Литургические заметки - Сергей Желудков

— Ничего страшного! Вы поверните его головкой вниз, хлопните ладонью по попочке — и он закричит...

Если ребенок вырос уже из первых месяцев младенчества, он закричит, барахтается и из последних силенок сопротивляется священнику, который вступает с ним в борьбу, стремясь непременно утопить его с головкой в купели. Как все это недостойно, унизительно, оскорбительно для Таинства, для младенца, для священника.

И вот, однако же, совершенно безапелляционно считается, что только такое «полное погружение» при Крещении единственно «православно».

Несведущие люди указывают, что само греческое слово «Баптизма» (Крещение) означает собственно погружение, и что поэтому никаких разговоров здесь и быть не может: крестить — для нас это будто бы и значит погружать... Но это неверно. Словари дают за «Баптизма» значение не только погружения, но также и омовения, как это видно и из священного текста Евангелий:

Мк. VII, 4: И от торжища, аще не покуплются, не ядят. И ина много суть, яже прияша держати: погружения сткляницам и чваном и котлом и одром.

                    И (пришедши) с торга, не едят, не омывшись. Есть и многое другое, чего они приняли держаться: наблюдать омовение [15]  чаш, кружек, котлов и скамей.

Мк. VII, 8: Оставлыпе бо заповедь Божию, держите предания человеческая, крещения чваном и сткляницам...

                    Ибо вы, оставив заповедь Божию, держитесь предания человеческого, омовения кружек и чаш...

Лк. XI, 38: Фарисей же видев дивися, яко не прежде крестися прежде обеда.

                    Фарисей же удивился, увидев, что Он не умыл рук перед обедом.

Несведущие люди указывают далее на постановление древнего собора, запрещающее давать священный сан «клиникам» — крещенным на одре болезни. Естественно, их крестили без погружения; следовательно, говорят несведущие люди, древняя Церковь считала Крещение без погружения неполноценным... Но и это неверно. Соборное постановление говорит о «неполноценности» не Таинства, а человека, оттянувшего свое Крещение до смертного страха:

 «Аще кто в болезни просвещен Крещением, то не может быти произведен во пресвитера: ибо вера его не от произволения, но от нужды. Разве токмо ради после открывшияся добродетели и веры, и ради скудости в людях достойных.

(Неокесарийского собора. Правило 12).

А какова преемственная практика, каково «предание» о Крещении? Было ли «полное погружение» младенцев при Крещении принято нами от Греческой церкви? Оказывается, что нет — не было такого предания. Вот что писал об этом корифей русской церковной истории проф. Е. Голубинский:

 «...Указывали еще до-Никоновские русские, а за ними указывали и старообрядцы, будто греки заимствовали от латын обливание в таинстве Крещения. Но это есть недоразумение: греки не заимствовали от латынян обливания, а при крещении младенцев употребляли и до сих пор употребляют такое погружение, которое может быть смешиваемо с латинским обливанием и принимаемо за последнее. Греки всегда твердо учили, как и до сих пор учат, что крещение должно быть совершаемо через погружение... Но через настоящее или полное погружение они крестили и крестят только взрослых, что же касается до младенцев, то в виду опасности утопления или, как выражаются наши славянские служебники, залитая, они большей частью крестили, как и до сих пор крестят их чрез погружение неполное или не совсем настоящее: младенец поставляется в купели, погруженный в воду по шею, а на голову его священник трижды возливает воду горстью правой руки... В прениях с Арсением Сухановым греки говорили последнему о своем крещении: "Мы в крещении обливаемся, а не погружаемся в купели, тако мы изначала прияли и держим, это у нас и именуется погружение, что трижды на крещаемого святитель руку возводит и низводит, егда воду лиет на него"... И у нас в России это крещение детей чрез неполное погружение было более или менее распространено с древнего и до позднейшего времени»...

(«К нашей полемике со старообрядцами», М., 1905 . С. 129 и ел.).

Итак, «полное погружение» младенцев при Крещении — это не Предание, не священная древность, а русское старообрядческое изуверство, возомнившее стать «православнее» древней Церкви. Это примерно то же самое, как еще не очень давно считалось у нас «лучше» крестить детей не в теплой, а в ледяной воде... Нет, не будем суеверны — подогреем воду и будем крестить ребят по древнему чину, ласково, благолепно.

56

Крещение взрослых становится все более актуальной проблемой. В древней Церкви Крещение взрослых было правилом; у нас оно выглядит исключением. Нередко крещаемый взрослый воспринимает Таинство по-детски — как обряд, который упустили совершить над ним в детстве, и только. У нас нет подготовительного периода «оглашения» взрослых, и то, что называется «оглашением» в чине Крещения, не бывает таковым в действительности. Есть тревожные признаки, что Крещение взрослых бывает не связано с духовным возрождением человека, с его покаянием — с изменением душевной жизни и практического поведения. Бывают случаи и Крещения просто суеверного — чтобы замуж выйти или поправить другие житейские обстоятельства... Вместе с другими причинами, несомненно, здесь имеет значение и недостаточно ясное литургическое содержание Таинства, в частности, отсутствие огласителъного слова в чине Крещения.

Вот где надо бы «полное погружение» — великолепный символ обновления, о чем писал апостол Павел в главе 6 послания к Римлянам. Надо бы устроить круглые баптистерии-бассейны или совершать Крещение на реке... Сразу же встал бы вопрос о чувстве стыда от полного обнажения перед священником и другими присутствующими. Можно бы учредить на этот случай особые холщовые хитоны. Можно бы восстановить древнюю должность диакониссы... Пока же нет этих возможностей — надо откровенно пойти на приличное «обливание», как это давно уже сделали братья-католики. Но напрасно некоторые неумные батюшки устраивают Крещение в тазике и требуют при этом полного раздевания мужчин и женщин... Архиереи должны бы запретить это унижение Таинства и человека.

57

Трижды человек в жизни дивен бывает:

родится, женится и умирает.

В. Даль. Пословицы русского народа.

Церковное Венчание стало уже редкостью, суждения об этом чине, что называется, не актуальны. Но есть один момент, который, мне кажется, должен быть принят во внимание уже и сегодня. В Требнике митрополита Петра Могилы есть заимствованное у католиков «обещание»; которое произносят, повторяя за священником:

ЖЕНИХ:Я, имя-рек,Беру тебя, имя-рек,как законную супругу,и обещаю тебелюбовь,верность,супружеское уважениеи не оставлю тебя до смерти.В этом да поможет мнеТриединый Бог и все святые Его.

НЕВЕСТА:Я, имя-рек,Беру тебя, имя-рек,как законного супруга,и обещаю тебелюбовь,верность,супружеское послушаниеи не оставлю тебя до смерти.В этом да поможет мнеТриединый Боги все святые Его.

    Помню отзывы, когда я служил этим чином: «крепко венчает»... Помню всеобщее взволнованное внимание, напряженную тишину в храме, когда новобрачные повторяют за священником, строка за строкой, эти торжественные обеты. Конечно, на всю жизнь они не забудут радостных слов, произнесенных в церкви ими самими. Вот пример, мне кажется, полезного заимствования у католичества. А то у нас в Требнике какая-то недосказанность «Не обещался ли еси иной невесте?» — спрашиваем мы в нашем чине Венчания. А что же обещаем этой невесте?.. Говорим о «брачных обетах», а в церкви их не произносим.

Все это хорошо; ну а если, не приведи Бог, неудача, крушение, развод! Что ж, тогда и разойтись надо церковно, прилично, мирно, с уважением друг к другу. Должен быть церковный обряд развода, взаимного разрешения брачных обетов, горячей молитвы об исправлении сломанной жизни... Церковь должна во всем нам помочь, обо всем помолиться, все упорядочить в нашем существовании — все, кроме зла и неправды.

58

Женщина, когда рождает, терпит скорбь,

потому что пришел час ее;

но когда родит младенца, то уже не помнит скорби

— от радости, потому что родился человек в мир.