Сочинения - Феодорит Кирский

Когда же слышишь сие имя: Христос, разумей прежде веков от Отца рожденного, Единородного Сына, Слово, облеченного естеством человеческим, и не почитай сего проповедуемого домостроительства унизительным для Бога, потому что естества чистейшего ничто осквернить не может. Ибо, если солнце, будучи телом (так как оно видимо и подлежит разрушению) и проходя там, где мертвые тела, зловонная тина и много других веществ, издающих смрад, не может оскверниться, то кольми паче Творец солнца и Создатель вселенной, безплотный, невидимый, неизменяемый, всегда Сам Себе равный, не может оскверниться чем–либо таковым. И что сие действительно так, уразумеем из следующего: и говорим, и веруем, что естество Его безпредельно. Ибо слышу Того, Кто говорит: Еда небо и землю не Аз наполняю, рече Господь (Иер.23:24); и еще: небо престол Мой, земля же подножие ногу Моею (Ис.66:1) и: Кто измери горстию воду и небо пядию и всю землю горстию (40:12)? Слышу и другие места, свидетельствующие подобно сему. Взывает и блаженный Давид: в руце Его вси концы земли (Пс.94:4); и богомудрый Павел: о Нем бо живем и движемся и есмы (Деян.17:28). Итак, если, по слову Апостола, о Нем живем и движемся и есмы, то ни одна часть твари не лишена Бога; хотя в твари, иное свято, иное же мерзко, иное исполнено благоухания, иное же — зловония; и из людей, одни украшаются благочестием, другие погрязают в нечестии. Наполняющий Собою вселенную благоволит к боящимся Его, но ненавидит вся делающыя беззаконие, погубляет вся глаголющыя лжу: мужа кровей и льстива гнушается Господь и не преселится к Нему лукавнуяй (Пс.5:5–7). Посему ничто не вредит чистейшему. Если занимающиеся врачебным искусством, врачуя язвы, не получают сами язв, но больным доставляют здравие, сами же не терпят от них никакого вреда, то кольми паче наилучший художник — Бог, у Которого естество — безстрастно, превыше превратностей и не допускает изменения, при уврачевании нашем не приял на Себя вовсе никакой скверны. Посему подивимся, что не Ангелам вверил врачевание наше, но Сам на Себя принял уврачевание человеков.

Так Владыка Христос, родившись, приемлет, подобно нам, и матерние сосцы, полагается в яслях — на сей трапезе безсловесных, сим и неразумие людей обличая, и давая видеть собственное человеколюбие, потому что, будучи Питателем, как Бог, и по человечеству делается пищею для людей, недуговавших великим неразумием. А теперь, когда человеческое естество отложило сие неразумие и восприяло разумную силу, допускает его к Себе сия таинственная трапеза, и сама соделавшаяся образом яслей и поучающая людей, что человек, когда был в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным и уподобися им (Пс.48:13). Сперва ясли восприяли эту божественную и духовную пищу, но когда естество наше пришло само в себя и ясно сознало в себе Божий образ, тогда пища сия перешла на трапезу словесную. Принял же Христос и обрезание, и приносил жертвы, потому что Он был человек и сохранением закона должно было естеству возвратить свободу. По–человечески и бегством спасается во Египет, как Бог, повсюду сущий и всем предстающий, как говорит Божественное Писание. Приходит и к Иоанну Крестителю и, не прияв скверны греха, приемлет крещение, чтобы исполнить всякую правду, и свыше провозглашается Отцом и указуется Духом, ибо Отец воззвал с небеси: Сей есть Сын Мой возлюбленный о Немже благоволих (Мф.3:17); а Пресвятый Дух, явясь в виде голубя, продолжил сей глас и научил предстоящих, Кто приявший свидетельство от Отца.

После сего Владыка вступает уже в борьбу с мучителем, и поприщем борьбы делается пустыня, зрителями — сонмы Ангелов, сопротивником — сопротивник истины, который, сперва услышав глас и приведя себе на память пророческие предречения, устрашился борьбы и не в силах был вынести молний Его добродетели; однако же и поспешил он вступить в противоборство, хотя, помня глас, и боялся борьбы. Создатель же, Споборник, Раздаятель венцов и Подвигоположник естества нашего не страшится противоборца, не гонит прочь зверя, но одобряет и вызывает его на борьбу, чтобы похитить у него прежнюю победу, соизволяет, чтобы взалкало тело, постившееся в продолжение четыредесяти дней, не позволяет же ему превзойти меру постившихся прежде, чтобы удостоверить в Своем человечестве. Неприязненный видел взалкание, надеялся на победу, смело решился на борьбу, увидев немощь взалкания, подумал, что видит первого Адама. Приступил к Нему, как к Адаму, но нашел Творца Адамова, облекшегося в естество Адамово, и говорит Ему: аще Сын еси Божий, рцы, да камение сие хлебы будут (Мф.4:3), представляет необходимость подтвердить с неба слышанный глас и требует подтверждения чудодейственным произведением хлебов. Из сего в точности можно узнать, что враг у нас самих заимствует поводы к обольщению, ибо, увидя алкание, с сего начинает нападение. Но Спаситель наш, хотя тело алчет и имеет нужду в пище, не хочет чудодействовать, поражает же мучителя словом Писания и говорит: не о хлебе единем жив будет человек, но о всяцем глаголе, исходящем изо уст Божиих (4:4). Дает ответ по человечеству, скрывая до времени Божество и доставляя людям возможность подобно сему одерживать победу. Не хлеб один, — говорит Он, — содействует жизни человеческой, но и всякого слова, возвещенного от Бога, достаточно к тому, чтобы дать жизнь алчущим людям. Веруем, что естеству человеческому возможно прожить без хлеба, если угодно то Богу. Так в ничто обратил ухищрения противоборца, учинив недействительными второе и третье его приражение, употребив присем доказательства, как человек, чтобы возвратить людям потерянную ими победу, обращает Он в бегство нечестивца, прекращает мучительство общего губителя людей, и провозглашается победа видевшими Ангелами, ибо сказано: Ангели приступиша и служаху Ему (4:11).

После сего, совершив множество чудес: из воды, без виноградных лоз и без земли, сотворив вино, пятью хлебами насытив многие тысячи людей, одним словом хромых соделывая скачущими, прокаженных очищая от проказы, расслабленным возвращая силу действовать, очам, лишенным зрения, даруя здравое ощущение, отверзая гробы и содевая, что связанный и смердящий мертвец начинает ходить, избегает из рук смерти, не удерживаемый ни вратами, ни узами смерти, спешит к призвавшему Создателю, — совершив сии и тысячи других чудес, Владыка навлекает на Себя ненависть иудеев и добровольно предается их козням, предвидя от сего будущее спасение человеков. И сие издревле предсказал Он устами Пророка, ибо говорит: Аз же не противлюся, ни противоглаголю. Плещы Мои вдах на раны и ланите Мои на заушения, лица же Моего не отвратих от студа заплеваний (Ис.50:5–6).

Сие предсказав и претерпев, пригвождается ко кресту, не в наказание за грехи, ибо греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его (1 Пет.2:22), но воздавая долг нашего естества, потому что оно задолжало, преступив законы Сотворшего. И как, задолжав, не в силах было заплатить долга, то Сам Владыка премудро примышляет уплату долга и, прияв на себя члены сего естества, как бы имущество какое, в премудром и правдивом домостроительстве и долг уплачивает, и естество освобождает ими. И свидетели в этом — Исаия и Павел: один — прежде страдания о сем предвозвестивший, а другой — по исполнении истолковавший пророчество; но в том и другом вещал один и тот же Дух.

И Исаия издалека взывает: человек в язве сый и ведый терпети болезнь (Ис.53:3). Называет же Его человеком по естеству видимому, потому что и пострадал в естестве видимом. Сей, провозглашает Исаия, грехи наша носит и о нас болезнует, и мы вменихом Его быти в труде и в язве от Бога и во озлоблении (53:4). Ибо видя Его пригвожденным к древу, думали, что наказуется за множество грехов и несет казнь за собственные прегрешения; почему Иудеи и пригвоздили Его посреди двух злодеев, с намерением и о Нем произвести в народе худое мнение. Но Святый Дух научает чрез Пророка, что Той же язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша. И еще более объясняет сие в последующих словах, ибо говорит: наказание мира нашего на Нем, язвою Его мы изцелехом (53:5). Став врагами Богу как оскорбившие Его, должны мы были нести взыскание и наказание, но не испытали сего, претерпел же оное Сам Спаситель наш и, претерпев, даровал нам мир с Богом. Яснее показывают сие последующие слова. Вси, сказано, яко овцы заблудихом: человек от пути своего заблуди. Почему яко овча на заколение ведеся, и яко агнец пред стригущим его безгласен (53:6–7). Ибо подобало Ему врачевать подобным подобное и заблудших овец возвратить овчатем же. Но овчатем делается Он, не в овча превратившись, не изменению подвергшись, не отступив от собственной Своей сущности, облекшись же явно в овчее естество, и подобно предводителю стада — овну, став вождем стада и сделав, что все овцы последовали за Ним. Посему и стал Он, яко овча и животное жертвенное, и принесена жертва за весь род. Не без намерения же Пророк упомянул вместе о заклании и о стрижении; но поелику был Он Бог и человек, и при заклании тела естество Божие пребыло безстрастным, то богомудрый Исаия, по необходимости, показал нам вместе и заклание овчати, и стрижение агнца. Не только, — говорит Пророк, — был Он заклан, но и острижен; потому что по человечеству претерпел смерть, а как Бог, пребывая живым и безстрастным, руно тела отдал стригущим. Так блаженный Исаия изобразил нам спасительные страдания и показал причины страданий.