Королева Шотландии в плену - Джин Плейди

— Теперь хижина принадлежит ей, ваше величество.

— Милорд… — попыталась заговорить взволнованная женщина.

— Благодарите ее величество, — сказал Геррис.

Женщина воскликнула:

— Но ведь я дала ей только то, что дала бы любому голодному путнику. Овсяную кашу и простоквашу… И эта хижина моя?

— Не за овсяную кашу, — мягко ответила Мария, а за вашу доброту к уставшей страннице. Доброта не так уж часто встречается, и я высоко ценю ее.

— Как называется ваша хижина, чтобы мне знать? — спросил Геррис.

— Это Данне Ваз, милорд.

— Данне Ваз, — повторил Геррис. — А теперь скажите, где я могу найти свежих лошадей.

— На ферме Калдок, милорд. У них там есть лошади.

Королева ушла, а в хижине ошеломленная новая владелица сидела за столом, закрыв лицо передником и раскачиваясь из стороны в сторону. Эти любимые стены отныне будут ее собственными. И только потому, что она дала незнакомке часть своего скудного ужина! Ей будет почти нечего есть в следующий раз, но она не смогла бы радоваться еде, если бы отказалась поделиться с уставшей, голодной незнакомкой.

И за это… Данне Ваз стал ее собственностью.

Беглецы преодолели пятьдесят миль от поля боя под Ленгсайдом и теперь подъехали к аббатству Дандреннан.

Здесь они остановились, поскольку по другую сторону залива Солвей лежала Англия. Глядя через полоску воды, Мария могла различить горы страны Елизаветы, и ей очень захотелось оказаться там. В Шотландии ей придется оставаться беглянкой до тех пор, пока она не сможет собрать достаточно большую армию для того, чтобы отвоевать все, что она потеряла; а она не могла этого сделать, убегая от врага. Ей требовалась передышка, которую она могла обрести, только укрывшись в чужой стране.

И вот в аббатстве Дандреннан она созвала на совет своих верных спутников. К ним присоединился Гордон Лочинвар. Они сели за круглый стол, чтобы обсудить дальнейшие планы. Среди присутствующих с правом голоса были лорд Геррис, лорд Флеминг, помещик Лочинвар, лорд Ливингстоун, лорд Бойд и Джордж Дуглас.

Геррис выразил уверенность в том, что королева может остаться в Дандреннане и держать оборону от врага. Здесь хорошая крепость, которую нетрудно было защищать. Несомненно, Хантли на подходе и скоро присоединится к ним. Когда он прибудет со своими шотландскими горцами, они будут вновь готовы к бою и на сей раз победят врага.

По мнению Ливингстоуна, им следовало перебраться в более сильную крепость, чем Дандреннан. Находящиеся неподалеку хорошо приспособленные для обороны места должны без промедления сделать одну из крепостей своим штабом и готовиться к осаде.

Лорд Бойд и Лочинвар считали, что королева будет в опасности до тех пор, пока остается на земле Шотландии. Во Франции у нее могущественные родственники; она может рассчитывать на помощь короля Франции. Они были уверены, что она может отправиться во Францию немедленно.

Мария слушала, обдумывая каждое предложение. Остаться в Шотландии? Рисковать быть захваченной и вновь надолго оказаться в плену, чтобы повторились те страдания, которые она вынесла на Лохлевене? Она не сможет пережить этого.

Поехать во Францию? Она подумала о своих честолюбивых дядюшках и о матери короля Франции, Екатерине Медичи, которая всегда ненавидела ее. Как она могла вернуться в страну, которой она когда-то правила как королева, где ее любили все, кроме королевы-матери, где она была так счастлива? Как она могла вернуться — жалкая беглянка, умоляющая о помощи, ищущая убежища?

Мария представила себе, какой прием ей окажет Екатерина Медичи. Она вздрогнула и, посмотрев сквозь окно на далекие горы Англии, твердо заявила:

— Я еду в Англию. Я отдам себя на милость моей кузины Елизаветы.

Мужчины за столом с тревогой уставились на нее, но Мария продолжала:

— Она поможет мне. Мне говорили, что она рассердилась, услышав, что со мной так обращаются. Она посочувствует мне и даже больше. Она поможет мне вернуть мое королевство. Мы примерно одного возраста, она лишь на несколько лет старше меня. Мы обе — женщины, обе — королевы. Между нами существует связь.

— Ваше величество, — заговорил Геррис, — я умоляю вас пересмотреть ваше решение. Знаете ли вы, что она помогла Морэю бросить вызов вам?

— Он попросил ее о помощи, и она предоставила ее ему.

— Нам не кажется, что она считает себя вашим другом.

— Если я смогу добраться до Хемптона, где находится двор, и побеседовать с ней, то я знаю, что завоюю ее симпатии. Мы обе — женщины, мы — двоюродные сестры.

— Ваше величество, — обратился Ливингстоун, — можете ли вы доверять королеве Англии?

— У меня никогда не было причин не доверять ей.

— Англичане всегда были нашими врагами. Они убили вашего отца.

— Я знаю, но это сделала не ныне правящая королева.

— Позвольте мне напомнить вашему величеству, как ваш прославленный предшественник, Джеймс I, рискнул отправиться в Англию в мирное время; его на долгие годы заточили в тюрьму.

— Королева такая же женщина, как и я. Она не так жестокосердна, как мужчина, который хочет идти на войну, грабить и убивать. Королева Англии ненавидит войны. Мы знаем это.

— Ей нравятся военные трофеи, и она предпочитает, чтобы другие сражались за них.

— Она ненавидит войны, — твердо повторила Мария.

— Ваше величество, — сказал Ливингстоун, — когда вашего отца-короля пригласили в Йорк на встречу с Генрихом VIII, королем Англии, его предупреждали, уже когда он отправился в путь, что ему лучше вернуться. Но он поехал.

— Я не вижу, — сказала Мария, — что хорошего в том, если я останусь в Шотландии или поеду не в Англию, а куда-нибудь в другое место.

— Во Францию… — начал Геррис.

— Опасное путешествие, и как я могу быть уверена, какой прием мне там окажут?

— Но… к королеве Англии!

Они с отчаянием смотрели на нее. Неужели она забыла, что много лет назад под укромным крылышком королевского дома Франции она присвоила титул королевы Англии? Елизавета была не из тех женщин, которые прощают такое.

Она устала быть изгнанницей, а за заливом эта страна казалась такой прекрасной и мирной. Она никогда не сможет спокойно спать на земле Шотландии. Ее сон будет нарушаться малейшим шорохом. Ей придется постоянно быть настороже, ожидая прихода врага, который вновь уведет ее в тюрьму, подобную Лохлевену.

Она приняла решение. Она — королева и будет настаивать на том, чтобы они повиновались ее желаниям.

Она спокойно повернулась к ним.

— Я еду в Англию, — сказала она.

Она послала за Джорджем Дугласом.

— Ах, Джордж, — сказала она, протягивая ему руку. — Совсем недавно я выбралась из Лохлевена, а кажется, что прошел целый год. Что будете делать вы, когда я уеду в Англию?

Джордж задохнулся от комка, подступившего к горлу; он честно посмотрел ей в глаза.

— Все, что прикажет ваше величество.

— Я не должна приказывать вам, Джордж. Мне хотелось бы, чтобы вы действовали по собственной воле.

— Мое самое главное желание — подчиняться приказам вашего величества.

Мария вздохнула.

— О, Джордж, — сказала она, — если бы я была не я… то я могла бы быть очень счастлива с вами. Но благоразумно ли вам связывать судьбу с королевой-изгнанницей?

— Да, ваше величество, поскольку я могу быть счастлив, только служа вам.

— Теперь вы не можете оставаться в Шотландии, Джордж. Если вы останетесь здесь, ваша жизнь не будет стоить ни гроша. Вам следует поехать во Францию. Я дам вам рекомендательные письма, которые вы можете отвезти моим дядюшкам. Они хорошо вознаградят вас за все, что вы сделали для меня. — Джордж молчал. Мария продолжила: — Кристиана рассказывала мне, что до того, как я появилась в замке, шел разговор о вашей помолвке с французской наследницей. Это правда, Джордж?

— Да, ваше величество.

— И вы больше не стремитесь к этому браку?

— Я стремлюсь только служить моей королеве.

— Тогда, Джордж, все ни к чему. Мне придется отдавать вам приказания. — Она засмеялась, а поскольку не могла больше видеть страдание на его лице, то быстро произнесла: — Я приказываю вам ехать в Англию со мной, Джордж Дуглас.

— Да, ваше величество, — только и смог вымолвить Джордж. Глаза его светились счастьем.

— Мои друзья не доверяют королеве Англии. Но я навещу ее и, поговорив с ней, заставлю понять меня. Чем скорее я окажусь в Англии, тем лучше буду спать, Джордж. Я хочу, чтобы вы спустились в Солвей и нашли лодку, которая перевезла бы нас в Англию.

Джордж низко поклонился и с радостью пошел исполнять поручение.

В то время как Джордж, сопровождаемый Вилли, отправился выполнять поручение королевы, лорды Геррис, Флеминг, Ливингстоун и Бойд совещались.

— Так как мы не можем убедить королеву не ехать в Англию, — сказал Геррис, — у нас есть только один выход. Мы должны ехать с ней.