту через два дня приобрели другие люди…

Но я не об этом… Прошло несколько дней как-то утром рано я собралась поехать в Сочи по работе. В дороге я заметила, как на автобусной остановке, на лавочке, спал какой-то мужчина. Шёл дождик, было сыро. Я бы проехала мимо, если бы в глаза мне не бросилась его сумка. Я её ни за что бы не перепутала – это была именно та сумка, с которой несколько дней назад аккуратный работник ушёл, получив из рук владельца плату.

Я остановилась. А он, услышав звук остановившейся машины, резко подскочил и сделал вид, будто он просто ждёт своего автобуса. Я вышла из машины – он узнал меня и поприветствовал кивком головы.

Я даже не знаю, почему я остановилась, но пока я подходила к нему, я вспомнила, что на недавно приобретённую мою турбазу нужен какой-нибудь работник, который сможет привести её в приличное состояние. Я поняла, что он сейчас бездомный… Может быть, у него что-то не в порядке дома, а может, он и правда просто дожидается своего автобуса…

Я извинилась и спросила, есть ли у него сейчас работа.

– Нет, у меня нет работы, – ответил он, не глядя на меня.

– А вы не хотите поработать у меня?

– А что делать нужно? – он бросил на меня быстрый взгляд.

– Да вот у меня на турбазе нужно кое-что починить. Где крыльцо, где крышу…

– А это где?

– За городом.

Он ещё раз посмотрел на меня.

– Я могу выполнять такую работу, я согласен.

– Хорошо, если мы договоримся, мы можем составить договор, чтобы избежать недоразумений, – сказала я, вспоминая, как с ним расплачивался предыдущий владелец.

– У меня нет документов.

– Я помогу вам восстановить документы, а пока мне будет достаточного вашей подписи. Как вас зовут?

– Я вам могу поверить на слово. Зовут меня Пётр Васильевич, – сказал мой новый знакомый, произнеся «Пётр» не очень внятно. Это было больше похоже на «Питэр» или «Пьер».

Я не обратила на это внимания и тоже представилась.

– Вот и хорошо.

– А как туда проехать?

– Поедем со мной.

Я пригласила его в машину. Мне почему-то казалось, что он не простой бездомный. Я почему-то была уверена, что он, как и я когда-то, попал в тяжелое положение. Я чувствовала, что должна помочь ему, как когда-то мне помогли две старушки, приютившие меня, когда я была в отчаянье.

У меня недалеко был магазин, который работал 24 часа. Там был небольшой уголок, где можно было попить кофе с пирожком. Мы подъехали туда, я пригласила его выпить кофе.

Я знала, что на турбазе нет продуктов, а у него денег нет, чтобы что-то с собой взять. Поэтому, пока этот мужчина пил кофе, я сказала в магазине, чтобы те упаковали и загрузили в мою машину всё, что нужно для того, чтобы жить и работать за городом. Проконтролировав всё это, я вернулась к моему новому работнику. Он ел очень аккуратно, не спеша пережёвывая… После мы поехали дальше. В дороге он не сказал ни слова. Я тоже молчала.

Мы подъехали к тому месту, где жили Андрей Иванович и его жена. Я только собралась выйти из машины, как вдруг из-за угла показались две овчарки. Я поспешила закрыть двери, но мой пассажир почему-то не испугался и вышел.

– Стойте, это же собаки! – кричу я, но он не обратил внимания.

Собаки были уже почти совсем близко, как вдруг они останавливаются и как котята подходят и начинают к нему ласкаться. В это время из домика выбежал Андрей Иванович. Увидев, что его охрана ласкается с совершенно незнакомым человеком, он остановился в замешательстве.

Мне всё ещё было не по себе. Мой работник сказал мне через плечо:

– Не бойтесь, они не тронут. Собаки, как и дети, чувствуют хороших людей, – добавил он.

В это время подошёл Андрей Иванович и увёл собак в вольер. Когда он вернулся, я познакомила Андрея Ивановича с новым работником и объяснила ему, что он будет здесь жить. Вместе они разгрузили продукты. Я попросила их в дальнейшем заказывать продукты по телефону моего ближайшего отсюда магазина.

– Вам будет привозить шофёр. А оплату продуктов бухгалтер будет высчитывать из ваших зарплат, – сказала я, дала Петру Васильевичу аванс и уехала.

Глава тринадцатая

Через несколько дней мне надо было лететь в Москву. Мне предстояли переговоры с итальянской фирмой. Именно у них я когда-то скупала бракованные вещи. Теперь, правда, я покупаю у них уже фирменные… В Москву пришлось ехать, потому что визу этим итальянцам почему-то дали только до Москвы.

Пришлось лететь. Но и тут меня ждало разочарование. Самолёт посадили в Ростове по непонятым причинам – что-то у них там было закрыто, а когда откроется – непонятно. Я решила не ждать у моря погоды и поехать поездом.

Мой поезд должен был отбывать ещё через три часа. Я купила билеты и решила немного отдохнуть, попить кофе. Проходя по залу ожидания, я вдруг ясно услышала, как кто-то зовёт меня по имени. Я обернулась, но не увидела никого из знакомых. Вокруг толпились люди, а на скамейке сидели три каких-то бомжа. Я уже была готова идти дальше, решив, что мне показалось, но один из этих бомжей смотрел на меня и ещё раз позвал меня по имени. Голос его мне показался знакомым, но бомж есть бомж – небритый, обросший, одежда вся грязная – не узнать. А он, тем временем, встал и подошёл ко мне.

– Лариса, ты не узнаёшь меня? – спросил он, опустив голову на уровень моих глаз.

Я внимательно смотрю на него и вдруг понимаю. Боже мой, – это же бывший коллега моего мужа – Виктор! Он тоже ученый, по крайней мере, был им, чуть ли не доктором наук… Всегда был красивый, опрятный, интеллигентный, вечно чист, выглажен и побрит. А сейчас! Я стояла, смотрела на него и не могла понять, как он сумел так опуститься.

– Лариса, как живешь? – спрашивает он меня тем временем.

Я молчала и никак не могла собраться с силами, чтобы что-нибудь ответить ему.

– Ты куда едешь?

– Я? В Москву… Я хотела выпить кофе, пойдем со мной?

– Меня уже в эти заведения не пускают. И давно уже.

– Ну, пойдем. Со мной тебя, наверное, пустят.

Мы подошли. Швейцар преградил нам дорогу. Я была готова к этому, быстро сунула ему деньги, и он пропустил. Мы сели с Виктором в уголок, ресторан был почти пустой. Подошёл официант, смерил взглядом меня и его. Чтобы у него не возникало лишних вопросов, я достала и положила перед ним деньги. Он вопросительно на меня посмотрел, а я сказала:

– Принесите чего-нибудь поесть, да поплотнее. И ещё кофе…

– И бутылочку пива! – добавил Виктор.

– Хорошо, и пива.

– А водочки можно? – быстро спросил он.

– Пока нет.

Официант кивнул, взял деньги и удалился.

Когда Виктору принесли пиво, а мне кофе, я, наконец, спросила у него, что с ним произошло. Но мой собеседник ответить сразу не смог. При виде пива у него заблестели глаза, и он с жадностью начал пить… Я заметила, что у него сильно трясутся руки, и лицо сильно изменилось, осунулось и покраснело.

– Ну что случилось? – сказал он, выпив половину, – тоже, что и с вами. Только я вот смотрю: вы выкарабкались, а я опустился на самое дно. Так и живу уже не первый год… – сказав это, он снова начал пить.

Допив пиво, Виктор стал жадно есть. Немного насытившись, он попросил ещё пива. Я сказала официанту, и тот принёс.

– Семья? Жена? – спрашивала я его, пока он ел.

– Нет больше у меня никого, – торопливо отвечал он, не успевая глотать, – я даже не знаю, где жена. Хорошо, что у нас детей не было, – он горько рассмеялся, – уехала она к родителям, что с бомжом-то делать?

Я хотела у него что-то ещё спросить, но Виктор не дал мне этого сделать.

– Понимаешь, какое дело, как и у твоего Валентина, у меня тоже закрыли тему. У меня, правда, тема совсем другая была, но мы параллельно работали. Твой муж гений был. Он стоял на пороге великого открытия. Но нас всех не пощадили. Что я, что твой муж, мы пытались ещё как-то держаться на плаву, печатались, но не под своими именами. Что-то проходило, что-то нет, но наших имён всё равно никто не знал. Мы работали, мы не коммунизм строили! Мы работали на оборону! Какие тогда деньги были! А потом… когда институтское начальство захотело урвать себе кусок, там уже не до нас было… Темы закрыли… Кто хоть как-то был известен, тот успел скрыться, переехать куда-нибудь. А что мы могли? У нас ничего не было такого, что можно было бы продать. А то, что мы создали, то так и осталось под семью печатями, а мы – под забором. Пробовал я репетиторством заняться, современных недорослей учить. Посоветовали меня одному папаше. Интересный такой, поручил мне подготовить сына в Московский университет. Преподавал я ему физику и математику… Есть люди, которые сами учились, есть отличники, которые знают предмет хорошо. Есть те, кто на тройку знает, на двойку, на единицу! А этот был полный и абсолютный ноль! Я пытаюсь втолковать ему элементарные вещи, а он совершенно не представляет, о чём я вообще ему говорю. Или не хочет представлять. Если бы он хотя бы пытался понять, но однажды получилось так, что я прихожу к нему, а он надевает свои наушники и говорит мне: