Война 2011. Против НАТО - Федор Березин

— Да я ж там был, Абрам Львович. Между прочим, все заснял.

— Да ну? — констатирует главред. — А вам кто это поручал, Георгий Валерьевич? Я вроде…

— Что ж тут поручать, Абрам Львович? — Георгий возмущен в лучших чувствах. — Это ж никто не может предусмотреть. Я же журналист, или как?

— Допустим, — уныло кивает Бабочкин. Намек видимо на то, что само удостоверение журналиста вручили Полеводову всего-то два месяца назад, это событие даже отметили в редакции скромным распитием коньячка.

— Мы же, как четвертая власть должны же быть активны, так? Вот я и сообразил. Инициатива она же…

— А почему… — говорит главный редактор и прикусывает язык.

— Так это… — догадывается, куда клонит начальник Полеводов. — Мобилки ж два дня не работают. Как позвонить? Вспышка ж на солнце вроде. Вот, кстати, ваше интервью с астрономом этим очень даже…

— Да, да, — кивает Абрам Львович, сглатывая лесть без всякой реакции. — Однако покуда занимайтесь указанным вам вчера, Жора, а матерьяльчики ваши… Чего там у вас? Аудио? Видео?… Мы их это… Зоечка с оператором вернется, приспособим.

— Абрам Львович, но…

— Давай, милый, давай! Номер горит, Жорик, просто горит.

Полеводов движется к своему рабочему месту несколько ошарашенный. Почему народная инициатива снизу не поощряется? Не пора ли в этой стране снова делать революцию?

40. Визиты

— Дядя Дим, там это… — Сергей Парфенюк замялся. — Дама к вам.

— Что за дама? — не расплющивая очей поинтересовался Дмитрий Беда.

— Ну, такая… — Парфенюк изобразил руками плавные обводы, совпадающие с генетически закодированной программой мужского вожделения. Изображение вышло только наполовину — одна рука Сергея была задействована автоматом.

— Это намек, что ли? — подозрительно зыркнул Беда.

— Да нет, — мотнул головой Парфенюк, и с подсказки интуиции отодвинулся на шаг назад, увеличивая дистанцию: вообще-то Дмитрий Гаврилович ни разу не прикладывался к нему своим тяжеленным кулаком, но третировать судьбу не стоило. — Она, вообще-то, не то чтобы к вам лично, дядь Дим. Она еще и Тиграна Григорьевича упоминала, но ведь он…

— Ладно, понял, — Беда наконец приподнялся с подушки и сбросил ноги с продавленной кровати. — Не получается на этой войне вздремнуть, да, Сережа?

— Так может…

— Нет, сюда не проводи. В этот наш лагерный бардак. Сейчас сам выйду.

Беда заправил рубашку в джинсы. Всем им гораздо больше, в плане морально-временного соответствия, подошел бы военный камуфляж, однако они партизанили в городской черте, а здесь лучшей маскировкой являлось как раз гражданское платье.

Миновав две пустые комнаты — места в заброшенной стройке было сколько угодно — и оказавшись в «приемной», Беда с ходу узнал «даму». По внешнему виду ее каноны, наверное, действительно совпадали c той самой генетически выверенной классификацией, однако в силу давнего знакомства вид ее вызвал у Дмитрия Беды обратные ассоциации.

— Не ожидал, Наталья Викторовна. В смысле, не ожидал вас здесь увидеть. Что-то слу… В смысле, со Змеем? То есть, с Лёней?

— Здрасьте, Дмитрий Гаврилович. Нет, с Леонидом Матвеевичем все в норме, объявился, наконец.

— Ага, — констатировал Беда, умиротворяясь, ибо действительно после первичной паузы неприятия нетерпимой им женушки друга, сразу же не в шутку забеспокоился о его судьбе. — Выпустили, значит, менты? Или, что ли, сбе…

— Выпустили, выпустили, — кивнула Яровицкая. — Тоже благородный — его давно уж… а он ни позвонить, ни… А, что с вас всех…. Объявился вот.

— Ага, — снова согласился Беда, ибо действительно получалось поубавить вопросы, просто внимая потоку обрывочных фраз, одновременно производя дешифрацию. Однако как назло именно сейчас зависла пауза. Требовалось заполнять.

— Объявился, значит, — направил Беда. — А сам… Он где-то рядом или… Нездоров, что ли?

— Здоров, здоров, — съязвила Яровицкая. — Кто б обо мне так обеспокоился? Прусь тут через полгорода…

— Действительно, такой представительной даме, как вы, сейчас не очень безопасно, — сразу же нашелся Беда. — Тут, знаете, различные слухи ходят и…

— Что женщин воруют, да? А я, для вашего товарища Яровицкого, кто? Я разве женщина? Я — жена! Ее можно и на посылки и…

— Понятно, — кивнул Беда. — Ну, вы просто героическая женщина. Муж попросил и…

— Да уж, партизанка-подпольщица, Космодемьянская Зоя! — Беде подумалась, что сейчас маска слащавой приторности с гостьи окончательно спадет и сменится неприкрытой холодной яростью. Требовалось скорее разрешать ситуацию, а то тайна ее прибытия так и останется загадкой.

— А вы знали, что я здесь, да, Наталья Викторовна? — крутнул он колесо разговора несколько на обочину.

— Ну, раз тут Тигран Григорьевич, то уж нетрудно догадаться, что и остальные… Да, он захаживал как-то. Еще до того, как ваш мальчик забегал, — отчеканила она на незаданный вопрос Дмитрия. — А Тигран Григорьевич оставил адресочек «на всякий пожарный». Как чувствовал…

«Мне не сказал, вот же Тигран. Нарушитель режима», — скривился про себя Беда.

— Короче, Дмитрий Гаврилович, вы ему оба зачем-то в край нужны, соскучился больше чем за женой родимой. Будет ждать вас сегодня в семнадцать, или если что — завтра в двенадцать…

«Учитывает неясность с общественным транспортом, вот же Змей» — умилился Беда.

— На том месте, где вы обычно. Вот так и сказал: «на том месте, где вы обычно»! — пояснила Яровицкая, начиная белеть от злости. — Интересно, что «обычно-то»? Проституток снимаете, что ли?

— Ну что вы, в самом деле, Наталья Викторовна? Мы ж — порядочные люди. Муж ваш — человек серьезный, уважаемый. Видите, его даже милиция отпустила в такое время.

— Ага, отпустила. Так отпустила, что жену через весь Донецк посылает в какие-то развалины, неизвестно к кому. А если… Может специально? Вдруг не вернусь уже?

— Ну что вы, Наташа, у вас ведь сын… В общем…

— Во! Сын! — гостья свирепела на глазах. — Хоть бы о дитяти подумал, прежде чем снова ввязываться в какие-то аферы. И хоть бы денежные! А то снова за так! Для службы Родине! Или даже не Родине. У нас, кто ей служит, тот вообще-то и с деньгами. Просто…

Этот бабский базар уже можно было пропускать мимо и не фильтровать вовсе, засоряя нейроны. Было бы неплохо вообще вздремнуть, но все же требовалось уважить даму — она ведь, так или иначе, но все же действительно прочёпала пару районов города.

Мужественно дослушав все тирады самой несчастной в мире жены, Дмитрий Беда проводил ее до засоренной лестницы, но воздержался от порыва дать ей в сопровождение Парфенюка. Не смотря на не слишком солидные габариты, разговаривала Яровицкая весьма громко. Имея рядом свободные уши, она чего доброго еще ляпнет на улице чего-нибудь настораживающее кого не надо. Весьма правильно, что Змей не выдал супруге точное место грядущей встречи. Сейчас все было как в разведке: меньше знаешь — крепче спишь.

41. Звездный час

Господи, ну не дурак ли этот главный редактор, размышляет Георгий Полеводов восседая за столом. Какого кренделя он должен потеть над какой-то заметочкой о праздновании по случаю открытия очередного дома терпимос… в смысле, сауны, когда у него на камере… Он отводит давно уже не видящий экрана взгляд в сторону от потрепанного жизнью редакционного компьютера. Наклоняется под стол, к своей сумке, достает видеотехнику. В некоторой растерянности вспоминает, что забыл в машине лэптоп. Может даже на сиденье. А вдруг какие-нибудь проходимцы вскроют дверь и упрут? Говорят, в некоторых странах, даже не наказывают, если кто-то крадет ценности, разложенные как бы для приманки. Нечего, мол, наглеть. Знаете, господа хорошие, но определенный процент людей, вот-такой-то конкретно, все еще живет впроголодь? Надо учитывать психологию… Это явно в каких-то небывалых странах волшебной демократии, не у нас. Тут, правда, еще демократичней: вообще искать не будут.

Надо бы сходить, занести в офис. Но черт! У главреда, как всегда, словно ему совершенно нечем заняться, двери нараспашку. То есть, подняв голову от бумаг, он запросто видит весь коридор. Ехидные подначки — «А куда это вы, господин Полеводов, снова в рабочее-то время» — не прельщают. Ладно, никуда не денется тот лэптоп. Георгий перематывает изображение в камере на начало. Вспоминает о наушниках. Снова роется в сумяре. В сумке вавилонское столпотворение в мире неодушевленных предметов. Микронаушники там требуется разыскивать год. А, ладно!

Он включает воспроизведение. В конце-концов, что там слушать. Ах да, того дядю в летном костюме, что шпарил английскою мовою. Надо будет подогнать Славику послушать. Он все ж закончил по «инъязу». Вдруг будет чего ценное. В конце концов, надо убедиться, правильна ли догадка о аэродроме отправки.