Жизнь на краю земли - Жак-Ив Кусто

— Бебер Фалько, доктор Франсуа (судовой врач), доктор Дюги и капитан Бугаран — прыгает в зодиак и отправляется осмотреть остров 06-серваторьо, расположенный как раз напротив бухточки, где мы бросили якорь.

22.00. Отчет Фалько: «Остров, вернее островок, Обсерваторьо не выглядит таким громадным и грозным, как остров Эстадос. Это низменность, омываемая более светлой, чем вокруг, зеленой водой, здесь довольно солнечный микроклимат и растут мясистые растения. На берегу, в том месте, где мы высадились, сохранились грубо сколоченная хижина и вбитые в гальку колышки: видимо, бывшая тоня для ловли тюленей и рыбы. Но все пусто, поломано, заброшено. Остров Обсерваторьо похож на старинную книжку с картинками, полную рассказов о кораблекрушениях, об одиночках, выброшенных на необитаемый остров, и жестоких смертях. В нескольких метрах от места высадки мы нашли старое кладбище, заросшее буйными травами. Двадцать могил, железные и деревянные кресты, поставленные как попало и покосившиеся в разные стороны; на какой-то каменной плите единственная дата — 1900 год; вот и все… Нас охватывает какое-то странное гнетущее чувство.

Чтобы отделаться от него, принимаемся обследовать приютившую нас бухточку, ее непроходимые заросли бурых водорослей. Бурые водоросли — одни из самых крупных водорослей, они образуют основу богатых морских экосистем*, и, значит, в окрестностях бухточки должна быть богатая жизнь. Но пора возвращаться на „Калипсо“. И вдруг доктор Дюги, изучающий в бинокль горизонт, радостно вскрикивает: ему показалось, что среди скал промелькнуло несколько морских котиков редчайшего вида. Их прозвали „dos peIos“, потому что у них как бы два наложенных один на другой волосяных покрова.»

Утки-пароходы, хохлатые пингвины

24 ноября я занимаюсь подготовкой к новой вылазке на остров 06-серваторьо, а аквалангисты, ныряя прямо у борта «Калипсо», опробуют так называемые, «unisuit» — «сухие» гидрокостюмы, в которых им предстоит погружаться в холодных водах Огненной Земли, а затем и в Антарктике. Один за другим, одетые в новую ярко-красную форму, они исчезают под водой. Через сорок пять минут аквалангисты возвращаются на поверхность, они в восторге: ни один из них ничуть не промок и не замерз.

В девять на двух зодиаках покидаем «Калипсо». Со мной Фалько, Сюмьян, Колен Мунье, доктор Дюги и Костельо. Полный штиль. Накрапывает ледяной дождик. Пока мы идем к острову, каждый изо всех сил дует себе на пальцы, чтобы они не окоченели… Мы намереваемся обойти вокруг всего острова на зодиаках, стараясь не упустить ни одного из его богатств. Если понадобится, будем высаживаться на берег и нырять под воду. Только вот как плыть — по часовой стрелке или против? Решаем плыть против!

Нам видно, как вдали от бухточки, где причаливала вчера группа Фалько, перелетают со скалы на скалу большие черно-белые утки, но определить, какого они вида, с такого расстояния невозможно.

На южном и юго-восточном побережье острова Оберваторьо нас больше всего поразили разнообразные «выступления» морских птиц, в частности белобрюхих бакланов и уток. Я не оговорился — именно «выступления», потому что у нас создалось полное впечатление, что мы присутствуем на концерте. Ныряющие утки — сильные птицы пепельносерого цвета с желтыми лапками и клювом, непревзойденные подводные пловцы, которые, однако, не способны летать, — выходя из грота, исполняют для нас первоклассный номер: быстро-быстро мчатся по волнам, гребя крыльями, как веслами… Испанцы называют этот вид pato a vapor; точно так же — «steam duck», то есть «утка-пароход», — окрестил его, впервые увидев, Фицрой, капитан «Бигля». На языке же ученых этот вид называется Micropterus patagonicus. Крылья уток-пароходов, дальних родичей кряквы, слишком малы, чтобы поднять в воздух тяжелое тело (6-10 кг). Когда птицы машут крыльями, они действительно становятся похожи на лопатчатые колеса пароходов начала XIX века…

Гигантский буревестник часто посещает берега Патагонии и Огненной Земли; эта великолепная парящая птица почти таких же размеров, как альбатрос.

Огромные желтые «брови» хохлатого пингвина делают его примечательной «фигурой» южных берегов Патагонии.

По-английски его зовут rockhopper — «прыгун со скалы»; как все пингвины, он прекрасно плавает — если, конечно, как в данном случае, не чистит неторопливо свои перья…

Справедливости ради следует сказать, что утке-пароходу все же удается подняться в воздух и пролететь какие-нибудь 100 м, но только на первом году жизни. Долгое время летающий молодняк ошибочно принимали за самостоятельный вид, который даже получил название Micropterus cinereus.

На восточном и северо-восточном побережье Обсерваторьо любуемся другими представителями мира пернатых. Есть тут и виды, которые мы до сих пор не встречали. Самый забавный из них — хохлатый пингвин (Eudyptes chrysocome). На английском языке он называется rockhopper — «прыгун со скал». Это пингвин средних размеров, с чернобелым оперением, характерным для всего семейства, но, в отличие от остальных видов, голова его украшена двумя желтыми хохолками длиной примерно сантиметров семь, как бы продолжающими тоже желтые «брови».

Буро-красный клюв, алые глаза, розоватые лапки в сезон любви эти очаровательные птицы собираются в колонии по несколько тысяч особей. Самец и самка устраивают гнездо в какой-нибудь ямке или маленькой впадинке, устилая его мелкими камешками и травой (злаками рода Роа, мятликом). Из двух-трех яиц, отложенных самкой, вылупливаются после долгого высиживания (32–34 дня) птенцы, которые еще в течение 60–70 дней требуют родительских забот. Питается хохлатый пингвин главным образом эуфазиевыми рачками*, которые известны под обиходным названием «криль». Самые страшные его враги — поморник, гигантский буревестник, морской котик [31], морской леопард и косатка.

В колонии пингвинов мы задерживаемся довольно надолго. Пингвины ходят к морю одним и тем же путем, и потому в некоторых местах трава совсем вытоптана и даже проложены настоящие тропинки. Фалько минут десять проводит под водой посреди прибрежных зарослей бурых водорослей. Рыб он там не встретил почти никаких, зато ему попалось множество морских ежей, съедобных моллюсков, актиний и великолепных ярко-оранжевых и нежно-синеватых морских звезд.

Северное, северо-западное и западное побережья острова, откуда виден остров Эстадос — черная громада, задевающая вершинами за облака, — навсегда останутся в нашей памяти как рай ушастых тюленей.