И тогда ты умрешь - Айрис Джоансен

Внезапно Кальдак почувствовал, что ему очень не хочется отвечать на этот вопрос.

– Возможно, одну из ключевых. Гальвес говорил, что Морриси уже много дней регулярно звонил Эстебану и посылал ему факсы. Морриси нужно найти.

– Ты считаешь, что мы ничего не делаем?

– Во всяком случае, надо торопиться. Что с лабораторией в Айове?

– Кальдак, ты же рассказал мне о ней только позавчера. Нам пришлось подключить ФБР. У них больше возможностей внутри страны.

– А о Шайенне ничего не слышно?

– Пока нет. Никаких фальшивых денег. Ни одного случая заражения антраксом.

– Полагаю, ничего и не будет. До главного удара. Экспериментальная стадия практически завершена. Где Де Сальмо?

– Могу только сказать, что его нет в Нью-Йорке. – Помолчав, Рамсей негромко добавил:

– Кальдак, мне нужна Бесс Грейди.

Кальдак знал, что рано или поздно услышит это.

– Здесь Бесс в безопасности. Эстебан мог выследить меня только возле Центра по борьбе с инфекциями, и я специально убедился, что слежки нет. Завтра я отвезу ее в укрытие. Я не могу отправить ее к тебе. – Мои люди могут сами забрать ее, – возразил Рамсей.

– Ну, разве что так. Послушай, Рамсей, – вполголоса произнес Кальдак, – тебе очень нужно вот так плевать на меня? Зачем ты выводишь меня из дела?

– Не надо болтать чепуху. Ты, кажется, забыл, что всем на свете обязан мне.

Ну да, профессиональным убийцей высшей категории Кальдак стал именно благодаря Рам-сею. И знал, что Рамсей гордится своим лучшим учеником.

– Нет, черт подери, не забыл. Ты действительно многому научил меня. Но не более того. Тем, кто я есть, я стал в Накоа.

Наступило молчание. Затем раздался отстраненный голос Рамсея:

– Тебе повезло, у тебя в этой операции особая роль. Разрешаю тебе действовать по своему усмотрению… до поры до времени. Не пропадай.

И он повесил трубку.

Повезло? Раздраженный Кальдак откинулся на спинку дивана. Всем, кто влип в это поганое дело, чертовски не повезло! Ему самому, жителям Тенахо и в первую очередь Бесс Грейди.

Оставалось только надеяться, что Де Сальмо летит не в Атланту, а куда-нибудь в Тимбукту <Тимбукту – город в Западной Африке, у южной границы пустыни Сахара.>.

* * *

В эту ночь Бесс видела во сне не Эмили. Ей снился Данзар.

Когда она проснулась посреди ночи, по щекам ее текли слезы. А возле ее постели стоял Кальдак.

Бесс рывком села; сердце ее бешено колотилось. В первое мгновение ей почудилось, что она снова в больничной палате Сан-Андреаса.

– Я услышал, как ты кричала во сне, – тихо сказал Кальдак, – и подумал, что тебя надо разбудить.

Бесс поспешно вытерла слезы со щек.

– Спасибо.

– Не за что. Я решил, что с нас довольно дневных кошмаров. Ты в порядке?

– Да. Уже все прошло. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Кальдак вышел и аккуратно закрыл за собой дверь. Никаких вопросов. Никаких объяснений. Просто он все понял…

Бесс снова легла и сделала несколько ровных, глубоких вдохов. Обычно это помогало. Но не в этот раз.

А она-то думала, что Данзар наконец отпустил ее! Уже три недели он не являлся ей в снах. Но сейчас ее снова била дрожь, и она тщетно пыталась убедить себя в том, что ей стало лучше.

Несколько минут Бесс полежала с закрытыми глазами, потом все-таки выбралась из постели, прошла в ванную, проглотила таблетку аспирина и запила ее водой. Ее так трясло, что стакан едва не выскользнул из рук.

Она опустилась на кафельный пол и обхватила колени руками. Почему же эта боль не проходит? Надо подумать о чем-то хорошем. О Тингейте. О Джули, об Эмили, о…

– Тебе нехорошо?

Кальдак стоял на пороге ванной. Господи, нельзя, чтобы кто-то видел ее в таком состоянии!

– Да, нехорошо. Уходи.

– Я уже однажды ушел, но это не помогло. – Он сел на пол рядом с ней, поджав под себя ноги. – Что для тебя сделать?

– Я скоро приду в себя. Ты здесь ни при чем.

– Тебе снился Тенахо?

– А ты что, чувствуешь свою вину? Нет, это не Тенахо.

– Эстебан?

– Ты считаешь, я буду так переживать из-за какого-то сукина сына? – Она отчаянно заморгала, стараясь скрыть слезы. – Пожалуйста, оставь меня в покое!

– Нет, так мы с тобой оба до утра не заснем. – Он мягко отвел прядь волос с ее лба – точно так же он отбрасывал волосы Джози. – Бесс, тебе сейчас надо с кем-то поговорить. А поскольку здесь больше никого нет, поговори со мной.

– Иди к черту!

– Расскажи мне про Данзар.

Бесс похолодела.

– Что?!

– Пока я не разбудил тебя, ты беспрерывно кричала: «Данзар! Данзар!»

Она облизала губы.

– Так зачем ты спрашивал про Тенахо?

– Чтобы отвлечь тебя.

– Психологический прием?

– Я обязан владеть такими приемами. – Он окинул взглядом ярко освещенную ванную комнату. – А еще моего знания психологии хватает на то, чтобы сделать вывод: эта обстановка не способствует успокоению. – Он поднялся на ноги, наклонился к Бесс и помог ей встать. – Пойдем в кровать.

– Что?

– Не волнуйся, я сказал только то, что сказал. Тебе нужно расслабиться. Я не имел в виду секс.

Он осторожно взял ее на руки, отнес в спальню и уложил под одеяло. Бесс с удивлением смотрела на него.

– Я о сексе и не думала.

– Знаю. Просто я опять хотел тебя отвлечь. – Он заботливо подоткнул одеяло. – Я прекрасно понимаю, что покажусь тебе привлекательным разве что если придется выбирать между мной и Франкенштейном. Хотя, должен заметить, некоторым женщинам я нравлюсь.

Кальдак присел на край кровати и взял Бесс за руку. – Ты уже успокаиваешься, хотя еще немножко дрожишь…

– Значит, ты можешь идти.

– Я уйду, но только когда буду уверен, что это не повторится. Нам обоим нужно выспаться. Так что расскажи мне про Данзар. Пока не расскажешь, я все равно не уйду. Это в Хорватии?

– Да.

– Давно ты была там?

– Три месяца назад.

– Я никогда не слышал про Данзар.

– Это было небольшое селение.

– Было?

– Ну, наверное, есть.

– Как тебя понимать?

– Я хочу сказать, что его не сожгли.

– А что же с ним сделали?

Дети…

– Бесс! Так что сделали с Данзаром?

– Я не хочу об этом говорить!

– Представь себе, что перед тобой не я, а, скажем, Эмили.

– Я и с Эмили не говорила про Данзар.

Она и в самом деле никому не, рассказывала подробностей. Даже в больнице в Сараево. Почему же теперь она обязана выворачиваться наизнанку перед Кальдаком?

– Кстати, напрасно ты с ней не говорила. Но, может быть, со мной будет легче: ведь я тебя почти не знаю. Говори, как будто сама с собой. Так что там сделали?

Это кровь. Боже, сколько же крови.