Джентльменов нет - и привет Джону Фаулзу! - Ирина Степановская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы меня специально посадили на заднее сиденье? – В неярком уличном освещении стекла Юриных очков таинственно блеснули. Нина мимолетно взглянула на него в зеркало заднего вида.
– Специально, а что? – Сейчас она не очень-то следила за разговором. Они выезжали на оживленную трассу, и ее внимание было занято тем, чтобы встроиться в общий поток. Какой-то нетерпеливый водила уже вовсю сигналил сзади, раздраженный ее медлительностью. – Ну сейчас, как же! – сказала она через стекло, будто торопыга мог ее слышать. – Полезу сломя голову, чтобы тебя пропустить!
Водитель не выдержал Нининой аккуратности и вырулил против всяких правил прямо перед ней, чуть не подрезав ее слева.
– Козел! – констатировала Нина ему вслед и выехала за ним. Теперь они ехали в общем потоке по средней полосе, и Нина могла переключиться на Юру. – Вы меня о чем-то спросили?
– Почему вы меня посадили сзади? Вообще-то мне все равно, где ехать, но только ногам тесно. – В голосе Юры послышался веселый интерес.
Нине стало немного совестно, что она не подумала о женских габаритах своей машины.
– Придется вам потерпеть в таком положении, уже недолго осталось до метро. Смысла нет останавливаться. Пока будем перестраиваться да пересаживаться – быстрее доедем.
– Но все-таки любопытно, почему вы так сделали?
– Потому что мужчины, сидящие рядом с женщиной-водителем, всегда считают своим долгом указывать ей, как надо ездить, – вздохнула Нина. – Удивительно, что мужчина мужчине, пускай тот даже ездит, как колхозник на тракторе, делать замечания никогда не будет. А давать советы женщине каждый дурак считает своим долгом.
– Ну что вы! – Юра нисколько не обиделся. – Я не дурак. И ни в коем случае не стал бы давать вам советы. Я не только не умею ездить, но даже правил не знаю. Спасибо, что везете, хотя я мог бы и пешком... Здесь не так далеко. Я вообще люблю гулять... – Он смешался. – Хотя, конечно, спасибо за вашу любезность.
– Если правил не знаете, в следующий раз садитесь вперед, – засмеялась Нина и подрулила к метро. – Всего вам хорошего!
– Еще раз спасибо, что подвезли.
Юра долго выкарабкивался из машины, потом чуть не оставил на сиденье свой портфель, и она должна была ему об этом напомнить. Наконец он скрылся, а Нина поехала дальше.
«Не знает правил! – подумала она. – Мужчина не знает правил и не водит машину! Верно я сказала Артуру, что он не такой, как все!» И больше у нее почему-то не возникало воспоминаний о его красивых пальцах, умных глазах и чеховском выражении лица, а, наоборот, установилось прочное знание того, что к ним на работу пришел новый сотрудник, немного странный и не совсем типичный для современного мужчины.
Что ж, если мужчины с юности вбивают себе в башку, что женщина в первую очередь должна быть красивой, то девочки на первое место ставят в мужчинах силу. Мачо – вот идеал, культивируемый журналами. Что делать с мачо потом, скажем, на третьей неделе медового месяца, – вопрос до сих пор остается открытым.
Поэтому до дома Нина ехала с полускептической-полувопросительной улыбкой, которая появлялась у нее всегда, когда она не могла найти решения сложной проблемы. Она выпила на ночь чаю без всякого интереса, не задумываясь об этой вообще-то приятной церемонии, машинально намазала лицо кремом и улеглась спать. Напоследок у нее мелькнула уже заезженная мыслишка о том, что хорошо бы похудеть.
Юра третий вечер подряд направился к маме.
Настя, в общем, была недалека от истины. Елена Сергеевна, укладывая сына спать, укрывала его, как маленького, одеялом до уха – так он любил в детстве, – присаживалась на край постели и осторожно расспрашивала его о житье-бытье.
– Так ты все-таки будешь работать в той фирме, куда ходил устраиваться? – Она подоткнула ему под бока одеяло. Мать чувствовала, что каким-то образом с этим решением связаны Юрины ежедневные приходы к ней.
– Придется работать.
– Не хочется – не ходи. Любую работу надо делать с удовольствием, иначе толку не будет!
– Ты считаешь, я могу не ходить? – Юре понравилась новая работа, но сейчас он хотел решить для себя нечто принципиальное.
– Конечно. От всего надо получать удовольствие. Даже от работы. Впрочем, от работы в первую очередь. Но удовольствие все-таки превыше всего.
– Из всех моих знакомых женщин ты, мамочка, единственная, кто так считает.
– Либо у тебя мало знакомых женщин, либо тебе на них не везет!
– Ну а ты сама получаешь удовольствие от своей работы? – Юра высунул голову из-под одеяла и серьезно посмотрел на мать.
– Еще какое! Иначе я бы не работала. Мне нравится чувствовать себя молодой – вставать по утрам, выпивать чашечку кофе, красить глаза и выходить на улицу. Я неплохо себя чувствую, а если бы не работала, меньше бы за собой следила, перестала поддерживать форму. А ты мне еще утром говорил: я выгляжу моложе своих лет!
– И тебе не надоедает работа?
– Надоедает, конечно, но тогда меня поддерживает мысль о том, как я смогу потратить заработанные деньги. Что смогу купить на них, куда поехать, какие сделать подарки...
– Мама! Ты просто прелесть!
– Насколько я знаю, тебе нравится твоя работа со студентами. Так не бросай ее. Кстати, чем от тебя так приятно пахнет?
– «Кормление» начальничков на Руси, от маленьких до великих, никогда не переведется, – засмеялся он. – Перед экзаменами студенты считают своим долгом дарить мне хорошую парфюмерию.
– Бесстыдник! Обираешь бедных студентов!
– Ей-богу, я им даже не намекаю! – Юра приподнялся на локте, чтобы матери лучше были слышны его слова.
– Верю. Думаю, что инициатива исходит от студенток. Девочки, насколько я помню, всегда были к тебе неравнодушны.
– Девочки – да! – Юра опять сполз под одеяло и удобно устроился на подушке. – До той поры, пока кто-то не успевает втемяшить им в головы, что мужчина должен их содержать.
– Я полагаю, теперь это происходит довольно рано. – Елена Сергеевна встала и пошла проверить, набралась ли вода в ванну. По дороге она взглянула на Юрину обувь. – У тебя ботинки мокрые!
– И брюки были тоже! – весело отозвался сын. – Сегодня мне пришлось немного поработать водопроводчиком!
– Ага! – Елена Сергеевна достала из тумбочки электрическую сушилку для обуви и приспособила к ней ботинки. – А ты, мой дорогой, сколько я тебя к этому ни приучала, так и не следишь за обувью с вечера, чтобы утром уже не возиться с ней!
– Я и так с ней утром не вожусь! – Юра смешно, по-мальчишески спрятался в подушку. – Все равно при нашей постоянной грязи ботинки через полчаса после выхода из дома становятся точно такими же, какими были накануне до чистки! – Он продудел это протяжно, как слоненок.
