«Бархатное подполье». Декаденты современной России - Елена Куличкова

Что касается киноавангарда, который тоже в некоторых местах довольно плотно пытался прилегать к декадентству и эстетическим изыскам, здесь, бесспорно, следует хотя бы парой слов обмолвиться о весьма интересном и необычном режиссере Евгении Юфите, который, как известно, работает в изобретенном им же жанре некрореализма. Его картины полны чарующим мракобесием. Они строятся на эпатаже и повышенном интересе к вопросам потустороннего мира, а также невероятно художественно могут преподносить разложение, смерть и эстетику безысходности. Начинал Юфит еще в 1980-е, шокируя зрителей и даже случайных прохожих своими перформансами, а позже и немыми фильмами. К примеру, как рассказывал в одной из передач сам режиссер, он не прочь был эпатировать публику при помощи актеров, которые должны были то ложиться на рельсы электрички, то изображать поножовщину, а то и гомосексуальный половой акт. Кстати, что интересно, декаданс тесно связан и с совершенно далекими, казалось бы, от него жанрами, такими как панк. Вспомнить хотя бы ошеломляющее панк-кабаре Натальи Медведевой, которое в 1990-е успешно выступало в Питере, Москве и других городах.

Если попытаться копнуть чуть глубже, то это тема для серьезной монографии, и, возможно, когда-нибудь она и будет написана, а я на этом, пожалуй, остановлюсь. К сожалению, а может, и нет, поскольку ничто в мире не вечно, это творческое пиршество довольно быстро закончилось естественным разделением на «богатых» и «бедных» – кому-то достались стадионы, кто-то уехал за рубеж торговать модными в те времена на Западе серпом и молотом, кто-то разочаровался в творчестве и сошел с дистанции, кто-то спился, сторчался или умер.

Условно говоря, параллельно с широко известным героическим питерским роком, который успешно занимался в основном отстранением от власти коммунистов, собирая стадионы, поднимающиеся в едином порыве под лозунги своих кумиров, продолжало некоторое время существовать постперестроечное новое подполье, держащееся по большей части на энтузиазме и личной энергии главных действующих лиц, ибо, конечно же, ни с каким меценатством и вообще коммерческой поддержкой оно никогда связано не было».

Не случайно в феврале 1999 года именно неутомимый художник Тимур Новиков совместно с писательницей Марусей Климовой провел в городе на Неве фестиваль «Темные ночи», который позиционировался как фестиваль декаданса. И это имеет, разумеется, для нас очень большое значение, хотя больше в нем было все же постпанка и постмодернистского стеба. Насладиться эстетикой «Темных ночей» приходили отделившаяся к тому времени от «Колибри» Наталья Пивоварова, Александр Донских, Альберт Асадуллин… Была у фестиваля и своя задача, а именно «подать мусор как стиль: создать некий канон дурного вкуса». Что ж, в этом мы можем найти и постмодернистское издевательство над отголосками прошлого, и причудливую мистическую игру смыслов, и острое сочетание красоты и порочности. Второй фестиваль «Темные ночи» состоялся год спустя в петербургском клубе «Декаданс» (название, разумеется, говорит само за себя). Далее история фестиваля трагически прервалась – ушел, увы, из жизни Тимур Новиков, а без него причудливое начинание быстро зашло в тупик и сошло на нет. Зато во всей красе декадентская идея всего несколько лет спустя, в 2005-м, возродится в Москве в виде фестиваля «Бархатное подполье», организованного музыкантом и журналистом Владимиром Преображенским. И уже здесь выступает эксцентричный шоумен (с приставкой «экс-») группы «АукцЫон» Владимир Веселкин, и сюда планируют приехать питерские «Колибри».

Пожалуй, сам Дез Эссент не прочь был бы заглянуть на такое мероприятие, дабы подпитать свое чуткое воображение новыми будоражащими идеями. Вот только мы не в силах предугадать, куда бы этот изысканный денди отправился в первую очередь – на «Бархатное подполье» или на «Темные ночи». Хм. Вопрос этот, впрочем, так же стар, как извечное соперничество Петербурга и Москвы. Если столица воспроизводила декадентские традиции в созидательно-эстетском ключе, то город на Неве, скорее, пропускал эту возвышенную идею через призму стеба и иронии, где-то позволяя себе колкости и излишества.

Однако столица все же оказалась победительницей. Мероприятие «Темные ночи» лишь дважды смогло порадовать гостей эстетическими усладами, тогда как деятельность Владимира Преображенского растянулась на целых десять лет и, насколько мы знаем, до сих пор не прервалась. Пять фестивалей «Бархатное подполье», великолепные декадентские салоны, собиравшие изысканных гостей в благородных интерьерах, масса статей и телерепортажей… Что ж, столичный декаданс продолжает процветать. Но есть еще один немаловажный момент. В постперестроечной России Москва все-таки стала по части декаданса законодательницей стиля, этаким эталоном, на который уже позднее стали равняться и другие города. Идеей «Бархатного подполья» заразились Воронеж, Рязань, Нижний Новгород, кинувшиеся проводить собственные декадентские салоны. Появилась масса эпигонов и в самой Первопрестольной. Однако и поныне «Бархатное подполье» остается, по определению одного авторитетного досугового издания, «самым богемным мероприятием Москвы», а этим многое сказано.

Итак, в конце 1990-х и начале нулевых искусство декаданса сумело обаять обе столицы, позже по дороге захватив еще с десяток-другой городов. Это связано, конечно же, не только со сменой веков и смертью большого и, как казалось раньше, абсолютно стабильного мира под названием СССР, но и с крушением людских надежд, с выворачиванием наизнанку прежних идеалов, существовавших долгое время. Наступивший тогда в стране кризис – не только экономический, но и культурный – спровоцировал поиск чего-то нового, необычного. Поэтому именно в это время происходит внезапный всплеск интереса к давно забытому искусству, в частности искусству декаданса, и возникает мода на ретро, винтаж.

Осталось после всего этого выяснить главную деталь. А зачем, собственно, это все? Искусство же вечно, как до сих пор полагает большинство бездеятельных идеалистов. Да, вечно. Если о нем не забывать. Как сказала Маруся Климова в интервью Андрею Аствацатурову, «декаданс долго не живет. Он как бабочка. Вы знаете, когда с крылышек пыльцу сотрешь, она чахнет и падает».

Из прессы

В Москве прошел очень независимый фестиваль «Бархатное подполье»

Вы не поверите, но есть в Москве музыкальное действо, не зависимое вообще ни от кого. Это фестиваль под названием «Бархатное подполье», который проходит рее три года. Три года подряд не бог весть какое достижение в понятиях большого шоу-бизнеса. Но если учесть, что весь фестиваль, разножанровое действо (концерты, поэты, модельеры, боди-арт и пр.), делается на ровном месте, практически без бюджета, то это достижение. Все эти три года «Бархатное подполье» (название группы Velvet Underground здесь ни при чем) кочует по клубам. В этом году фест вписался в «1-ю библиотеку» – очень симпатичный, но очень маленький клуб. Буквально нет лишней вешалки, чтобы шубу повесить. Концертный зал вообще на каком-то минус первом этаже. Организаторы напирают на то, что к ним-де заходят некие медийные лица (от Оксаны Робски до политика Митрофанова), но мне кажется, что это несущественно. Существенно, повторюсь, что на голом энтузиазме делается некое живучее действо. Которое выглядит, кстати говоря, раз в сто дороже, чем на него затрачено.

Фестиваль придумал три года назад Владимир Преображенский, бывший клавишник группы «Оберманекен», ныне лидер группы «Бостонское чаепитие», название которой вам ничего не скажет, и мне всех в связи с этим искренне жаль. Потому что поет г-н Преображенский замечательно, а пластика у него – как у ужа на сковородке. Таких сексуально-пластичных рок-н-рольщиков у нас раз, два и обчелся. Ну, «АукцЫон». Ну, «Телевизор». Кто еще?..

Идеология фестиваля, по мнению Преображенского, – некий «куртуазный декаданс», сочетание незабываемое в силу своей бессмысленности. Преображенский как человек, помешанный на звуках, нотах и красивостях, считает, что в противоречии нет ничего страшного: «Такой вымышленный мир. От куртуазности– культ прекрасной дамы, от декаданса… ну, все остальное». Но никакие «андаграундные» установки, сколь угодно противоречивые, никогда не мешали людям играть хорошую интересную музыку. В андеграунде главное что? Чтобы он был. А появление там чего-либо хорошего– вопрос времени.

Москва конца первого десятилетия XXI века, конечно, не идеальное место для появления нового андеграунда. Но возможное.

Посетителей «Бархатного подполья» не отличить от участников действа

Организаторы выбрали клуб «Библиотека» потому, что там антураж соответствующий, а насчет количества посадочных мест не беспокоились, потому что «мы просто не могли предвидеть, что столько народу придет». Не знаю, что привлекло публику. Может быть, обещание моделей от журнала Penthouse (было их, кстати, не так уж много. Кажется, вообще одна). Может быть, боди-арт. Хочется верить, что главная причина все-таки музыкальная часть. Ради фестиваля реанимировали популярный некогда дуэт «Прощай, молодость». Раньше эта группа смотрелась вызывающе антиформатно – даже когда никакого понятия «формат» не было. Дуэт этот, на мой взгляд, образовался и распался раньше своего времени. Они более пришлись бы ко двору в позднеельцинскую эпоху, когда уже начали появляться всякие клубы студенческие с богемной атмосферой, демократичными ценами на несъедобное и разбавленное и представлениями о том, что романсы – это хорошо, а мат в песнях – «это протест». «ПМ», конечно, выше всего этого антуража. Просто почва для такого сейчас получше. Десять лет дуэт Танненбаума и Якушина вообще не выступал, но им сказали, что «БП» – стопроцентно их мероприятие. Музыканты поверили, выступили бесплатно, правда, потребовав специально привезти рояль. Или хотя бы пианино. Пианино привезли, Танненбаум и Якушин исполнили две свои песни («Тихий вечер» и «Прощаю все» на стихи Брюсова). На второй песне вокалист подзабыл слова, пианист поднялся и ушел. Надо было кому-нибудь застрелиться из игрушечного пистолета и истечь клюквенным соком. Тогда бы был полный декаданс.